Киев. 02 июля 2015 года (ПолитКом, Глеб КУЗНЕЦОВ). В отпуске по старой традиции читаю своего любимого политического философа Нисбета. Отличная цитата: “Мы должны осознавать, что тоталитаризм может быть стилем управления промышленных менеджеров – технократов, бросающих вызов капиталистам, или лидеров рабочего движения, ученых, церковников или любой политической ориентации группы интеллектуалов, которые окажутся способными совершить революцию против бюрократии, или самой бюрократии, осуществляющей транзит от открытого общества к тоталитаризму. Среди всех наиболее редкий случай тоталитаризма – это тоталитаризм, проявляющий себя “реакционным движением”, как это было в нацистской Германии”.
Это важная мысль. Мы привыкли видеть тоталитаризм как самодовлеющую идеологию: “тоталитаризм vs демократия”, “тоталитаризм vs либерализм”, даже “тоталитаризм Сталина vs истинный марксизм Ленина” (модная в моей молодости тема). Но это не так.
Тоталитаризм – это всего лишь набор политических и управленческих практик, технологий. Этими технологиями могут пользоваться при желании абсолютно все. Собственно, смысл тоталитаризма – в манипуляции, в создании неуверенности, непредсказуемости, панических настроениях, отрыве людей от “корней”, “базы”, “привычки”, от того, что консерваторы англоязычные называют prejudice.
Именно поэтому, кстати, американские консерваторы считают, что отказ от свободного ношения оружия является огромным шагом к тоталитаризму, а европейские правые полагают тоталитарным разнообразные регулирующие нормы из Брюсселя, вроде необходимости забивать скот на специальных сертифицированных бойнях или запрету ресторанам закупать рыбу напрямую у рыбаков, минуя посредников. (Таких норм, нарушающих “привычный ход жизни”, ЕС производит промышленное количество). Отсюда и тезис Нисбета, что “реакционные тоталитаризмы” представляют абсолютное меньшинство.
Реакция вынуждена опираться на традицию, вымышленную или истинную. Но эта опора сокращает возможности для «производства тоталитаризма» – манипуляции неуверенностью, постоянным изменением нормы. Ну и конечно, российское государство с его постоянным нормотворчеством и тягой к реформе ради реформы, вечным желанием “изменить правила игры на более лучшие” во всем – от времени продажи алкоголя до порядка формирования власти в муниципалитетах – никакое не консервативное. Классический склонный к тоталитарности модерн технократов.
Тяга к сверхуправляемости, основанная на представлении о том, что все – от общественных отношений до политики в Урюпинской городской думе, и от экономической деятельности мелкого бизнеса до технологических прорывов – может быть управляемо и управляется извне, что положительный результат немыслим без контроля и прямой ежедневной модерации.
PS. Вообще, Нисбета, скажем, Рассела Кирка и еще нескольких ребят из этого лагеря имеет смысл читать всем, кому кажется, что в России есть консервативные мыслители, консервативный поворот и консервативная идеология. Познакомившись с настоящими консерваторами, к нашим пародистам начинаешь относится с легким юмором. С полным пониманием, что гомосексуальный брак Дугина с Марин ле Пен под портретом Бердяева никакого отношения к консерватизму не имеет.
