Очерняя Восток, защищайте Запад, пока вам платят
В 1949-50 годах интеллектуальные фронтмены Франкфуртской школы перевели Институт обратно в Западную Германию, один из эпицентров интеллектуальной мировой войны против коммунизма. «В этой среде, — пишет Перри Андерсон, — когда КПГ [Коммунистическая партия Германии] должна была быть запрещена, а СДПГ [Социал-демократическая партия Германии] официально отказалась от всякой связи с марксизмом, деполитизация Института была завершена[1].
Точно так же и Юрген Хабермас, который в первые годы порой был левее Адорно и Хоркхаймера, обвинял последних в «оппортунистическом конформизме, противоречащем критической традиции»[2]. Действительно, Хоркхаймер продолжал цензурировать работу Института, отказываясь публиковать две статьи Хабермаса, с критикой либеральной демократии и разговорами о «революции», где автор осмелился предположить возможность освобождения от «оков буржуазного общества»[3].
В частной переписке Хоркхаймер откровенно заявил Адорно, что «просто невозможно иметь такого рода допущения в исследовательском отчете Института, который существует на государственные средства этого сковывающего нас общества»[4]. Это прямое признание того, что экономическая база Франкфуртской школы была движущей силой ее идеологии или, по крайней мере, ее публичного дискурса.
В этой связи важно напомнить, что пятеро из восьми членов кружка Хоркхаймера работали аналитиками и пропагандистами в правительстве США и службе национальной безопасности, которые «были кровно заинтересованы в сохранении лояльности Франкфуртской школы, потому что ряд ее членов работали над деликатными государственными исследовательскими проектами»[5]. Хотя Хоркхаймера и Адорно среди них не было, поскольку они получали большую поддержку от Института, последний из двоих первоначально эмигрировал в Соединенные Штаты, чтобы работать на Пола Лазарсфельда в Отделе исследований радио, одной из «де-факто дополнительных государственных программ по ведению психологической войны»[6].
Этот центр исследования коммуникаций получал существенные средства со стороны фонда Рокфеллера, а именно 67 тыс. долл., и работал в тесном контакте со службой национальной безопасности (государственные средства составляли более 75 процентов его годового бюджета). Фонд Рокфеллера также оплатил первое возвращение Хоркхаймера в Германию в апреле 1948 года, когда он занял должность приглашенного профессора во Франкфуртском университете.
Не будем забывать, что Рокфеллеры — одна из величайших гангстерских семей в истории американского капитализма, и они используют свой фонд в качестве налогового убежища, что позволяет им мобилизовать часть своего награбленного богатства «на коррупцию интеллектуалов и деятелей культуры»[7]. Кроме того, они были непосредственно вовлечены в деятельность национальной службы безопасности в период спонсирования Франкфуртской школы.
После службы в качестве директора Управления по координации межамериканских дел (федерального пропагандистского агентства, работа которого напоминала работу Управления стратегических служб и ЦРУ), Нельсон Рокфеллер стал в 1954 году ««суперкоординатором» тайных разведывательных операций на должности специального помощника президента по стратегии холодной войны»[8]. Он также разрешил использовать Фонд Рокфеллера в качестве канала для денег ЦРУ, что очень похоже на деятельность большого числа других капиталистических фондов, которые имеют обширную историю тесного сотрудничества с Компанией (что показано в отчете сенатского Комитета Черча, как и других источниках).
При всех этих связях с капиталистическим правящим классом и американской империей совсем не удивительно, что правительство США поддержало возвращение Института в Западную Германию, выделив в 1950 г. весьма значительный грант в размере 435 000 немецких марок (103 695 долл., эквивалентно 1 195 926 долл. США в 2022 г.)[9]. Этими средствами распоряжался Джон Макклой, Верховный комиссар США в Германии. Макклой был ключевым членом властной элиты США, работал юристом и банкиром в крупных нефтяных компаниях и IG Farben, а также организовывал помилования для нацистских военных преступников и смягчал им приговоры. Поработав в качестве одного из архитекторов слузжбы национальной безопасности США во время Второй мировой войны, он — карьерный шаг, свидетельствующий о близких отношениях между глубинным государством и капиталистическим правящим классом — стал председателем Chase Manhattan Bank, Совета по международным отношениям и Фонда Форда.
В дополнение к средствам, предоставленным Макклоем, Институт также получил поддержку со стороны частных спонсоров, Общества социальных исследований и города Франкфурта. В 1954 году он даже подписал исследовательский контракт с корпорацией Mannesmann, которая «была одним из основателей Антибольшевистской лиги и финансировала нацистскую партию»[10]. Во время Второй мировой войны Mannesmann использовала рабский труд, и ее председателем совета директоров числился нацист Вильгельм Занген, один из воротил военной экономики Третьего рейха[11]. Послевоенный контракт Франкфуртской школы с этой компанией заключался в социологическом исследовании мнения рабочих, в котором неявно подразумевалось, что такое исследование поможет руководству затормозить или предотвратить создание социалистической организации.
Возможно, самое ясное объяснение того, почему капиталистические правительства и корпоратократия поддерживают Институт социальных исследований, можно найти в словах Шепарда Стоуна. Последний, следует отметить, имел опыт работы в журналистике и военной разведке, прежде чем стал директором по международным делам в Фонде Форда, где он тесно сотрудничал с ЦРУ при финансировании культурных проектов во всем мире (Стоун даже стал президентом Международной ассоциации за культурную свободу, это новое название, которое дали Конгрессу за культурную свободу в результате ребрендинга после того, как стало известно о его связях с ЦРУ).
Когда Стоун был еще директором по связям с общественностью Верховного комиссариата оккупированной Германии в 1940-х годах, он направил личное письмо в Государственный департамент США с призывом продлить паспорт Адорно: «Франкфуртский институт помогает обучать немецких лидеров, которые будут знать кое-что о демократических методах. Я считаю, что для наших общих демократических целей в Германии важно, чтобы такие люди, как профессор Адорно, имели возможность работать в нашей стране»[12]. Институт выполнял именно ту идеологическую работу, которую государство и капиталистический правящий класс США от него хотели, а потому и поддерживали.
Выполняя и даже перевыполняя идеологические требования «сковывающего общества», которое финансировало Институт, Хоркхаймер открыто выражал свою полную поддержку антикоммунистическому марионеточному правительству США в Западной Германии, чьи разведывательные службы были укомплектованы из бывших нацистов, а также их имперский проект во Вьетнаме (который он считал необходимым, чтобы остановить китайцев)[13]. Выступая в одном из «Америка-Хойзеров» в Германии, служивших пропагандистскими аванпостами антикоммунистической культуркампф, он в мае 1967 г. торжественно заявил, что «в Америке, когда надо вести войну, — а теперь послушайте меня […] это не столько вопрос защиты отечества, сколько, по существу, вопрос защиты конституции, защиты прав человека»[14].
Верховный жрец критической теории описывает здесь страну, которая была основана как колония поселенцев, где геноцид коренного населения органично слился с проектом империалистической экспансии, который, возможно, оставил самый кровавый след — как утверждал Мартин Лютер Кинг в апреле 1967 года — в истории современного мира (включая около 37 военных интервенций и спецопераций ЦРУ с конца Второй мировой войны и 1967 г., когда Хоркхаймер транслировал это позорное заявление посредством пропагандистской платформы США)[15].
Хотя Адорно часто предавался мелкобуржуазной политике пассивного участия, избегая публичных заявлений о крупных политических событиях, те немногие заявления, которые он сделал, были поразительно реакционными. Например, в 1956 г. он вместе с Хоркхаймером написал статью в защиту империалистического вторжения в Египет Израиля, Великобритании и Франции, направленного на захват Суэцкого канала и свержение Насера (что осудила даже ООН). Назвав Насера, одного из видных антиколониальных лидеров движения неприсоединения, «фашистским вождем […], который вступает в сговор с Москвой», они вопили: «Ни у кого даже не хватает смелости указать, что эти арабские государства-разбойники годами выискивали возможность напасть на Израиль и вырезать евреев, нашедших там убежище»[16].
Согласно этой псевдодиалектической инверсии, именно арабские государства являются «грабителями», а не колонии поселенцев, работающие бок о бок с главными империалистическими странами, чтобы посягнуть на самоопределение арабов. Нам будет полезно вспомнить резкое неприятие Лениным такой софистики, характерное для большей части того, что считается «диалектикой» в индустрии глобальной теории: «Только софист мог бы стирать разницу между империалистской и национальной войной на том основании, что одна может превратиться в другую. Диалектика не раз служила […] мостиком к софистике. Но мы остаемся диалектиками, борясь с софизмами не посредством отрицания возможности всяких превращений вообще, а посредством конкретного анализа данного в его обстановке и в его развитии»[17]. Именно такого конкретного, материалистического анализа не хватает идеалистическим инверсиям а-ля Адорно и Хоркхаймер.
В том же году лидеры Франкфуртской школы опубликовали один из своих самых откровенно политических текстов. Вместо того, чтобы поддерживать глобальную борьбу с колониализмом и построение социалистического мира, они восхваляют — за немногими незначительными исключениями — Запад, постоянно унижая Советский Союз и Китай. Выкопав стандартные расистские описания «варваров» с Востока, которых они описывают с помощью откровенно расчеловечивающей лексики «звери» и «орды», они прямо объявляют их «фашистами», избравшими «рабство»[18]. Адорно даже отчитывает немцев, которые ошибочно думают, что «русские выступают за социализм», напоминая им, что русские на самом деле являются «фашистами», добавляя, что «промышленники и банкиры», с которыми он здесь себя отождествляет, уже знают об этом[19].
«Все, что пишут русские, скатывается в идеологию, в грубую, глупую болтовню», — нагло утверждает в этом тексте Адорно, как будто он читал все, что они писали, хотя, по обыкновению, не приводит ни одного источника (и даже не читал по-русски, насколько я знаю)[20]. Утверждая, что в их мышлении есть «элемент реварваризации», который, по его словам, есть и у Маркса и Энгельса, он беззастенчиво утверждает, что он «более овеществлен, чем в самой передовой буржуазной мысли»[21]. Как будто этого было мало, в качестве лицемерной показухи Адорно имел наглость описать этот совместный авторский проект с Хоркхаймером как «строго ленинский манифест»[22].
Кроме того они утверждают, что «не призывают никого к действию», и Адорно явно возвышает буржуазную мысль и то, что он называет «культурой в ее наиболее развитом виде», над предполагаемым варварством социалистических форм мысли[23]. Более того, именно в этом контексте Хоркхаймер удвоил их социал-шовинизм, заявив во всемирно-историческом заключении, которое не вызвало вопросов со стороны его соратника-«лениниста»: «Я считаю, что Европа и Америка, вероятно, являются лучшими цивилизациями, которых история произвела до сих пор, когда речь идет о процветании и справедливости. Ключевым моментом сейчас является обеспечение сохранности этих достижений»[24].
Это было в 1956 г., когда США все еще в значительной степени наблюдалась расовая сегрегация, вовсю шла антикоммунистическая охота на ведьм, Америка проводила кампании по дестабилизации по всему миру, и недавно к тому же расширила свою имперскую власть, свергнув демократически избранные правительства в Иране (1953) и Гватемале (1954), в то время как европейские державы вели ожесточенную борьбу за сохранение своих колоний или конвертации их в неоколонии.
* * * * *
[1] Anderson, Considerations on Western Marxism, 34.
[2] Jeffries, Grand Hotel Abyss, 297. Хабермас, напомним, сам в детстве член гитлерюгенда, позднее поддержит войну в Заливе и вторжение НАТО в Югославию.
[3] См. иеремиаду Хоркхамера в отношении Хабермаса и марксизма в письме Адорно от 27 сентября 1958 года в Adorno and Horkheimer, Correspondance, Vol. IV, 386-399.
[4] Цит. по: Wiggershaus, The Frankfurt School, 554.
[5] Jenemann, Adorno in America, 182.
[6] Simpson C. Science of Coercion: Communication Research and Psychological Warfare 1945-1960. Oxford: Oxford University Press, 1996. P. 4.
[7] Wiggershaus, The Frankfurt School, 397.
[8] Loftus J. America’s Nazi Secret. Walterville, OR: Trine Day, LLC, 2011. P. 228.
[9] См.: Wiggershaus, The Frankfurt School, 434.
[10] Wiggershaus, The Frankfurt School, 479.
[11] См.: Wistrich R. S. Who’s Who in Nazi Germany. New York: Routledge, 2001. P. 281.
[12] Цит. по: Jenemann, Adorno in America, 184. Адорно сам сказал это в своих показаниях под присягой: «Институт социальных исследований Франкфуртского [так в оригинале] университета был основан при поддержке HICOG и в значительной степени поддерживается американскими средствами. Целью этого учреждения является развитие интеграции американских и немецких методов исследования и помощь в обучении немецких студентов в духе американской демократии» (Jenemann, Adorno in America, 184).
[13] Согласно Виггерхаусу: «Хоркхаймер, в отличие от Пауля Тиллиха, не поддерживал социализм, или, как Гуго Зинцхаймер или Герман Хеллер, не принадлежал к объединенным демократам и явным оппонентам нацизма» (The Frankfurt School, 112). По поводу Аденауэра см.: Rockhill, Critical and Revolutionary Theory, как и Agee Ph., Wolf L. Dirty Work: The CIA in Western Europe. New York: Dorset Press, 1978.
[14] Цит. по: Wolfgang Kraushaar, ed., Frankfurter Schule und Studentenbewegung: Von der Flaschenpost zum Molotowcocktail 1946-1995, Vol. I: Chronik .Hamburg: Rogner & Bernhard GmbH & Co. Verlags KG, 1998. P 252-3.
[15] См. Blum W. Killing Hope: US Military and CIA Interventions since World War II. London: Zed Books, 2014. Блум У. Убийство демократии: операции Пентагона и ЦРУ в период холодной войны. М.: Кучково поле, 2013.
[16] Цит. по: Jeffries, Grand Hotel Abyss, 297.
[17] V.I. Lenin, Collected Works, Vol. 22. Moscow: Progress Publishers, 1966. P. 309. Ленин В.И. О брошюре Юниуса. В Сборник «Социал-Демократа», №1, октябрь 1916.
[18] Описание коммунистов в расовых терминах всегда было неотъемлемой частью антикоммунистической идеологии, как указывает Доменико Лосурдо: Losurdo D. War and Revolution, trans. Gregory Elliott. London: Verso, 2015.
[19] Adorno T., Horkheimer M. Towards a New Manifesto? // New Left Review, № 65, September-October, 2019. P. 49.
[20] Ibid. 59.
[21] Ibid.
[22] Ibid. 57.
[23] Ibid. 57, 59.
[24] Ibid. 41. Хоркхаймер неоднократно демонстрировал подобные прокапиталистические, антикоммунистические взгляды. Например, в пространном письме Адорно от 27 сентября 1958 г. Он заявил, что «революция на самом деле означает переход к террору» и утверждал, что от подобного необходимо защищать «остатки буржуазной цивилизации, где идея индивидуальной свободы и полноценного общества все еще имеет место» (Adorno and Horkheimer, Correspondance: 1927-1969, Vol. IV, 395). В 1968 г., еще один пример, он совершенно явно описал свою позицию как контрреволюционную: «Открыто заявлять, что даже An open declaration that even a сомнительная демократия, со всеми своими недостатками, всегда лучше чем диктатура, которая неизбежно возникает сегодня в результате революции, кажется мне необходимым ради спасения истины» (Horkheimer, Critical Theory, viii). После напоминания о проклятьях, которые Хоркхаймер слал в сторону «рабского варварства Востока», Штефан Мюллер-Доом пишет в своей семисотстраничной биографии Адорно, что «мнение Адорно и Хоркхаймера было единым в отношении так называемого Восточного блока, т.е. Советского Союза, а также коммунистического Китая» (415). По поводу колониализма Хоркхаймер писал Адорно, что пусть «европейские мечты о вечном превосходстве в эпоху колониализма была «гнусной», тем не менее, у нее имелись «хорошие стороны»» (Adorno and Horkheimer, Correspondance, Vol. IV, 466).
Часть 1 тут
Часть 2 тут
Автор: Габриэл РОКХИЛ
Источник: PhS
