Киев. 06 июля 2015 года (Историческая экспертиза). Антиреволюционный тренд правительственной пропаганды до середины 2000-х распространялся на народовольцев-«террористов» и «германских шпионов» — большевиков. При Б.Н. Ельцине и в период первого из путинских «сроков» память о святых предках интеллигенции — декабристах не осквернялась. Ситуация изменилась с 2005 г., когда «несистемная» оппозиция раз за разом — «декабристы-лимоновцы», «декабрист» М. Б. Ходорковский, участники «Маршей несогласных», «декабристы Болотной» и др. — стала примерять для своих акций декабристскую «метафору мятежа».
К подавлению восстания декабристов в народной памяти привлекался не один полк медиа-гвардии. Рекрутированные режимом «крепостные» проправительственных СМИ использовались обычно для разовых поручений. Безответные овечки Долли четвертой власти, подобно солдатам, выведенным на площадь декабристами, клонировали на все лады внушенные свыше лозунги: «За стабильность! Против конституции!».
Император Николай Павлович не привлекал к суду, за редкими исключениями, солдат, сбитых декабристами с толку. Так, пожурил по-отечески (кого-то прогнал сквозь строй, остальных «просто» отправил на Кавказ) и помиловал. К уголовной ответственности были привлечены только сознательные заговорщики — офицеры.
Стоит взять пример с императора и расследовать риторическую деятельность офицеров антидекабристского спецназа Кремля. Их усилиями не только формулировались «мемы» для рядового пропагандистского состава. Они сами их с энтузиазмом выкрикивали через рупор СМИ. Порой столь громко, что заглушали журналистскую массовку. Ответственность «энтузиастов» манипуляций общественным мнением усугубляется еще и тем, что их, в отличие от подневольных рекрутов правительственной журналистики, никто не нанимал. Уловив «сигналы» сверху, чуткие представители исторической обслуги режима добровольно «посмели выйти на площадь» и начали расстреливать память о декабристах.
Усилиями штаб-офицеров, таких как Наталия Нарочницкая, Владимир Мединский, Николай Стариков, пропагандистская кампания вышла за рамки сиюминутного реагирования на пиар политических оппонентов. Она приобрела отчетливое «метаисторическое» измерение. Под пером кремлевских публицистов декабристы превращаются в «пример из прошлого». 14 декабря демонстрирует вечную ситуацию: внешние враги используют внутреннюю оппозицию с целью ослабления, расчленения, уничтожения «Единой России».
- Нарочницкая: «Декабристы только испугали, разочаровали и “заморозили” реформы»
Доктор исторических наук Наталия Нарочницкая в 2003–2007 была депутатом Госдумы РФ от партии «Родина»[1]. И в период своего депутатства, и впоследствии ученая дама руководствовалась тем, что «управление сознанием — главное в эпоху информационной цивилизации»[2]. Она активно участвовала в приспособлении национальной памяти к потребностям путинского режима. «Державная» концепция русской истории пропагандируется ею в многочисленных публикациях СМИ. Основная идея сводится к тому, что великие потрясения великой России — «духовное детище интеллигенции», которую подстрекает враждебный Запад [Наталья Нарочницкая, 2007].
От негативного отношения к подрывной социальной «прослойке» до неприязни к ее мятежным дворянским предкам — один шаг. В статье, посвященной столетию русского парламентаризма, утверждается, что «декабристы и революционеры-террористы не принесли пользы, они только испугали, разочаровали и “заморозили” реформы, которые учитывали бы реалии России и ее исторический опыт». Смутьяны во все времена пугали косных представителей «бюрократических институтов». Они мешали прогрессивной части администрации осуществлять благодетельные социальные реформы [Нарочницкая, Смирнов, 2006]. В публичных выступлениях историка Нарочницкой, предшествующих началу антидекабристской кампании Кремля в 2005 [Эрлих, 2005], слово «декабристы» не встречалось. Если такая «корреляция» и случайна, то случайность эта знаменательна.
Следующий раз историк-депутат продемонстрировала свой антидекабристский настрой в присутствии тогдашнего главного технолога кремлевской администрации. Выступая вслед за Владиславом Сурковым 16 марта 2007 в РГГУ на круглом столе «Февральская революция 1917 года. История и современность», Нарочницкая поддержала его тезис о декабристах — родоначальниках русской смуты начала XX в. Она обвинила кумиров интеллигенции в «робеспьеровского духа» зловещих планах: «Русской интеллигенции всегда был свойствен радикализм. В планах Пестеля уже предполагалось деление России на 15 республик или штатов, по аналогии с Соединенными Штатами, смерть царской семьи и подобное»[3].
Поражает приписывание планов федерализации стороннику жесткой централизации П. И. Пестелю. Из школьной программы известно, что проект «деления России» на 14 «держав» «по аналогии» с США принадлежал Н. М. Муравьеву. Троекратное упоминание данного «факта» в выступлениях «историка с очень большой буквы» свидетельствует, что это не была оговорка[4]. Позволительно ли такое небрежное отношение к прошлому со стороны члена «Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России» (2009–2012)? Или данная «фальсификация» засчитывается как действие в пользу национальных интересов?
Одной из базовых идей пропагандистов Кремля является утверждение, что декабристы, а вслед за ними и последующие поколения радикальной интеллигенции — «всего лишь» носители западной революционной заразы. Посредством агрессивного изоляционизма они цинично укрепляют морально-политическое единство русского народа.
Пугая народ коварным Западом, лицемерная политическая элита не только пользуется всеми благами европейской цивилизации, но и старается войти в ряды западного истеблишмента. Представители правящего слоя открывают счета в швейцарских банках, приобретают недвижимость в Лондоне, учат детей в лучших американских университетах. Та же Нарочницкая с 2008 проживает большей частью в Париже, где возглавляет российский Институт демократии и сотрудничества[5].
Нарочницкая вновь вспомнила о декабристах 26 декабря 2007. В день 182-й годовщины восстания на Сенатской площади она «не могла молчать» в программе «Позитивное утро с Бачинским и Стиллавиным» радиостанции «Маяк». Вопреки названию радио-шоу, Наталия Алексеевна говорила о декабристах отнюдь не позитивно[6]. Декабристы получили враждебное России образование от французских учителей, посеявших среди них неразумные идеи Просвещения. Антирусский настрой мятежных дворян укрепился в масонских ложах. Они оторвались от православно-монархических ценностей родной крестьянской страны. Хотели вырезать царскую семью. Обманом вывели солдат на площадь. Врали им, что Конституция — жена Константина. Стремились внедрить утопические для России республиканские идеи.
Даже среди этих нехороших людей своим злодейским нравом выделялся П. И. Пестель. Он хотел не только расчленить единую и неделимую, но еще выселить с Кавказа буйных горцев. И. В. Сталин в этом смысле просто ученик автора «Русской правды». К сведению евреев, которые всегда на стороне революционеров, лидер Южного общества планировал изгнать злокозненный «малый народ» в Палестину. Действовал Пестель макиавеллиевскими методами — специально порол солдат, чтобы те ненавидели царя-батюшку.
Вину декабристов отчасти искупают их святые жены: «Для меня романтикой овеяны только жены декабристов, которые действительно совершили подвиг долга перед Богом и людьми»[7].
Госпожа депутат заявила, что восстание декабристов и другие революционные попытки бессмысленны. В результате жить становиться хуже и грустней. Безнравственно рассматривать народ в качестве материала для воплощения тех или иных доктрин. Нарочницкая близко к тексту пересказала «Донесения следственной комиссии» императору Николаю I. Так же как и авторы «Донесения», она умолчала о том, что декабристы хотели освободить русский народ от крепостного рабства.
Профессор Нарочницкая еще раз повторила нелепость про то, что сторонник унитарного государства Пестель хотел, по примеру США, разделить Россию на 15 республик свободных. Генерал Милорадович, оказывается, был сражен пулей-дурой, посланной полуслепым Вильгельмом Кюхельбекером.
Интернет-технологии позволяют фиксировать результат, говоря словами профессора Нарочницкой, «управления сознанием» народа, который, по ее же словам, безнравственно рассматривать в качестве материала для манипуляций. «Рассказ» вызвал следующую реакцию одного из слушателей: «Оказывается, про восстание декабристов <…> нам в школах рассказывали в очень усеченной версии. <…> Всё было более дерзко и даже кровожадно задумано. Не со стороны властей, а наоборот» [Политика и история, 2007].
Создавая дерзкий образ «кровожадных» декабристов, Нарочницкая противопоставляет им кротость царских властей: «Смертная казнь применялась крайне редко, за два века всего несколько десятков приговоров». Пятерых декабристов, «замышлявших убийство царской семьи», повесили справедливо [Агишева, 2010].
Очередной поворот в развитии декабристской темы Нарочницая осуществила во время встречи В. В. Путина с политологами, состоявшейся 6 февраля 2012. Наталья Алексеевна одобрительно высказалась по поводу «глубокого поиска определения извечных наших русских бед» [Председатель Правительства, 2012], осуществленного премьером и кандидатом в президенты в статье «Демократия и качество государства» [Путин, 2012]. По вине «радикальной оппозиции», утверждала Нарочницкая, все попытки «эволюционного, реформаторского развития нашего общества, с одной стороны, тонули и заморожены бывали чиновничеством <…> и радикалами. После восстания декабристов заморожены были все попытки даже осмыслить какие-то пути» [Председатель Правительства, 2012]. В таком представлении не только «радикалы», начиная с декабристов, задерживают общественный прогресс, но и, страшно подумать, «чиновничество». Этот прилив свободомыслия доверенного лица кандидата в президенты Путина В. В. был стимулирован статьей публициста Путина. В ней утверждалось: «Качество нашего государства отстает от готовности гражданского общества в нем участвовать. <…> Надо обновить механизмы нашей демократии» [Путин, 2012].
Наталия Алексеевна получила от национального лидера одобрение диалектической интерпретации «извечных наших русских бед»: не дураки и дороги, а чиновничество и радикалы. В качестве его доверенного лица она воспроизвела эту заготовку на следующий день во время теледебатов с неугомонным вождем российских либерал-демократов: «Чиновничество не давало связи с народом питать социально-активный слой, а радикальная часть русского общества обрекала на провал все реформы <…> Декабристы уничтожили начинания в начале XIX века, террор народнический и убийство Александра Второго тоже остановили реформы» [Выборы-2012, 2012].
Антидекабристский пассаж «доверенного» историка — «нынешнего ниспровергателя подвига великих борцов с всевластьем монарха» — получил суровый отпор на страницах прокоммунистической «Советской России»: «Повторяя заезженный аргумент нынешней власти “Не надо раскачивать лодку!”, полемист обратилась к историческим параллелям. Вот, мол, декабристы ее раскачивали, революционеры-бунтари». Автор публикации «Лодку с течью не раскачать» обыграл клише кремлевской пропаганды не только в названии, но и в сюжете о 14 декабря как пророчестве семнадцатого года: «Лодка, перегруженная необузданным произволом самодержавия и самовластия, рано или поздно даст течь и пойдет ко дну — вот главный лейтмотив выступлений на Сенатской площади <…> тех, кто в 1825 г. отдавал себе ясный отчет, что шансы на успех вооруженного выступления против царизма ничтожны, но не отступал от мысли о его необходимости» [Засимова, 2012].
Школьник Геннадий Иванов спрашивает на форуме «Ответы@mail.ru»: «Доверенное лицо Путина Нарочницкая сравнила оппозицию с декабристами. Разве плохо, что они боролись с крепостным правом?»[8] Известно, чьими устами глаголет истина. Момент истины состоит в том, что доверенное лицо Путина использует исторические средства в политических целях. Доктор исторических наук не только по забывчивости искажает факты школьного учебника. В ряде случаев Нарочницкая осознанно действует методом «тем хуже для фактов». Она овладевает массами, внушая «подмораживающую» идею: «Оппозиция, начиная со своего первого декабристского поколения, желала унижения и расчленения великой и неделимой России».
- Мединский:«До чего хорошего довели страну декабристы?»
Наряду с Нарочницкой с декабристским мифом боролся еще один высокопоставленный доброволец — Владимир Мединский. Он обладает солидным послужным списком: депутат Госдумы двух созывов (2003–2011), нынешний министр культуры РФ, член Генерального совета «Единой России», участник «медведевской» «Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России», профессор МГИМО, дважды доктор наук (политологии и истории). Человек, скромно заявлявший в 2007: «Не претендую на написание исторических трудов, поскольку не являюсь профессиональным историком» [Владимир Мединский, 2007], — уже в 2011 защищает докторскую диссертацию по истории. Воистину, нет таких крепостей, которые бы не взяли путинские большевики. Диссертация признанного борца с фальсификациями истории получила скандальную известность благодаря многочисленным «заимствованиям» целыми абзацами в ее автореферате [Батий, 2012; Лобин, 2012].
В команде «Единой России» профессор Мединский присвоил себе роль главного «исторического пропагандиста», точнее руководителя правительственных операций на памяти [Каменев, 2011]. Он признается: «Моя функция — обслуживать политику», осуществлять «историческое» обеспечение ментальных технологий партии власти. По мнению остепененного политика, рассуждения об идеологии путинского режима в традиционной «лево-правой» системе координат не имеют смысла: «Идеология “Единой России” одна: это партия голлистского типа, сформирована под лидера. Наш лидер — президент Путин» [Владимир Мединский, 2005].
Функционер политического сервиса предан без лести. Он позволяет себе, разумеется, в интересах «нашего лидера», высказывать критические замечания в адрес политики памяти государства российского. В стране отсутствует весомая поддержка единственно верного взгляда на русскую историю. Даже комиссия при президенте по борьбе с фальсификациями работает «исключительно на общественных началах». В интересах пропаганды квасного патриотизма Мединский на минуту отказывается от поиска соринок в европейском глазу. Он ставит в пример щедрое государственное финансирование «институтов национальной памяти», присущее порочной западной цивилизации [Каменев, 2011].
Мединский, по его словам, так и не получил официальный «заказ Кремля» на созидание «исторической подпорки под суверенную демократию». Он проявил «личную инициативу» и запустил программу развенчания исторических мифов, которые наносят ущерб интересам России [Владимир Мединский, 2008]. Один из читателей продукции, выпущенной в рамках этой программы, считает, что автор «не лукавит»: «Такие <…> ребята сами знают, когда нужно прогнуться»[9].
Программа, «направленная на оправдание действий власти в России»[10], воплотилась в книжной серии «Мифы о России» (2007–2012). Она была выпущена издательством «Олма Медиа групп» общим тиражом более 300 тыс. экземпляров. На сайте издательства можно обнаружить 26 (!) изданий, в качестве автора которых указан Мединский[11]. Поразительная плодовитость для политика и общественного деятеля, занятого заседаниями не только в Государственной Думе, но и в различных комиссиях и фондах. «Мифы о России» получили не только бумажное воплощение. Серии передач под тем же названием выходили на радиостанциях «Эхо Москвы» (2006)[12] и «Финам FM» (2008–2009)[13]. На канале «ТВ-Центр» был показан одноименный 12-серийный телевизионный фильм (2006) [Назаров, 2006]. Видео- и аудиопропаганда выходила при непосредственном участии Владимира Ростиславовича. Впечатляющий результат работы «исключительно на общественных началах».
Взявшись за миф национальной памяти, профессор Мединский заявил о претензии на администрирование сакрального ядра правительственной пропаганды. Искренняя вера либо в Бога, либо в социальные утопии бесповоротно утрачена. «Остается не так уж много, и прежде всего — <…> история <…> на уровне мифов и расхожих представлений» [Курчатова, 2008].
Свою претензию на идеологическое лидерство доктор исторических наук подтвердил заявлением, сделанным в качестве председателя комитета Госдумы по культуре. Он заявил о необходимости ввести единый учебник по истории, «дающий единое представление о том, кто такие Александр Невский, Дмитрий Донской, Михаил Кутузов. Нельзя в голове пятиклассника порождать плюрализм» [О необходимости, 2011].
В масштабном мультимедийном проекте без декабристов не обошлось. Взгляд Мединского на дворянских революционеров испытал влияние сравнительного метода. Он был избран в качестве инструмента «пиар-технологии» развенчания одних мифов и создания других [Павленко, 2007]. Метод этот прост. Он намного проще, чем правда. При помощи тенденциозно подобранных аргументов читателю, телезрителю, радиослушателю внушается, что наша родина всегда и во всем была «круче» гнилого Запада. Раздавая «славословия русским и ругань <…> в адрес прочих народов», автор действует, как лисица из басни Крылова: «Какие перышки, какой носок, какой ты хороший у нас, народ… а вот и сыр» [Курчатова, 2008].
Центральный тезис концепции декабризма, поддерживаемой Мединским, сводится к советскому анекдоту: «Зато у вас в Америке негров линчуют». Автор упоминает восстание 14 декабря, чтобы доказать, что в начале XIX в. смертная казнь в либеральной Европе была нормой, а в самодержавной России — очень крайней мерой: «Врач английского посольства в беседе с Пушкиным удивлялся: “Всё посольство Британии только и говорит, что об удивительном… милосердии Вашего государя. У нас (в Англии) по делу о военном мятеже такого размаха было бы казнено тысячи три человек, после чего всех оставшихся сослали бы на галеры”» [Мединский, 2007а: 415].
Православный гуманизм, насаждаемый милосердными русскими царями, вызвал побочное явление в виде неадекватной общественной реакции: «Вся страна десятилетия это переживала, содрогнулась: пять человек сразу казнили!» [Лазарева, 2011]. Чтобы читатели лучше осознали обоснованность повешения декабристов, автор «Мифов о России» проецирует историю в современность: «Представьте себе, инаугурация президента, на Красную площадь выходят мятежные танки» [Вл. Мединский: «Мифы о России», 2008].
Высказывания Мединского о нестрогой, но справедливой казни декабристов порождают вопросы к использованным им источникам. Никакой ссылки на свидетельство анонимного «врача» не дается. И это странно. Цитируемый документ не относится к числу хрестоматийных. Подозрительна и перемена в различных авторских пересказах числа виртуально повешенных британских мятежников от трех тысяч до пяти. Консультации с декабристоведами и пушкинистами не позволили найти, тем более «у Пушкина в записках», документальную основу этого высказывания [Вл. Мединский: «Мифы о России», 2008].
Метод сравнения зверств отечественного и зарубежных правительств противоречит гуманистической традиции великой русской литературы. Согласно ей, общественная гармония не может быть оправдана и слезинкой ребенка. Даже, если мы станем на меркантильную «западную» точку зрения взвешивания наших и «ихних» смертных казней, российская картина будет не столь идиллической, какой она предстает в изображении Мединского.
Автор забывает, что в крепостной России казни, в том числе и со смертным исходом, часто осуществлялись без суда. Помещики своей властью могли приговаривать крестьян к наказанию розгами, плетьми, батогами и т. д. В качестве примера можно привести «конституцию» великого русского полководца графа П. А. Румянцева, дарованную в 1751 управляющим его крещеной собственностью: «За оскорбление, нанесенное дворянину, крепостной наказывался батогами по желанию последнего, “пока тот доволен будет”; в пользу своего землевладельца он платил еще 2 руб. штрафу» [Ключевский 1989: 138]. Случаи, когда наказанные подобным образом умирали после «непродолжительной болезни», были не единичны.
Крепостные, попавшие на армейскую службу, также не были гарантированы от телесных наказаний со смертельным исходом. По поводу «отвратительного действа» — импортированного из прусской армии наказания шпицрутенами В. Р. Мединский в оправдание пишет: «Даже слова русского для предмета пыток — и то не смогли подобрать» [Мединский, 2007: 305]. Русского слова для именования «длинных гибких прутьев или палок» [Семенюк, 1994: 555] не подобрали, но зато прекрасно усвоили, как следует пускать их в дело. После восстания военных поселян в Чугуеве (1819) «были подвергнуты наказанию шпицрутенами (от 3000 до 12 000 ударов) до 70 человек. Аракчеев не мог скрыть от государя, что многие из наказанных умерли». Наказание коснулось не только мятежных представителей сильного пола. 29 женщинам по природной слабости прусские шпицрутены заменили русскими розгами [Семевский, 1909: 174].
Контрмифическое слово историка-депутата не пропало. Оно благодарно отозвалось среди тех, кто ловит на лету. Рецензент «Вечерней Москвы» пишет: «Казнили только 5 декабристов, хотя казнить полагалось десятки, если не сотни». Журналист не ограничивается констатацией факта. Он дает понять, что уловил «мессидж» компаративистики Мединского: «Против России столетиями велась психологическая война. <…> Россия крайне неумело отвечала на эту агрессию. Пора с этим кончать! Наши мифы против их мифов, а там еще поглядим, чья возьмет» [Борисов, 2011].
«Личность Николая I», — по мнению Владимира Ростиславовича, — «весьма оболганная» [Вл. Мединский: «Мифы о России», 2008]. Он был «незаслуженно оплеван» современниками и потомками: «Николай Палкин там бьет палкой своей декабристов, гоняет их сквозь строй и вешает» [Мифы о России, 2006]; «Пять декабристов повесил, правда — страшный и кровожадный» [Мифы о России, 2006а]; «Ну что плохого он сделал? Подавил восстание декабристов? Да другой бы на его месте такое устроил!» [Мединский, 2008].
Оправдание гуманной виселицы, воздвигнутой по приказу императора, неизбежно влечет осуждение мятежных декабристов. Разве заслуживают снисхождения злоумышленники, которые принялись раскачивать лодку всего через «несколько лет после тяжелой войны»?
В целом людьми они были неплохими. Им был присущ «высокий дух, отвлеченный идеализм». Но истинных потребностей своей страны представители «верхушечного, интеллигентского движения» не знали. Отсюда — «легковесность, отсутствие опоры в широких массах».
Как и все интеллигентные слюнтяи, декабристы были «людьми застенчивыми, путанными и нерешительными». Именно поэтому и «проиграли стопроцентно выигрышную ситуацию» [Ищем выход, 2005]. Эти путаники оказались не способны на «нормальный военный мятеж» с захватом «вокзалов, почты, телеграфа» и устроили «типичный бунт на коленях» [Мединский, 2007: 346]. «Штатское лицо» Каховский — единственный смельчак, затесавшийся в ряды этих нерешительных офицеров, не вписался в логику коленопреклоненного бунта. Он «застрелил <…> не просто героя, а еще и официальное лицо» Милорадовича [Вл. Мединский: «Мифы о России», 2008].
На следствии слюнтяи-декабристы вели себя не как положено героям. Кололись с полуслова: «Друг друга закладывали по полной программе» [Вл. Мединский: «Мифы о России», 2008]. «Пытки <…> были ни к чему»: «Дворяне-заговорщики наперегонки каялись, сдавая “с потрохами” и себя и всех товарищей по заговору» [Мединский, 2007а: 415].
Автор, который откровенно обслуживает политику, не упоминает, что мятежные дворяне хотели освободить крестьян от крепостной зависимости. Для него большинство декабристов — хлюпики, неспособные на решительные действия. В стране, где сила не затрудняет себя моральными оправданиями, назвать кого-то «слабаком» — значит целенаправленно повредить ему в общественном сознании. Концепция не лишена противоречий. Решительный «уголовный преступник» П. Г. Каховский также заслуживает осуждения [Вл. Мединский: «Мифы о России», 2008]. Тогда в чем именно виноваты дворянские революционеры: в том, что стреляли в Милорадовича, или в том, что не попали в Николая Павловича?
На собственный риторический вопрос: «До чего хорошего довели страну декабристы?» [Владимир Мединский, 2005], — историк отвечает без обиняков. Их несвоевременное восстание привело к тому, что «реально большой демократ» на троне, автор подчеркивает, что говорит это «без всякого чувства иронии», был спровоцирован смутьянами на «временный откат от демократии» [Мифы о России, 2006б]. Победитель в сражении на Сенатской площади рассматривается Мединским в качестве достойного примера нынешнему строителю «вертикали власти»: «Николай I <…> был <…> симпатичным монархом, чем-то даже напоминает действующего президента: профессиональный военный, в цари не готовился и не стремился, спортсмен, очень образованный, не злой, кстати» [Владимир Мединский, 2007]. Его приговор декабристам был «не просто гуманен — <…> невероятно мягок» [Владимир Мединский, 2007].
Исторический вред от декабристов заключается в том, что их в качестве символического тарана использовали все подрывные элементы Российской империи. В 1831 память декабристов под лозунгом: «За вашу и нашу свободу!» — почтили мятежные поляки [Мединский, 2009: 304]. Потом ими восхищались «либеральная интеллигенция» и, разумеется, большевики [Мединский, 2007а: 415].
Выбирая между хлюпиками-декабристами и «спортсменом» Николаем Павловичем, Мединский делает убежденный выбор в пользу духовного предшественника нынешнего дзюдоиста. Однако в судьбе члена Исполкома «Единой России» случился крутой поворот. Он позволяет усомниться в наличии у режиссера русской памяти каких-либо убеждений в отношении героев декабристского мифа.
Осенью 2011 во время парламентской предвыборной кампании партия власти направила депутата Мединского в далекий Курган агитировать за нее, а точнее за себя любимого. От результатов, полученных «Единой Россией» в этом сибирском регионе, зависело включение «исторического пропагандиста» в число депутатов следующего созыва. Как проницательно было отмечено на форуме местного интернет-ресурса: «Надо человеку в ГД, вот и старается»[14].
Пообщавшись с гостеприимными сибиряками, разоблачитель мифов о России, убедился, что в Кургане память о героях и мучениках 14 декабря всё еще не разоблачена. И бороться с ней означает снизить шансы на электоральный успех. Мединский с удивительным цинизмом заявил: «У хорошего депутата нет своей позиции. Есть позиция избирателя». Статья, озаглавленная этой «максимой», заканчивалась следующими словами: «Мединский <…> ведет работу по включению музея декабристов (дом-музей Нарышкина) в федеральную программу» [Владимир Мединский, 2011].
Свою внезапно прорезавшуюся заботу о памяти ссыльных декабристов охотник за депутатским креслом не раз «медиатизировал» под разными соусами.
Читателям местной газеты он сообщил, что и прежде «интересовался декабристским движением» [Цисарев, 2011]. О выводах, сделанных в результате заинтересованного изучения, Мединский предпочел умолчать.
На встрече с работниками библиотек мастер пиар-технологий заявил, что история края должна работать на его современное развитие. Чтобы привлечь инвестиции из «центра», следует «поизучать исторические связи Кургана с важными чиновниками в руководстве страны»: «Он заявил, что с пачкой документов о декабристах из Кургана сразу поедет в Кремль — к руководителю администрации президента Сергею Нарышкину. “Не знаю, есть ли там связь или нет, но если нет, придумаем, посмотрим, что из этого можно выжать”» [Владимир Мединский позвал, 2011]. Бросается в глаза хлестаковская готовность «придумать» желательную виртуальную действительность.
На встрече с журналистами выяснилось, что декабристов с руководителем администрации президента можно связать не только по родственной линии. Кандидат в депутаты от Курганской области намеревался отправить письмо Сергею Нарышкину по той причине, что высокопоставленный чиновник является председателем федеральной комиссии по празднованию 200-летия войны 1812 г.: «Поскольку часть курганских декабристов участвовала в войне и заграничных походах, то можно в рамках федеральной программы организовать празднования и в Кургане».
Неизвестно, предлагал ли маэстро на встречах с курганскими избирателями организовать всемирный шахматный турнир. Согласитесь, что в таком стиле общения чувствуется духовное родство с великим комбинатором.
На той же встрече прозвучало и двусмысленное замечание о влиянии декабристов на жизнь Кургана. Приезд ссыльных олигархов привел к резкому росту цен, «хотя до этого всё было недорого». Не только декабрист Нарышкин жил в Кургане в роскошном доме «за 6,5 тысячи рублей. По тем временам безумные деньги! Тогда корова стоила 10 рублей». Его товарищ по несчастью В. К. Кюхельбекер, тоже, оказывается, «не бедствовал». Неизвестно, на основании каких источников «друг Пушкина» был включен в число «людей имущих». В период курганской ссылки «преуспевающий» Кюхля одолевал гуманитариев из III Отделения душераздирающими просьбами разрешить зарабатывать на пропитание литературным трудом [Королева, Рак, 1979: 591]. Не совсем привычный для сибиряков ответ на вопрос о «впечатлениях» от посещения музея декабристов свидетельствует, как в действительности непросто сменить мифологическую пластинку [Степанов, 2011].
В собственноручной статье охотник за мифами доказал, что он и сам мифотворец не хуже А. И. Герцена. Накануне выборов им был воспет курганский край с его феноменальной природой, чудесными людьми и уникальной историей. В исторической части автор уделил наибольшее внимание героям войны с Наполеоном, которые по совместительству были героями 14 декабря: «Полковник Михаил Нарышкин — один из них. Его жена, как в знаменитом кино про “Звезду пленительного счастья”, отправилась за ним в Сибирь на каторгу, а потом — в ссылку в Курган». Беседа будущего царя-освободителя с курганскими декабристами так запала в августейшую душу, что повлияла на ход русской истории, приблизив день освобождения крестьян. Декабристы положительно влияли не только на современников. Свободолюбие современных курганцев во многом объясняется «декабристской прививкой» [Мединский, 2011].
Радикальное отклонение от программы «Мифов о России» всё же не позволило решить задачу продолжения депутатской карьеры. Возможно, сказался результат «Единой России» по Курганской области (44,41 %), который оказался ниже среднего по стране — 49,32 %[15].
«Но пораженья от победы // Ты сам не должен отличать». Бывший депутат Государственной думы продолжал как ни в чем не бывало связывать в радиоэфире русское прошлое с современностью. Он делал это в противоположном своим «курганским» высказываниям правильном политическом смысле. Митинги на «всяких Болотных и прочих, площади Сахарова» рождали у него ассоциации со смутой семнадцатого века и революцией семнадцатого года. Людей, которые хотят ввергнуть страну в новую смуту, «называют “новыми декабристами”, вышедшими на площадь» [Реальное время, 2012]. Декабристы Болотной воплощают собой вековые разрушительные традиции смутьянов. Их духовные предки использовали в корыстных интересах пресекновение династии Рюриковичей и затем мстительно пресекли род Романовых.
Поразительная гибкость и кипучая активность творца «правильных» мифов о России были замечены с вершины «вертикали». После рокировки тандема, в начале 2012, Мединский был направлен руководить русской культурой.
- Стариков: «Первая попытка развала России изнутри, осуществленная англосаксами»
Наряду с Нарочницкой и Мединским разоблачением декабристов активно занимается Николай Стариков. Автор, не имеющий исторического образования, специализируется на создании книг, посвященных многовековому заговору Запада против России[16]. Писательской деятельностью исторический технолог не ограничивается. Он снимался в «документальных» телевизионных фильмах, «неоднократно выступал в эфире радиостанций», интервью с ним на исторические темы публиковали различные печатные и интернет-издания. Он «постоянно выступает на публике, читая лекции по истории»[17]. Зачастую его представляют аудитории в качестве «историка». От политической пропаганды Стариков перешел к непосредственному участию в политике. Он является одним из сопредседателей партии «Великое отечество»[18].
Стариков известен как фанат Путина [Николай Стариков, 2010]. Его взгляд на декабристов диктуется конспирологической концепцией русской истории. Ехидный журналист передает ее фразеологизмом «Англичанка гадит»: «Раз есть враг внутренний, то где-то поблизости затаился и враг внешний» [Кошелкин, 2007]. В развернутом виде гадящая «англичанка» представляется следующим образом: «Англосаксонские спецслужбы <…> ведут против России целенаправленную войну чуть ли не 500 лет. <…> Декабристы вовсе не были одержимы благими идеями, но также действовали по указке “мирового закулисья”. Тема “закулисья” и “англосаксов” вообще проходит красной линией через всё творчество Старикова» [Публицист Николай Стариков, 2010].
Один из читателей иронически предлагает бдительному конспирологу не ограничиваться декабристами и революционными поколениями их последователей. Он предлагает вывести на чистую воду английских агентов самых отдаленных эпох русской истории: «С интересом буду ждать дальнейших сюжетов. “Англия и Куликовская битва”, “Иван Грозный — тайный засланец Лондона”, “Татаро-монголам за взятие Казани платили фунтами”, “Найденная в Новгороде берестяная грамота подтверждает, что Гостомысл был агентом МИ-6”»[19].
Островная держава добилась мирового могущества, стравливая геополитических конкурентов между собой и подстрекая внутренние мятежи в государствах — потенциальных соперниках. Создавая видимость гражданской свободы, коварные британцы эффективно обезоруживают собственных смутьянов. «Вы когда-нибудь слышали, чтобы революционеры боролись против английской монархии?», — риторически вопрошает автор, позабывший о судьбе последнего короля из династии Стюартов, войне за независимость США и об Ирландской революционной армии [Стариков, 2013: 117].
После разгрома Наполеона империя Романовых стала главным противником британской короны. В качестве оружия против сильной России был направлен многолетний заговор декабристов: «Декабристы — это первое в нашей истории “освободительное” движение, чьи корни зримо уходили за границу. <…> Восстание декабристов — это первая попытка развала России изнутри, осуществленная англосаксами» [Стариков, 2009].
Отдавая приоритет дворянским революционерам, Стариков «забывает» о хорошо документированном заговоре против франко-русского союза, который был осуществлен 1 марта 1801 при непосредственном участии агентов британской короны [Эйдельман, 2008: 211]. Такое невнимание к успешной «попытке развала» императорского черепа табакеркой свидетельствует, что автор не усматривает опасности в верхушечных дворцовых переворотах. Его обличительный пафос сосредоточен на движениях, способных изменить не только персональный состав режима, но и его социально-политическую суть.
Каковы аргументы в пользу того, что восстание 14 декабря было первой попыткой «оранжевой революции» против нашего отечества? В чем же заключается «зримый» британский след движения декабристов?
Автор недоумевает, почему мысли о свержении абсолютизма зародились у образованных дворян именно после Заграничного похода 1813–1814: «Разве царский деспотизм отсутствовал в России ранее? Куда логичнее было бы свергать монархию, когда французы стояли в Москве!». В 1812 мятеж не случился, потому что коварным британцам в тот момент надо было руками русских победить французов.
Логика этих умозрительных заключений поражает. Следуя ей, свободолюбивые русские офицеры должны были то ли сражаться на два фронта, то ли становится пособниками захватчиков. Патриоту Старикову невдомек, что люди, которые именовали себя «верными и истинными сынами отечества», не могли принять ни одну из стратегий, навязываемых им гостем из будущего.
Следующую неувязку «конспиролог» усматривает в необоснованной, на его взгляд, озабоченности декабристов крепостным положением крестьян и самодержавным управлением россиянами. Чего, собственно, было волноваться? «В то время рабство имело место в общественной жизни практически всех государств». А западные соседи России — монархии Австрии и Пруссии были «такие же абсолютные и неограниченные». Да и во Франции идея республики была дискредитирована ужасами якобинской диктатуры. «Ни в одном государстве мира того времени не было демократии в нашем сегодняшнем ее понимании».
Поразительный тезис. Если в западном мире того времени не было демократии в современном смысле, то представителям русского образованного слоя следовало мириться и с крепостным правом, и с неограниченной властью самодержца. В политическом смысле декабристы никак не ориентировались на режимы Пруссии и Австрии. В ту пору настоящая Европа начиналась за Рейном (К. Маркс). Их образцами были ограниченные монархии современных им Франции и Англии, а также республиканское устройство США. А «рабство», если под ним понимать юридическое прикрепление крестьян к земле, стало к началу XIX в. историческим воспоминанием во многих странах Западной Европы. Во времена декабристов его начали отменять и к востоку от Эльбы. Пример освободителя прусских крестьян барона Штейна (1807) всерьез повлиял на декабриста Н. И. Тургенева.
Стариков игнорирует подобные соображения и делает вывод: «Желание будущих декабристов изменить государственный строй своей страны после возвращения из Европы в 1815 г. так же иррационально и загадочно, как если бы сталинские капитаны и полковники в 1945 г. захотели установить в СССР законы шариата». Поражает «шариатская» параллель конституционному «духу времени» декабристов. Неужели в сорок пятом СССР одержал победу в крестовом походе над сарацинами? Посредством железной логики автор исключает рациональные с точки зрения интересов российского общества побуждения декабристов к антиправительственному заговору. Он подсказывает читателям, из какого конспирологического источника «подул в уши наивных офицеров “свежий ветер перемен”». Для этого Стариков переходит от размышлений на тему: «Кому выгодно?» — к разбору косвенных свидетельств документов.
Мы узнаем, что в голове у декабристов был один ветер. Они были настолько несерьезны, что не сумели выработать единую программу действий. Да и каждый порознь порол чепуху. Ладно бы, безрассудные проекты «бешеного» М. А. Дмитриева-Мамонова. Но и ведущий ум декабристов — П. И. Пестель тоже предлагал в своей «Русской правде» сплошную несуразицу. Чего только стоят его проекты русификации окраин «единой и неразделимой»? А легкомысленный подход к такому сложному вопросу, как освобождение крестьян? Оказывается, «такие мелочи, как сам механизм великого земельного передела, Пестель подробно не описывал». «Отсутствие четко обозначенных правил» являлось залогом гражданской войны «между многомиллионной массой крестьян и тогдашними землевладельцами» [Стариков, 2011: 137].
Непонятно, почему Старикова удивляет «буржуазный национализм» автора «Русской правды». В период строительства европейских наций это было ведущее мировоззрение. Или трудно поверить в русский национализм человека с немецкими корнями? Но это как раз неудивительно. В России «инородцы» часто становились заводилами даже черносотенных движений.
Утверждение, что Пестель «подробно не описал» механизм земельной реформы, свидетельствует: «историк» не читал академическое издание «Русской правды». Можно спорить, был ли незавершенный проект создания фонда общественных земель реализуем на практике. Но факт, что «механизм великого земельного передела» тщательно продумывался Пестелем, сомнению не подлежит[20].
Противоположный «Русской правде» в плане федерализма и малоземельного освобождения крестьян проект «Конституции» Никиты Муравьева служит еще одним аргументом в пользу полной «разрухи в головах» дворянских революционеров: «С <…> вопиющими противоречиями в целях и средствах и шли декабристы “на площадь”».
Исторический технолог допускает распространенную ошибку — отождествляет две «муравьевских» десятины на одну душу мужского пола (одна десятина = 1,092 га) с двадцатью сотками: «Это <…> не земельный надел, а, как получали советские люди, — приусадебный участок». Неплохой приусадебный участок в четыре футбольных поля! Другой ляп — утверждение, что по «Конституции» предусматривалась «федерация с правом отделения» [Стариков, 2011: 137]. Достаточно сослаться на мнение академика Н. М. Дружинина, посвятившего годы жизни изучению наследия творца «северного» конституционного проекта: «Н. Муравьев <…> далек от мысли построить союзное государство на договоре отдельных национальностей. <…> Он исходит из великодержавной точки зрения: Российская империя смешивает и ассимилирует в своем составе разнообразные подчиненные народности» [Дружинин, 1985: 151].
С точки зрения «демократии в нашем сегодняшнем ее понимании» автор критикует конституционные проекты декабристов за различные ограничения (по полу, имущественному положению, образованию, этническому происхождению) пассивного и активного избирательного права. Вывод: в таком случае вообще ничего менять не стоило. Либо — всем, либо — никому: «При царе-батюшке все <…> были одинаково бесправны, зато обижаться было некому и не на кого» [Стариков, 2011: 139]. Это логика советского анекдота: «У меня зарплата — 120. У соседа — 150. Пусть он тоже будет получать 120». Автор забывает, что «Великая хартия вольностей» (1215) распространялась только на острие социальной верхушки подданных английского короля. Процесс расширения гражданских прав на Британских островах шел веками. Женщины в Англии впервые участвовали в парламентских выборах только в 1918. «Проговорка» об «одинаковом бесправии» отражает интересы тех, кто в приватном порядке умеет договариваться с «царем-батюшкой».
Показав умственное убожество П. И. Пестеля и Н. М. Муравьева, Стариков переходит к анализу «главного», как он считает, программного документа декабристов: «Эта бумага должна была направить Россию в сторону, как сказали бы теперь, демократических перемен». Речь идет о тексте без заголовка, написанном на отдельном листке. Он был найден следствием в бумагах С. П. Трубецкого. В его первых строках присутствует фраза: «В Манифесте Сената объявляется» [Восстание декабристов, 1925: 106–107]. Исследователи сомневаются в том, что этот документ, получивший в научной литературе название «Манифест Трубецкого», был создан накануне 14 декабря. Михаил Сафонов считает, что лист был вырван неудачливым диктатором из наброска компромиссного конституционного проекта. Проект был подготовлен Трубецким во время объединительных совещаний южных и северных заговорщиков в 1823–1824. Нет оснований считать, что в случае победы декабристов именно этот текст был бы принят в качестве руководства Временному правлению. Яков Гордин в «радиоспоре» с конспирологом Стариковым высказал ту же мысль: «Не очень понятно, когда он («Манифест» Трубецкого. — С. Э.) был написан, и чем дальше, тем больше он у меня вызывает сомнений». Автор «Мятежа реформаторов» сделал важное уточнение: «Это не манифест всех декабристских, так сказать, организаций, и даже вряд ли [он] выражал установки всего “Северного общества”» [От декабристов до большевиков, 2010].
Разбирая документ неясного происхождения, Стариков не торопится предъявить конспирологические козыри. Князь Трубецкой был человеком столь же недалеким и лишенным государственного мышления, как и его товарищи — творцы нелепых конституционных проектов. Если бы он действительно был зрелым политическим мыслителем, разве ввел бы в свой «Манифест» пункт об отмене подушных податей и недоимок: «Когда нет налогов — это хорошо. <…> Только вот непонятно, чем будет наполняться государственный бюджет, ведь далее декабристы пишут — “уничтожение монополий, как-то: на соль, на продажу горячего вина и проч.”» [Стариков, 2011: 144].
Непонятно, почему отмена подушных податей означает тотальную отмену налогов? Этот крепостнический налог был введен в 1718 Петром I и означал взимание фиксированных сумм только с представителей податных сословий, прежде всего крестьян. Уже в XVIII в. велись дискуссии о несправедливости и неэффективности такого налогообложения, о необходимости заменить его подоходным налогом. В «Манифесте» объявлялось «равенство всех сословий пред Законом». Было логичным отменить налог, порожденный сословным неравенством. О том, что речь о тотальной отмене налогов не идет, свидетельствует пункт, позволяющий «всякому гражданину» торговать «оптом и в разницу, платя установленные повинности для торгов».
Говоря об отмене монополий на спиртное и соль, Стариков обрывает цитату посреди предложения. В «Манифесте» далее говорится: «учреждение свободного винокурения и добывания соли, с уплатою за промышленность с количества добывания соли и водки» [Восстание декабристов, 1925: 106–107]. Здесь, как и в случае подушной подати, речь идет о переходе от феодальных «монополий» к свободной конкуренции. Налогообложение устанавливается в соответствии с буржуазными принципами, «с количества добывания», пропорционально доходам.
Момент истины «Манифеста» заключается не в пунктах о соли и водке, и уж тем более не в «уничтожении права собственности, распространяющейся на людей». Все демократические свободы провозглашались для отвода глаз. Практический смысл имел только пункт шестой из завершающего документ поручения Временному правлению. Пункт этот гласит: «уничтожение постоянной армии» [Восстание декабристов, 1925: 106–107]. Из этих трех слов делаются далеко идущие выводы: «Это старт в долгом марафоне за уничтожение нашего государства. Все дальнейшие программы народовольцев, эсеров, большевиков и всех прочих “борцов за свободу” ведут свою родословную от этих нескольких листов бумаги. <…> Распустить вооруженные силы хотят образованные военные! Но зачем? <…> Уничтожение русской армии необходимо тому, кто готовится схватиться с Российской империей в смертельной борьбе. То есть нашим геополитическим соперникам!» [Стариков, 2011: 145].
Автор безосновательно приписывает синтагме «уничтожение постоянной армии», содержащейся в документе Трубецкого, смысл «уничтожение русской армии». Рассмотрение текста «Манифеста» убеждает, что речь о роспуске армии не идет. Иначе в нем не было бы пункта: «дворянин, купец, мещанин, крестьянин все равно имеют право вступать в воинскую и гражданскую службу, и в духовное звание». Какая может быть воинская служба, если армию предусматривается уничтожить? А для чего в стране без армии объявлять «убавление срока службы военной для нижних чинов»? [Восстание декабристов, 1925: 106–107].
Если не считать полковника Трубецкого либо недоумком, либо агентом зарубежных спецслужб, то стоит задуматься, какой смысл вкладывался декабристом в понятие «постоянная армия»? Этот смысл выясняется из пункта «Манифеста», предписывающего «уничтожение рекрутства и военных поселений». Можно предположить, что под «постоянной» понималась армия, комплектуемая по феодальному принципу практически пожизненной службы. Это предположение гораздо более основательно, чем вывод Старикова о планах декабристов уничтожить русскую армию. Предусмотренное «Манифестом» «уравнение воинской повинности между всеми сословиями» указывает на необходимость перехода к одному из буржуазных методов комплектования вооруженных сил — обязательной срочной службе[21]. «Право вступать в воинскую службу» представителям всех сословий можно рассматривать как дополнительный способ комплектации армии на добровольной основе.
Парадоксальный тезис о заговоре русских офицеров против русской армии господин Стариков тиражирует и в книгах, и во всех видах СМИ [Стариков, 2013: 118, 200; 200 лет вместе с Западом, 2009; От декабристов до террористов, 2010; От декабристов до большевиков, 2010; Кафтан, 2010]. Он ему дорог не в качестве антикварной сенсации. Это — вывод «прямого действия». Он настойчиво проецируется из глубин политической памяти в наши дни. Любой, кто заговаривает о переходе к профессиональной армии и модернизации секретных служб — является духовным наследником предателей-декабристов.
Продолжая разоблачать козни декабристов Стариков утверждает, что «Манифест», обнаруженный в бумагах Трубецкого, был навязан ему «неким таинственным диктатором». Декабристы были игрушкой в руках неизвестных и, разумеется, зарубежных сил. Агенты этих сил действовали 14 декабря и помимо мятежных офицеров: «На площади были замечены неизвестные, раздававшие простолюдинам деньги и водку». Автор задает риторический вопрос: «Кто же раздавал спиртное и деньги, если этого не делали сами декабристы? Ответа на этот вопрос у историков нет» [Стариков, 2011: 142].
Ответа у историков нет по одной причине: судя по имеющимся источникам, такой проблемы не существует. У следствия были сведения о том, что «в рядах возмутителей», вовсе не среди «простолюдинов», были «два генерала с звездами: один военный, а другой статский». Военный генерал «раздавал деньги солдатам» [Восстание декабристов, 1925: 228]. Речь шла о раздаче денег рядовому составу мятежных подразделений. Подозрений, что эти два генерала мужиков поили, у Следственной комиссии не было.
Выяснилось, что «штатским генералом», какое-то время находившимся в рядах восставших, был отставной статский советник О. В. Горский. Александр Бестужев предлагал чиновнику с «густыми эполетами» возглавить восставших. Этот колоритный персонаж в то время находился под следствием по делу о недостатке вина в Кавказской казенной палате. Его решение примкнуть к мятежу понятно: революция всё спишет. Опрометчивый поступок стоил Горскому ссылки в Сибирь, но в раздаче денег на площади его никто и не подозревал.
В результате расследования выяснилось, что никакого «военного генерала» среди восставших 14 декабря не было. Обнаружилось, что деньги на вино для «согрева» замерзших солдат в размере ста рублей выделил член Северного общества коллежский секретарь М. Н. Глебов [Восстание декабристов, 1979: 220]. Сумма по тем временам немалая, но для наследника имения в 700 душ — не потрясающая воображение.
Утверждение о коварных агентах, подстрекавших «простолюдинов» к оранжевой революции, является еще одним примером передергивания данных источников.
Едва ли не каждое упоминание «декабристских» источников о деньгах наводит конспиролога Старикова на мысль, что денежки эти получены путем «шакаления» у иностранных посольств. Установленные Оксаной Киянской факты махинаций П. И. Пестеля с казенными средствами подводят борца с мировой закулисой к «конспиро-логичному» выводу: «Пестель <…>, говорят, <…> тратил деньги казенные. <…> Под видом казенных денег он мог тратить деньги не совсем казенные, на подкуп офицеров и так далее» [200 лет вместе с Западом, 2009]. «Не совсем казенные» для тех, кто, разумеется, понимает, — это деньги из того же секретного фонда, через который впоследствии получал финансирование Джеймс Бонд.
Еще одно «денежное» доказательство, что декабристы были английскими агентами, усматривается в планах каторжников «сибирских руд» бежать в Америку. Ведь из Америки «они могли перебраться и в Англию, которая <…> была прибежищем политэмигрантов». Для английских агентов такой маршрут выглядит весьма вероятным. Для побега нужны были большие деньги. Стариков сомневается, что необходимые средства могли предоставить «богатые родственники»: «Байки о богатых родственниках нужно воспринимать <…> скептически» [Стариков, 2010]. Зачем затруднять родственников, когда у «шпионов» есть возможность прибегнуть к зарубежным источникам финансирования? Автор в очередной раз демонстрирует чудеса «мифо-логики»: вначале допускает, что декабристы — «английские агенты», а потом, исходя из этого априорного заключения, доказывает, что они стремились попасть в Англию на английские же деньги.
Среди умозрительных предположений Старикова о связях «истинных и верных сынов» с геополитическими противниками отечества есть ссылка на документальное свидетельство. На первый взгляд, она прямо указывает на «зарубежный след». В письме великому князю Константину от 4 января 1826 Николай Первый утверждает: «Всё, здесь происходившее, по-видимому, только следствия или скорее плоды заграничных влияний» [Междуцарствие 1825 года, 1926: 173–174]. В подтверждение своих слов император ссылается на показания П. И. Пестеля. Непредвзятому исследователю в поисках более определенных данных о «разветвлениях за границей» и «заграничных влияниях» следует обратиться к следственному делу руководителя южных декабристов [Междуцарствие 1825 года, 1926: 173–174].
Пестель без каких-либо «наводящих» вопросов, по собственной инициативе рассказал о предварительных переговорах с представителями польских заговорщиков А. С. Яблоновским и А. С. Гродецким: «Оные мне говорили, что общество их в сношении с обществами прусским, венгерским, италианским, и даже в сношении с англинским правительством, от коего получали деньги» [Восстание декабристов, 1927: 79]. Это признание потенциальных союзников повлекло требование русского революционера: «Уведомлять <…> о всех своих сношениях с прочими тайными cоюзами в Европе и с Англиею и никаких обязательств ни с кем не заключать без предварительного нашего согласия» [Восстание декабристов, 1927: 84–85].
«Показания, которые <…> дал Пестель» встревожили верховного следователя и он потребовал уточнений. Руководитель южных декабристов добавил к прежним показаниям: «Князь Яблоновской тут предложил нам ввести нас в прямое сношение с Германским обществом; на что я ему сказал, что сего не нужно, что сношения с Германиею могут происходить чрез Польшу, ибо Германия от нас далека»; «Тот же самый Князь Яблоновской мне сказывал что Польское общество находится в сношении с Англиею, оттуда деньги получает и что им также оружие обещают» [Восстание декабристов, 1927: 107–108].
Обыски, проведенные по «наводкам» Пестеля и его не менее разговорчивых товарищей, в частности на квартире одного из руководителей польских заговорщиков генерала К. И. Княжевича, предоставили доказательства «самой обширной переписки, даже с Англией, что подтверждается расписками английского консула в Лейпциге» [Междуцарствие 1825 года, 1926: 188].
В источниках речь идет о зарубежных контактах представителей польского Патриотического общества. Бесспорно, Пестель хотел, чтобы «все» эти сношения не протекали за спиной у декабристов. Очевидно стремление русского революционера не попасть по вине потенциальных польских союзников в неприемлемое с точки зрения национальных интересов положение.
Трансформация показаний Пестеля в письме Николая Павловича доказывает, что российская власть всегда рассматривала оппозицию как порождение внешних сил. Усердные разыскания николаевских следователей не обнаружили зарубежного «следа» в деятельности русских заговорщиков. Учитывая поразительную разговорчивость подследственных декабристов, трудно полагать, что они могли бы умолчать о сотрудничестве с агентами геополитического противника: «В первые дни Николаю казалось, что это какой-то гигантский заговор, который уходит и за границу, и вглубь, так сказать, российской знати. Следствие этого не выявило. Следствие <…> выявило, <…> что “Южное общество” имело связи с польскими организациями, и обещало <…> свободу Польше за поддержку. <…> Отделение Польши — это <…> не разрушение государства. <…> Польша была <…> головной болью русского правительства и русского государства в течение <…> многих лет. Непрерывные волнения, два масштабных восстания, которые пришлось с большим трудом подавлять» (Я. А. Гордин) [От декабристов до большевиков, 2010].
Стариков погрузился в изучение давно опубликованных следственных дел декабристов и обнаружил еще два свидетельства контактов польских сепаратистов с английским правительством [От декабристов до большевиков, 2010]. Одно из них принадлежит М. П. Бестужеву: «От Гродецкого узнал я, что Англия поддерживала тайно их Общество; <…> что козни этой державы направлялись в особенности против России и она искала возможности вовлечь в восстание провинции, отошедшие к России по второму разделу Польши» [Восстание декабристов, 1950: 73]. М. И. Муравьев-Апостол дал показание, что один из польских оппозиционеров П. И. Мошинский сообщил его брату Сергею: «Когда лорд Странгфорт ехал из Петербурга, он виделся в Дрездене с Генералом Князевичем и что он ему сказал, что коль скоро Польша начнет что-нибудь против России, то Англия ей поможет деньгами» [Восстание декабристов, 1950: 232].
Сергей Иванович Муравьев-Апостол и его молодой друг Бестужев-Рюмин наряду с Пестелем вступали в переговоры с польскими заговорщиками. Их информация о связях поляков с Англией во многом дублирует свидетельства Пестеля. Выражение М. П. Бестужева-Рюмина: «Козни этой державы направлялись в особенности против России» — не оставляет сомнений в отношении русских заговорщиков к действиям английских эмиссаров. Делать отсюда вывод о том, что декабристы то ли напрямую, то ли через посредничество поляков работали на англичан, против интересов своей страны: «В Польше Англия дает деньги, здесь наши вот первые либералы пытаются начать заваруху» [От декабристов до большевиков, 2010], — означает тенденциозно искажать источники. Гордин справедливо возразил Старикову: «Польша была ориентирована в своих устремлениях из России и на Францию, и на Англию, на всех, кто мог помочь. Но это Польша, нигде тут не сказано, что декабристы имели прямые конспиративные связи с заграничными правительствами и что те на них как-то специально влияли» [От декабристов до большевиков, 2010].
Следственная комиссия подготовила секретное «приложение» к опубликованному «всеподданейшему докладу». Конфиденциальный документ предназначался императору. У следователей не было смысла что-либо утаивать от своего властелина. В «приложении» отмечается, что существовали слухи о поддержке мятежников со стороны «двора Стокгольмского», Австрии и «кабинета Сенджемского»: «Но по точнейшим исследованиям оказывается, что нет основательных причин питать сии подозрения». По поводу излюбленной темы Старикова говорится следующее: «Всё вышеозначенное об участии Англии могло быть вымыслом депутатов Польского общества, имевших сношения с Южным» [Восстание декабристов, 1980: 65].
Удивляет, что Стариков не ссылается на донос Ипполита Завалишина. Младший брат обвинил декабриста Дмитрия Завалишина «в государственной измене, в шпионаже, в предательстве на сторону иностранных держав». Вдобавок на очной ставке Ипполит сообщил, что «видел у брата мешки с английскими золотыми и немецкими серебряными монетами, на сумму около 10 тысяч рублей, очевидно, полученными Дмитрием за шпионство в пользу иностранных держав». Следователи и царь на это воскликнули: «Не верю!» Доносчик был разжалован в рядовые и отправлен из Петербурга на службу в Оренбург [Якушкин, 1951: 604–605].
Учитывая склонность к сомнительным сделкам П. И. Пестеля и К. Ф. Рылеева, можно теоретически допустить, что в руки исследователей со временем попадут новые документы. Возможно, они перевернут наши сегодняшние представления о зарубежных связях декабристов. Чтобы их обнаружить (или не обнаружить по причине отсутствия), нужно напряженно работать в архивах. Пока нет документа — нет проблемы. На деятелей прошлого также должна распространяться презумпция невиновности. Известные на сегодня документы, в частности показания декабристов о контактах польских заговорщиков с английскими агентами, свидетельствуют, что «истинные и верные сыны отечества» отрицательно относились к возможности сотрудничества с представителями владычицы морей.
Конспирологическая интерпретация Старикова свидетельствует, что ему безразлично, как это было на самом деле. Его цель — доказать при помощи либо умозрительных предположений, либо передернутых свидетельств, что русские революционеры начиная с декабристов были иностранными агентами. О пренебрежении к истории свидетельствуют многочисленные фактические ошибки, в том числе и в пределах школьной программы. Присяга императору Николаю I, по мнению Старикова, была назначена «на 25 декабря 1825 года» [Стариков, 2013: 121]. «Император отправляет к мятежникам генерал-губернатора Милорадовича» лишь после того, как захлебнулись «показательные атаки» конногвардейцев, встреченных подлой стрельбой «на поражение» [Стариков, 2010: 141]. В качестве способа исполнения смертного приговора пяти декабристам был выбран расстрел [Кафтан, 2010].
Последнее «открытие» вызвало возмущение прилежных учеников советской школы: «Даже дети знают, что лидеров декабристов не расстреляли, а повесили»[22]. «После саркастических комментариев на форуме в интернет-версии “расстреляли” заменили на “казнили”» [Соколов, 2010]. Что оттиснуто на бумаге типографским станком, то не вырубить кликом компьютерной мышки: «Расстрел декабристов гуляет по стране нехилым тиражом. <…> Как можно доверять остальному написанному, видя такое? <…> Плевок в Историю удался»[23].
Стариковский «мем»: «уничтожение постоянной армии» декабристами — овладевает не только народными массами, но и, к стыду ученой корпорации, включается в картину мира некоторых наших коллег. Свежий пример: «декабристовидение» Павла Кузенкова — историка-византиниста, доцента МГУ, «научного руководителя» помпезной выставки «Православная Русь. Романовы».
Организаторы экспозиции объявили декабристов вместе с «ворами» из народа (в каких-то отношениях дворянские революционеры, оказывается, не так уж страшно от него далеки) Разиным и Пугачевым «врагами России». Корреспондент не слишком научной «Экспертизы» шокирован этой новостью из прошлого. Серьезный ученый в ответ приводит анекдот о жене-Конституции. «Научный руководитель» торжественного явления народу путинского извода уваровской триады не ограничивается шуткой затертого кремлевской пропагандой исторического юмора. Он приводит с его точки зрения неоспоримый аргумент в пользу тезиса «декабристы — враги России»: «Берем проект манифеста несостоявшегося “диктатора” декабристов Сергея Трубецкого, читаем под пунктом шесть: “Упразднение постоянной армии”. Что это значило бы для России, нетрудно представить. Потом эти же черты проявятся у народовольцев, у революционеров начала двадцатого века: обман и авантюризм. <…> Такие “антисистемные” движения всегда пользовались благосклонностью и щедрой поддержкой со стороны политических конкурентов России».
Господам присяжным заседателям исторического суда над декабристами лучше один раз увидеть. Неопровержимая улика синтагмы «уничтожение постоянной армии» заботливо обведена «красной нитью» фотошопа в факсимильном воспроизведении фрагмента так называемого «Манифеста». Редакторы «Экспертизы» поместили его рядом с «декабристским» пассажем интервью Кузенкова.
Господин Стариков во всех видах СМИ тиражирует идеологему трех революционных поколений внутренних «врагов России» и их духовных наследников из нынешней «антисистемной» оппозиции. Все они щедро финансировались врагами внешними: «Декабристы — первые на этом пути, затем был “разбуженный” Герцен и так далее, вплоть до нынешних “несогласных”» [Краснова, 2014]. Для офицера пропагандистского спецназа Кремля не важно, что его конспирологические построения покоятся на скользком ките фальсификации источников. Ложь, повторенная тысячу раз историком в штатском, становится правдой не только для «табула-разовых» зрителей федеральных каналов, но и для начитанного профессионального историка.
Византинист Кузенков, разрабатывая «научную» концепцию выставки, положился на «декабристоведа» Старикова. «Манифест» Трубецкого, за исключением неточно процитированного им «шестого вопроса», «научный руководитель», скорее всего, не читал. В противном случае профессиональный историк, разбирающий насыщенные замысловатой риторикой византийские источники, не смог бы, не покривив душой, основывать свою православно-монархическую концепцию российского революционного движения на конспирологическом «исследовании» декабристского документа.
Пропагандистская реальность уже превосходит самые кафкианские предположения. Пока «серьезные историки» дробят гранит науки в ведомственных малотиражках, «историки» — кремлевские пропагандисты через СМИ миллионного охвата формируют память нации в выгодном режиму образе осажденной крепости. Логика метафоры требует перевести на военное положение лояльных обитателей цитадели. А с нелояльными следует поступать по законам военного времени.
Ученые коллеги не раз, брезгливо поджав губы, заявляли, что профессиональному историку негоже унижаться до опровержений историков-дилетантов, и докторов наук сомнительной репутации. Казус Кузенкова свидетельствует о последствиях подобной корпоративной стратегии. Бесстрастный взгляд на окружающий мир приводит к тому, что мир пропаганды зачумляет башню из слоновой кости своими низменными пристрастиями.
У «научного руководителя» пропагандистской выставки отсутствует опасение влипнуть в стариковскую «историю». Человек вправе порвать с непрестижным «саном» ученого и податься на пропагандистские хлеба. Такой выбор — личное дело гражданина Кузенкова. Сохранение им вместе с новым жизненным поприщем звания доцента МГУ характеризует моральный облик научной корпорации. Примирение профессиональных историков с гнусной пропагандистской действительностью не означает, что режим собирается мириться с ними. Обременительная для экономики «трубы» наука — это Карфаген, который, при полном на сегодняшний день непротивлении научной стороны, обязательно будет разрушен. Так и будем помалкивать, глядя на «уничтожение постоянной армии» исторической науки?
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
200 лет вместе с Западом. Роль Англии и США в организации революций и переворотов в России // Финам FM. 2009. 24 марта. URL:https://finam.fm/archive-view/872/.
Агишева Г. Отец непопулярных реформ // Известия. 2010. 20 октября. URL: https://www.izvestia.ru/news/367224.
Батий Д. «Автор должен доказать, что такого рода фразы являются шаблонами» // Коммерсантъ-FM. 2012. 20 января. URL:https://www.kommersant.ru/doc-y/1855586.
Борисов С. Ю. Война мифов // Вечерняя Москва. 2011. 7 февраля. URL: https://www.vmdaily.ru/showarticle.php?id=194205.
Владимир Мединский: «Всему свое время». Беседовала С. Браницкая // Деловые люди. 2005. № 6. URL: https://www.medinskiy.ru/delovye-lyudi.
Владимир Мединский: «Мифы о России» // Радонеж. 2008. 30 июня. URL: https://www.radonezh.ru/text/8602.html.
Владимир Мединский: «Мы не лодыри, не пьяницы, и Иван Грозный не тиран» // Комсомольская правда. 2008. 13 февраля. URL: https://kp.ru/daily/24049.4/102493/.
Владимир Мединский: «Наша история не дает никаких поводов для самоуничижения» // Московские новости. 2007. 13 декабря. URL:https://www.pressmon.com/cgi-bin/press_view.cgi?id=2067579.
Владимир Мединский позвал зауральцев на выборы // УралПолит.ру. 2011. 14 октября. URL: https://uralpolit.ru/urfo/polit/part/id_254584.html.
Владимир Мединский: «У хорошего депутата нет своей позиции. Есть позиция избирателя» // Единая Россия. Курганское региональное отделение. 2011. 10 ноября. URL: https://www.edinros-zaural.ru/vladimir-medinskii-u-xoroshego-deputata-net-svoei-pozicii-est-poziciya-izbiratelya.html.
Восстание декабристов. М.; Л.: Государственное издательство, 1925. Т. I.
Восстание декабристов. М.; Л.: Государственное издательство, 1927. Т. IV.
Восстание декабристов. М.: Госполитиздат, 1958. Т. VII.
Восстание декабристов. М.: Наука, 1979. Т. XV.
Восстание декабристов. М.: Наука, 1980. Т. XVII.
Восстание декабристов. М.: Наука; Государственное издательство политической литературы, 1950 Т. IX.
Выборы-2012. Владимир Жириновский и Наталья Нарочницкая // Первый канал. 2012. 7 февраля. URL: https://www.1tv.ru/news/weather/198450.
Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев // Дружинин Н.М. Избранные труды: Революционное движение в России в XIX веке. М.: Наука, 1985. Т. 1.
Засимова А. Лодку с течью не раскачать. Операция «рокировка» завершена. Борьба продолжается // Советская Россия. 2012. 7 марта. URL:https://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=590317.
Ищем выход…: Символы и жесты примирения с историческим прошлым // Эхо Москвы. 2005. 7 сентября. URL: https://echo.msk.ru/programs/exit/38601/.
Каменев В. Владимир Мединский: история — самая субъективная наука, а политология — вообще не наука // Улпресса.ру. 2011. 27 мая. URL:https://ulpressa.ru/2011/05/27/article161381/.
Кафтан Л. Восстанием декабристов руководила заграница? // Комсомольская правда. 2010. 16 декабря. URL: https://kp.ru/daily/24609.3/778204/.
Ключевский В. О. Курс русской истории // Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. М.: Мысль, 1989. Т. 5.
Королева Н. В., Рак В. Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера // В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи. Л.: Наука, 1979.
Кошелкин Л. Недетские книжки // БелГазета. 2007. 12 декабря. URL: https://old.belgazeta.by/20071217.50/460325131/.
Краснова В. Романовы: империя верных // Эксперт. 2014. № 3. 3 февраля. URL: https://expert.ru/expert/2014/03/romanovyi-imperiya-vernyih/#.UtzIRdLGxko
Курчатова Н. Пиар «Россия» // Эксперт. 2008. 17 марта. URL: https://expert.ru/expert/2008/11/piar_rossia/.
Лазарева Е. «У власти мало нравственного авторитета — она нуждается в церкви». Владимир Мединский о царях, святых и вере // Ura.ru. 2011. 1 ноября .URL: https://ura.ru/content/kurgan/01-11-2011/articles/1036257257.html#war.
Лобин А. Пещерное источниковедение // Полит.ру. 2012. 13 марта. URL: https://polit.ru/article/2012/03/13/medinsky/
Мединский В. Курганские феномены: «Левым боком я уралец, правым боком — сибиряк» // Комсомольская правда. 2011. 24 ноября.URL: https://kp.ru/daily/25793.4/2775475/
Мединский В. Р. О русском воровстве, особом пути и долготерпении. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007.
Мединский В. Р. О русском пьянстве, лени и жестокости. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007а.Мединский В. Р. О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» М.: ОЛМА Медиа Групп, 2009.
Междуцарствие 1825 года и восстание 14 декабря в переписке членов царской семьи / Подг. Б. Е. Сыроечковского. М.; Л.: Государственное издательство, 1926.
Мифы о России: Миф о грязи и пьянстве // Эхо Москвы. 2006. 2 октября. URL: https://echo.msk.ru/programs/myth/46524/#element-text.
Мифы о России: Миф о жестокости и кровавости русской истории // Эхо Москвы. 2006а. 11 ноября. URL:https://echo.msk.ru/programs/myth/47281/#element-text.
Мифы о России: Десять веков русской демократии. Миф о авторитаризме политической традиции // Эхо Москвы. 2006б. 30 октября. URL: https://www.echo.msk.ru/programs/myth/47153/#element-text.
Назаров А. Мифы о России // Взгляд. 2006. 21 сентября. URL: https://vz.ru/society/2006/9/21/49775.html.
Нарочницкая Н., Смирнов А. Невыученные уроки. Русской Государственной Думе исполнилось 100 лет // Столетие. 2006. 27 апреля. URL:https://www.stoletie.ru/tekuschiiy_moment/neviuchennie_uroki.htm.
Наталья Нарочницкая: Революция — духовное детище интеллигенции // Политический журнал. 2007. 31 октября. URL:https://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=67&tek=7498&issue=205.
Николай Стариков: Путин должен остаться // Наши. 2010. 17 марта. URL: https://www.nashi.su/news/30568.
О необходимости единого учебника по истории заговорили в Комитете Госдумы РФ по культуре // Историческая память. 2011. 30 ноября. URL:https://www.historyfoundation.ru/news_item.php?id=2367.
От декабристов до большевиков: Яков Гордин и Николай Стариков обсуждают в гостях у Виктора Резункова, кто и как стремился развалить Россию // Радио Свобода. 2010. 26 октября. URL: https://www.svobodanews.ru/content/transcript/2203185.html.
От декабристов до террористов // Rutube. 2010. 11 февраля. URL: https://rutube.ru/tracks/2923344.html.
Павленко В. Развенчивание мифов как новая PR-технология // Blogpr.ru. 2007. 23 декабря. URL: https://www.blogpr.ru/node/1032.
Политика и история от Nekto Nemo // G-sector.ru. 2007. 26 декабря. URL: https://www.g-sector.ru/posts-q3657-d130.htm.
Председатель Правительства Российской Федерации В. В. Путин встретился с политологами // Правительство России. 2012. 6 февраля. URL:https://premier.gov.ru/events/news/18008/.
Публицист Николай Стариков встретился с псковскими почитателями // ПАИ. 2010. 10 декабря. URL: https://informpskov.ru/society/70982.html.
Путин В. В. Демократия и качество государства // Коммерсантъ. 2012. 6 февраля. URL: https://www.kommersant.ru/doc/1866753.
Реальное время: Смута. Уроки истории // Финам FM. 2012. 27 марта. URL: https://finam.fm/archive-view/5808/1/.
Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб., 1909.
Семенюк А. А. Лексические трудности русского языка. М.: Русский язык, 1994.
Соколов Б. Опущение восстания // Грани.ру. 2010. 27 декабря. URL: https://grani.ru/opinion/sokolov/m.184864.html.
Стариков Н. Декабристы собирались бежать в Англию // Живой журнал. 2010. 17 декабря. URL: https://nstarikov.livejournal.com/191541.html.
Стариков Н. Декабристы — террористы // Живой журнал. 2009. 26 июля. URL: https://nstarikov.livejournal.com/40330.html.
Стариков Н. Как предавали Россию. СПб.: Питер, 2013.
Стариков Н.В. Кто финансирует развал России? От декабристов до моджахедов. СПб.: Питер, 2011.
Степанов И. За образование и культуру высказался депутат Государственной Думы Владимир Мединский // Курган и курганцы. 2011. 4 ноября. URL: https://www.kikonline.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=39697:2011-11-04-14-13-49&catid=26:2010-04-10-06-12-15&Itemid=116.
Цисарев С. Владимир Мединский: «Мы увлечем чиновников историей!» // Курган и курганцы. 2011. 11 октября. URL: https://kikonline.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=39165:-l-r&catid=140:2010-05-07-07-13-06&Itemid=144.
Эйдельман Н.Я. Грань веков. Секретная династия. М.: Вагриус, 2008.
Эрлих С. Е. Апельсины на снегу // Русский журнал. 2005. 26 декабря. URL: https://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Apel-siny-na-snegu.
[Якушкин И. Д.] Записки, статьи, письма декабриста И. Д. Якушкина. М.: Издательство Академии наук СССР, 1951.
[1] Биография // Нарочницкая.ру. Б. д. URL: https://narochnitskaia.ru/about.
[2] См. запись передачи «Позитивное утро с Бачинским и Стиллавиным» от 26 декабря 2007 // Бачистил навсегда! 2009. 21 апреля. URL: https://bachistil.ucoz.ru/forum/8-29-6.
[3] Выступление Н. А. Нарочницкой на круглом столе «Февральская революция в России 1917 г.: история и современность» в РГГУ. Стенограмма. 2007. 29 апреля // Нарочницкая.ру. Б. д. URL: https://narochnitskaia.ru/in-archive/vyistuplenie-n-a-narochnitskoy-na-kruglom-stole-quot-fevralskaya-revolyutsiya-v-rossii-1917-g-istoriya-i-sovremennost-quot-v-rggu-stenogramma.html.
[4] См. аудиофайл передачи «Позитивное утро с Бачинским и Стиллавиным» от 26 декабря 2007 // Бачистил навсегда! 2009. 21 апреля. URL:https://bachistil.ucoz.ru/forum/8-29-6; см. также расшифровку другой передачи «Маяка»: Наталия Нарочницкая и Владимир Туз в гостях у «Центрального комитета» // Око планеты. 2011. 28 февраля. URL: https://oko-planet.su/politik/politikdiscussions/61709-nataliya-narochnickaya-i-vladimir-tuz-v-gostyah-u-centralnogo-komiteta.html.
[5] Институт демократии и сотрудничества. Б. д. URL: https://www.idc-europe.org/ru
[6] См. запись передачи «Позитивное утро с Бачинским и Стиллавиным» от 26 декабря 2007 // Бачистил навсегда! 2009. 21 апреля. URL:https://bachistil.ucoz.ru/forum/8-29-6.
[7] Наталия Нарочницкая и Владимир Туз в гостях у «Центрального комитета» // Око планеты. 2011. 28 февраля. URL: https://oko-planet.su/politik/politikdiscussions/61709-nataliya-narochnickaya-i-vladimir-tuz-v-gostyah-u-centralnogo-komiteta.html.
[8] Проект «Ответы». Б. д. URL: https://otvet.mail.ru/question/70905242.
[9] См. комментарий Константин. 2008. 8 мая: [Владимир Мединский, 2008].
[10] См. комментарий Константин. 2008. 8 мая: [Владимир Мединский, 2008].
[11] Владимир Мединский. Олма Медиа Групп. Б. д. URL: https://www.olmamedia.ru/authors/5315/.
[12] Мифы о России // Радио Эхо Москвы. Б. д. URL: https://www.echo.msk.ru/programs/myth/
[13] Мифы // Moskva.fm. Б. д. URL: https://www.moskva.fm/stations/FM_99.6/programs/мифы_о_россии/airs/.
[14] См. комментарий Гостья. Б. д.: [Лазарева, 2011].
[15] Выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации шестого созыва. Дата голосования. 2011. 4 декабря // Центральная избирательная комиссия Российской Федерации. Б. д. URL: http://www.vybory.izbirkom.ru/region/region/izbirkom?action=show&root=1&tvd=100100028713304&vrn=100100028713299®ion=0&global=1&sub_region=0&prver=0&pronetvd=null&vibid=100100028713304&type=233.
[16] Справочник книг // Николай Стариков. Б. д. URL: https://nstarikov.ru/books/1549#more-1549.
[17] Автор // Николай Стариков. Б. д. URL: https://nstarikov.ru/books/1549#more-1549.
[18] Руководство // Партия великое отечество. Б. д. URL:https://xn--80aealaaatcuj2bbdbr2agjd6hzh.xn--p1ai/headquaters.
[19] См. комментарий Allin777. 2009. 27 июля: [Стариков, 2009].
[20] См. [Восстание декабристов, 1958: 182–187].
[21] Ср. мнение Я. А. Гордина: «Не имелось ли в виду уничтожение, ликвидация той системы армии по рекрутским наборам?» [От декабристов до большевиков, 2010].
[22] См. комментарий Ермолов Алексей Игоревич. 2010. 19 декабря [Кафтан, 2010].
[23] См. комментарий Хранитель Времени. 2010. 16 декабря: [Кафтан, 2010].
