Часть 1. Основы глобальной теоретической индустрии
Критическая теория Франкфуртской школы была — наряду с французской теорией — одним из самых ходовых товаров глобальной теоретической индустрии. Вместе они служат общим источником для множества тенденции и форм теоретической критики, которые в настоящее время господствуют на академическом рынке в капиталистическом мире, от постколониальной и деколониальной теории до квир-теории, афро-пессимизма и других. Таким образом, политическая ориентация Франкфуртской школы оказала фундаментальное влияние на глобализованную западную интеллигенцию.
Корифеи первого поколения Института социальных исследований, особенно Теодор Адорно и Макс Хоркхаймер, которым будет посвящена эта статья, являются выдающимися фигурами того, что называют западным или культурным марксизмом. Для тех, кто знаком с переориентацией Юргена Хабермаса с исторического материализма во втором, а затем и в третьем поколении Франкфуртской школы, этот ранний период часто представляет собой настоящий золотой век критической теории, когда она еще была — хотя, возможно, пассивной или пессимистичной — посвящена некоторым возможностям радикальной политики.
Если в этом предположении и есть доля правды, то лишь в том отношении, что на первых порах Франкфуртская школа сравнивается с более поздними поколениями, которые преобразовали критическую теорию в радикально-либеральную — или даже просто откровенно либеральную — идеологию[1]. Однако эта точка сравнения устанавливает слишком низкую планку, как это бывает всякий раз, когда политику сводят к академической политике. В конце концов, первое поколение Франкфуртской школы пережило одни из самых катастрофических событий в глобальной классовой борьбе ХХ в., когда за смысл и значение коммунизма велась настоящая мировая интеллектуальная война.
Поэтому, чтобы не дать истории или западной гуманитарной науке себя одурачить, важно переосмыслить работу Института социальных исследований в контексте международной классовой борьбы. Одной из наиболее важных особенностей этого контекста была отчаянная попытка со стороны капиталистического правящего класса, его госуправленцев и идеологов переопределить левых — по словам агента ЦРУ Томаса Брейдена, бойца холодной войны — как «совместимых», что означает некоммунистический левый[2].
Как подробно объяснил Брейден и другие участники, одним из важных аспектов этой борьбы было использование денег фондов и подставных групп Управления, таких как Конгресс за культурную свободу (Congress for Cultural Freedom, CCF), для продвижения антикоммунизма и соблазнения левых занять позиции против реального социализма.
Хоркхаймер участвовал по меньшей мере в одной пирушке, организованной CCF в Гамбурге[3]. Адорно публиковался в финансируемом ЦРУ журнале Der Monat, крупнейшем издании такого рода в Европе и образце для многих других изданий ЦРУ. Его статьи также появлялись в двух других журналах ЦРУ: Encounter и Tempo Presente. Он также принимал у себя дома, переписывался и сотрудничал с оперативником ЦРУ, который, возможно, был ведущей фигурой в немецком антикоммунистическом культуркампфе: Мелвином Ласки[4].
Основатель и главный редактор Der Monat, а также член первого руководящего комитета CCF ЦРУ, Ласки сказал Адорно, что он открыт для любой формы сотрудничества с Институтом социальных исследований, включая публикацию их статей и любых других заявлений на его страницах как можно быстрее[5]. Адорно принял его предложение и в 1949 году отправил ему четыре неопубликованных рукописи, в том числе «Затмение разума» Хоркхаймера[6].
Таким образом, пожизненный коллега Хоркхаймера был тесно связан с сетями CCF в Западной Германии, и его имя фигурирует в документе, вероятно, 1958/59 г., в котором изложены планы общегерманского комитета CCF[7]. Более того, даже после того, как в 1966 г. выяснилось, что эта международная пропагандистская организация была прикрытием ЦРУ, Адорно продолжал «входить в планы расширения парижской штаб-квартиры [CCF]», поскольку это был «обычный бизнес» в части Германии, контролируемой США[8]. Но как мы сможем убедиться, это только верхушка айсберга, и в этом нет ничего удивительного, поскольку Адорно и Хоркхаймер приобрели всемирную известность в элитарных сетях антикоммунистических левых.
* * * * *
[1] См. мою лекцию «Critical and Revolutionary Theory».
[2] См., например, Томас В. Брейден «Я рад, что ЦРУ «аморально»» // Saturday Evening Post, 20 мая 1967 г. Судя по тому, что В.В. Ростоу показал через директора ЦРУ Ричарда Хелмса статью Брейдена президенту Соединенных Штатов перед ее публикацией, скорее всего, это то, что агентство называет «ограниченным общением». Как объяснил бывший исполнительный помощник заместителя директора ЦРУ Виктор Маркетти, ограниченное общение — это тактика связей с общественностью, используемая тайными агентами: «Дезинформируя общественность, они прибегают к признанию – иногда даже добровольно – части правды, при этом умудряясь утаивать ключевые и опасные факты по делу. Общественность, однако, обычно настолько заинтригована новой информацией, что никогда не задумывается о дальнейшем рассмотрении вопроса» («ЦРУ признает причастность Ханта к убийству Кеннеди», The Spotlight, 14 августа 1978 г.).
[3] См.: Rockhill G. Radical History & the Politics of Art. New York: Columbia University Press, 2014. P. 207-208; и Scott-Smith G. The Congress for Cultural Freedom, the End of Ideology, and the Milan Conference of 1955: ‘Defining the Parameters of Discourse’ // Journal of Contemporary History, Vol. 37 No. 3, 2002. P. 437-455. Парижский филиал Института социальных исследований тесно сотрудничал с Реймоном Ароном, которому поручили присматривать за тем, какие из их работ могут быть приняты французской аудиторией (см.: Theodor Adorno and Max Horkheimer, Correspondance: 1927-1969, Vol. I, eds. Christoph Gödde and Henri Lonitz, trans. Didier Renault. Paris: Klincksieck: 2016. P. 146. Я цитирую это французское издание здесь и далее, поскольку полная переписка Адорно и Хоркхаймера насколько мне известно на английском не доступна). В послевоенную эпоху Арон станет философским главой CCF и прожженным антикоммунистом, чья публичность в существенной мере держалась на поддержке ЦРУ.
[4] Под «оперативником» я имею в виду тот факт, что Ласки тесно сотрудничал с ЦРУ, как впрочем и с другими американскими госагентствами ради попыток расширения антикоммунистической пропаганды, а не то, что он был штатным сотрудником ЦРУ (что, насколько мне известно, так и не нашло подтверждения). Сотрудничество Ласки с ЦРУ и другими агентствами подтверждается большим ъемолм внутренней документации, как и работами таких исследователей, как Ф.С. Сандерс, М. Хохгешвендер, Х. Вилфорд и П. Коулман кроме прочих. Часть переписки Ласки с Адорно доступна в Theodor Adorno and Max Horkheimer, Correspondance: 1927-1969, Vol. I-IV, eds. Christoph Gödde and Henri Lonitz, trans. Didier Renault. Paris: Klincksieck: 2016.
[5] См. Adorno and Horkheimer, Correspondance, Vol. III. P. 291.
[6] См. Adorno and Max Horkheimer, Correspondance, Vol. III. P. 348.
[7] См. Hochgeschwender M. Freiheit in der Offensive? Der Kongreß für kulturelle Freiheit und die Deutschen. München: R. Oldenbourg Verlag, 1998. P. 488.
[8] Hochgeschwender, Freiheit in der Offensive? P. 563.
Автор: Габриэл Рокхил
(продолжение следует)
Источник: PhilosophicalSalon
