Киев, 13 августа 2015 года (ПолитКом, Александр МОТЫЛЬ). Ниже переведенное редакцией «ПолитКома» на русский язык интервью с Томасом Д. ГРАНТОМ, старшим научным сотрудником Вольфсон-колледжа и Центра международного права Лаутерпахта Кембриджского университета.
МОТЫЛЬ: В Вашей недавно опубликованной книге «Агрессия против Украины» утверждается, что российская аннексия Крыма и война на Востоке Украины – это вызов международному праву и мировой общественности в целом. Уничтожила ли Россия послевоенную архитектуру безопасности в Европе?
ГРАНТ: Остается надеяться, что еще есть время, чтобы сохранить пост-1945 систему общественного порядка в Европе. Советский Союз, несмотря на свои недостатки, имел четкий курс на территориальную стабильность. Хельсинкский Заключительный акт закрепляет этот курс. Заключительный акт выражает обеспокоенность Запада в отношении прав человека; но СССР настоял, чтобы в нем также были закреплены границы Европы против любой будущей попытки изменить их силой или угрозой. Что касается границ Германии, послевоенная договорная практика пошла еще дальше: никаких изменений вообще не допускается, эти границы были юридически закреплены за общим управлением, предусмотренным международным правом в отношении территориального урегулирования.
Причины для пессимизма по поводу послевоенной архитектуры безопасности все равно существуют. Сегодня Российская Федерация, похоже, отбросила относительную консервативность СССР. Вместо принципа территориальной стабильности, Российская Федерация с марта 2014 придерживается исторической позиции о восстановлении старых границ, в том числе с помощью силы, если так решит Россия. Международное право имело все основания для выхода за рамки исторических претензий как растворителя оседлых границ. Каждая страна имеет свою историю. Если закон разрешает стране признавать новые границы на основании любой выбранной страницы его истории, то требования о пересмотре территориального устройства будут бесконечными. Закон направлен на достижение предсказуемости. Исторически обоснованный пересмотр современных территориальных отношений противоречит закону. В любом случае, даже обоснованные претензии не могут быть выполнены путем применения силы или угрозы. У нас есть упорядоченный процесс решения действительных претензий – посмотрите на предписания Международного Суда для демонстрации того, как действуют процессуальные нормы, когда государство им следует. Это процесс, мы должны надеяться, переживет нынешний кризис. И стабильные границы, которые устраивают Европу на протяжении 70 лет, можно надеяться, не будут поддаваться сомнению в связи с атаками России на Украине.
МОТЫЛЬ: Почему Россия действует столь разрушительно? Это система виновата? Путин? Или вина лежит на Западе?
ГРАНТ: Поведение России с начала 2014 года вызывает недоумение. Россия, несмотря на претензии, которые она предъявляет Западу и остальным, претерпела потрясающую трансформацию после распада СССР. Начало 2000-х, если я понимаю экономистов, стало свидетельством беспрецедентного роста богатства России. Россия стала связанной с более широким миром, что было немыслимо во времена СССР. Это не изолированное государство, культурно и экономически. Его люди путешествуют; его инвесторы переплетаются с экономикой других стран; наблюдается небывалый доход от экспорта сырья и, конечно, есть потенциал для достижения еще большего. Тем не менее, с насильственного захвата территории Украины и каскада угроз и насилия, которые последовали, Россия, кажется, отвергает систему, которая на беспристрастный взгляд, служила ей хорошо.
Есть комментаторы, которые говорят, что расширение НАТО или переговоры между ЕС и Украиной повлекли агрессию России. Проблема такого подхода в том, что он отвергает один из краеугольных камней международного права. Государства свободны в своем выборе стран, с которыми они имеют дело. Государства также свободно выбирают, какую внутреннюю политику и социальное устройство им поддерживать. Международный Суд отлично напомнил нам об этом в деле Никарагуа против Соединенных Штатов: Соединенные Штаты не должны жаловаться на то, что Никарагуа создала союз с СССР и избрала, согласно этому союзу, социалистический путь. Есть одна причина, которая усложняла решение Суда в отношении Соединенных Штатов. Дело в том, что в этом деле Соединенные Штаты имели убедительные доказательства активной работы Никарагуа, с использованием вооруженных сил, по свержению правительств соседних стран Центральной Америкой. Никто не верит, что Украина использует вооруженные силы для свержения, скажем, правительства Беларуси. Нельзя также сказать, что НАТО представляет угрозу для России. Суть дела Никарагуа в следующем: если право Никарагуа выбирать собственную внешнюю и внутреннюю ориентацию означало, что Соединенные Штаты не имели права вмешиваться туда, то право Украины тем более очевидно, это тем более так. Запад не сделал ничего, чтобы привести к международному законодательству факт насильственной интервенции в Украине.
Следует отметить в этой связи, что критика несоблюдения прав человека в государстве, не оправдывает насильственного вмешательства! Такие факты должны фиксироваться в отношении государства, когда данные свидетельствуют о том, что государство не выполняет взятые на себя обязательства в области прав человека. Утверждения президента Путина о том, что ЕС имеет незаконную повестку дня, когда ЕС критикует внутреннюю политику России в области прав человека, не имеют никакой юридической силы. В главе 7 книги рассматривается российская идея, что права человека каким-то образом представляют угрозу для независимости и территориальной целостности России. Я предполагаю там, что эта идея тесно связана с новой внешней политикой территориальной экспансии России. Я пишу об этом отдельно как о новой советской идее интернациональной интервенции. Существует некоторая удивительная преемственность между этой идеей и современной идеологической ориентацией Российской Федерации. Отбрасывание Россией советской веры в стабильность границ является глубоким разрывом, плюс ко всему еще и опасным.
МОТЫЛЬ: Что может международное сообщество – ООН (Организация Объединенных Наций), ЕС (Европейский союз), Запад – сделать, чтобы восстановить ущерб, нанесенный Россией международному праву?
ГРАНТ: Для восстановления ущерба существует диапазон вариантов. Многие из них, или большинство, могут осуществляться вместе; они не являются взаимоисключающими. Украина, например, уже подала межгосударственные претензии к России в рамках Европейской конвенции по правам человека. Как решит Страсбургский суд, будет зависеть от применения Конвенции к обстоятельствам дела, но случай Кипра против Турции предполагает один из возможных сюжетов: там суд признал оккупационные силы ответственными за выплату существенной компенсации. Я предложил собранные в других местах процессуальные механизмы, на которые Украина может сослаться в своем сопротивлении против нападений России. (Смотрите, например, «Чикагский журнал международного права» («The Chicago Journal of International Law», том 16.1.).
Что касается общего ответа – то есть ответа государства в целом – реакция действительно важна. Основным принципом международного права является то, что ни одно государство не должно признавать или имплементировать признание ситуации, которая привела собой к серьезному нарушению международного права. Следствием этого принципа является то, что все государства должны сотрудничать с целью положить конец такой ситуации. Применительно к России это означает, что все государства должны воздерживаться от признания незаконной аннексии Россией Крыма; должны воздерживаться от признания незаконной попытки России отделить Донецк и Луганск от Украины с помощью силы; и должны сотрудничать, чтобы положить конец ситуации в Украине, которая возникла в результате вооруженного нападения России. Как именно государства должны участвовать в этом сотрудничестве не указано в рамках международного права. Санкции против России, на мой взгляд, состоят в обязательстве государств сотрудничать. Существует также право Украины, в соответствии со статьей 51 Устава ООН, на самооборону. Это неотъемлемое право; это не зависит от его воплощения в статье 51; и не процедурный шаг ООН нужен Украине, для того чтобы воспользоваться правом. Более того, право также включает в себя право коллективной самообороны. Оно находится в рамках права Украины призвать другие государства, чтобы помочь ее оборонить. Теперь, государство неизбежно приступит к пруденциальным рассчетам касательно их включения в оборону Украины. Однако, это не будет убедительным для них, чтобы сказать, что международное право вынуждает их воздержаться от вовлечения себя. Международное право не принуждает ни к чему подобному. Напротив, международное право предусматривает коллективный ответ на агрессию.
МОТЫЛЬ: Что Украина и ее друзья будут делать касательно Крыма и Донбасса?
ГРАНТ: Ответ на этот вопрос, в какой-то степени, следует из ответа на предыдущий вопрос. Во-первых, никто не должен говорить или делать что-либо, что дает даже малейшие указания к принятию или молчаливому согласию в незаконном присутствии России в тех частях Украины. Во-вторых – и это точка, отделяющая от ответа выше – Украина и ее друзья должны настаивать на точных информационных отчетах о фактах. Основные учреждения международного права способны напутствовать тому, чтобы ситуация касательно фактов была прозрачной. Например, референдумы за отделение этих регионов – не имеют силы. Генеральная Ассамблея и Парламентская ассамблея Совета Европы – среди учреждений, которые так заявили. И наблюдатели, в том числе ОБСЕ, вмиг избавились от выдумки России о том, что российские люди и техника не вовлечены в боевые действия в восточной части Украины. Западные СМИ не должны потакать этому вымыслу. Они должны отвергнуть его. Россия принимает участие; это не гражданский конфликт; это вооруженное вторжение. Украина и ее друзья должны постоянно напоминать людям и правительствам факты.
МОТЫЛЬ: Можете ли вы представить, что Россия реинтегрируется в мировое сообщество в скором времени?
ГРАНТ: Наша международная система эластична. Она настолько гибкая, что даже государство, осуществившее агрессию против своего соседа, по-прежнему остается членом международного сообщества, как минимум в некотором смысле.
Это иногда может раздражать тех, кто стремится привести агрессора к ответу. Почему, спрашивается, мы позволяем России заседать в Генеральной Ассамблее ООН? Почему Россия обладают правом вето в Совете Безопасности? Почему мы продолжаем иметь дипломатические отношения с Россией? Ответом на эти вопросы является то, что страны слишком глубоко взаимосвязаны сегодня в международном сообществе в целом, чтобы отрезать страну полностью от сообщества. Это, в любом случае, характерно для большинства стран. Так что я не верю, что мы уже достигли той точки, когда Россия идет к тому, чтобы быть выброшенной из международного сообщества как такового. Это на самом деле не тот путь, на который нужно смотреть.
Вместо этого, мы смотрим на диапазон санкций, который могли бы принять страны по отношению к России, чтобы обложить ее настолько большой стоимостью, насколько мы можем. Мы также должны смотреть на более энергичные шаги в помощь Украине для законного осуществления ею права на самооборону.
Я хотел бы добавить, что членство в международном сообществе не означает то же самое для всех стран во все времена. Если никаких действий не будет предпринято, Россия будет принимать Чемпионат мира по футболу в 2018 году. Это создаст жалкий спектакль. Правительствам следует обдумать, действительно ли они хотят дать кредит доверия нынешнему правительству России, будучи гостями такого рода мероприятия. Некоторые каналы должны всегда оставаться открытым, даже для худших насильников международного права; но другие должны быть закрыты до тех пор, пока нарушитель не вернется к правомерному поведению.
Чтобы ответить на вопрос прямо: полной нормализации отношений с Россией должен предстоять разворот ее агрессии против Украины. Это означает выход России из Крыма и Донбасса. Это также означает, возмещение Россией вреда от ее агрессии для Украины и других. Речь идет не о карательных мерах против России. Речь идет о соответствующих мерах, которые Россия должна предпринять, чтобы обратить вспять свои серьезные нарушения международного права и устранить последствия этих нарушений.
Оригинал материала на английском языке опубликован на сайте worldaffairsjournal.org. Авторы перевода с английского языка: Людмила ДОЛГОНОВСКАЯ и Анастасия ЗАКОМОРНАЯ
