Виталий КУЛИК,
Директор Центра исследований
проблем гражданского общества
Еще в средине 1990-х гг Украина заявила о своей претензии на региональное лидерство в Черноморско-Каспийском регионе. Однако на протяжении без малого 15 лет мы так и не смогли ресурсно ее обеспечить. Имея выгодное геополитическое положение, находясь на перекрестке транспортных путей из Азии в Европу, будучи промышленно развитым государством с космическими и ядерными технологиями в конце первой декады 21 века Киев оказался не субъектом, а объектом международной политики. Все это время, мир стремительно двигался от биполярной и однополярной к многополярной системе. На мировую арену вышли новые глобальные игроки, которые сумели воспользоваться своим шансом на мировое лидерство (Китай, Индия, Бразилия, Япония и Россия). Чего не хватило нам для модернизационного рывка, существует ли универсальная формула как стать лидером в современном мире?
Феномен новых лидеров
Новые мировые лидеры (Япония, Бразилия, Россия, Индия и Китай) вышли на мировую арену с кризисом однополярного мира во главе с США. После распада Варшавского договора и разрушения СССР, Вашингтон взял на себя функции единоличного центра силы, обещавшего не только конец истории в виде неолиберализма, но и наличие единственного мирового жандарма способного поддерживать мир и стабильность в разных уголках Земли. Однако, США оказались ресурсно и технологически не готовыми к такой миссии.
После распада системы «холодной войны», Америка постепенно теряла инициативу, делегируя региональным лидерам полномочия по поддержанию стабильности. Попытки Вашингтона самостоятельно наводить порядок в Ираке и Афганистане не принесли искомые американской элитой результаты. Как отметил Эдмонд Левин, спасение стабильности в регионе Большого Ближнего Востока, удобной для дружественных США сил, попытки американцев насадить там внешние фасады «демократии» привели только к росту влияния неадекватных экстремистских исламистов.
По словам российского политика Андрея Кокошина, стремление элиты США обеспечить американскую гегемонию ускорила серьезную эрозию однополюсного мира и способствовала возникновению целого ряда опасных кризисных узлов в мировой политике, да и в экономике тоже.
Поэтому мировое сообщество стало перед угрозой хаотизации международных отношений, ростом нестабильности во всем мире, накопление экономических проблем. Выходом из этого тупика является только реформирование однополярного мира в многополярный, с увеличением доли ответственности новых мировых сил.
Вряд ли эта новая мирополитическая система будет управляться неким новым «концертом великих держав» по аналогии с тем, что имело место в XIX веке, но очевидно, что она должна неизбежно опираться в гораздо большей степени на ООН и на новых лидеров, которые уже заявили о себе.
Речь в первую очередь идет о динамично развивающихся государствах (таких как Япония, ЮАР, Бразилия, Индия, Китай и Россия). Именно они воспользовались благоприятной политической и экономической конъюнктурой и пытаются усилить свои позиции в новом мире.
На данный момент страны БРИК — располагают валютными резервами на 2,8 триллиона долларов, из которых почти 2 триллиона приходится на один Китай. В целом это примерно 42% валютных резервов всех стран мира. Если к этому добавить финансовый потенциал Японии и ЮАР, то в целом можно говорить, что новые лидеры контролируют около 50% валютных ресурсов планеты.
Объем экспорта стран БРИК — 2 триллиона долларов, то есть 10% от общемирового. Из них почти 2/3 — 1,25 триллиона долларов — приходится на Китай, на Россию — в 4 раза меньше, 350 миллиардов. Еще 200 миллиардов — вклад Бразилии и 150 миллиардов — Индии.
Из четырех стран БРИК Россия, Китай и Индия в среднем имеют темпы роста ВВП на 2% выше, чем предполагали эксперты МВФ и Мирового банка. На страны БРИК вместе приходится 16% мирового ВВП.
Уже в ноябре 2008 года Китай запустил 600-миллиардную программу финансовой поддержки реальной экономики для поддержки внутреннего рынка. (Значительно более массивная программа «фискального стимулирования» в США направлена лишь на поддержку финансового сектора.)
В результате китайская экономика за первое полугодие 2009 года показала рост на 6% при падении экспорта на 25%. Бразильская экономика в текущем году даст нулевой прирост, однако уже в будущем году эксперты ожидают возобновления подъема. Экономика России оказалась под самым серьезным ударом в связи с падением цен на энергоносители, однако и здесь сегодня наблюдается тенденция к оздоровлению.
Это мощная основа для модернизационного рывка. По словам директора Научно-исследовательского центра мировой экономики Китайского института современных международных отношений Фэнъин Чэнь, «возможности, которые дает кризис для БРИК, лежат в плоскости реформы мировой финансовой системы – мы должны стремиться достичь большего права голоса в мировой финансовой системе. Возможности также лежат в плоскости импорта передовых технологий и оборудования, а также в плоскости привлечения на работу в страны БРИК высококвалифицированных специалистов». Таким образом новые лидеры намерены выйти из кризиса не только сохранив, но и нарастив свой экономический и политический потенциал.
Новая модель лидерства
Для начала необходимо отбросить спекуляции на тему ресурсной экономики или «азиатского» способа производства. Лишь Россия имеет четко выраженную энергоресурсную экономику, основывая свое стремление выйти в лидеры на нефтедолларах. Но как показал российский же опыт демократического транзита 1990-х гг., наличие нефти и газа не гарантирует полноценное участие в «большой восьмерке». А Япония вообще почти лишена запасов углеводородов. Не аргумент и огромное население (как в Китае, Индии или в России). Трудовая сила – это еще не ответ на вызов глобализации.
Все пять государств избрали для себя некую модель, которая, несмотря на национальную специфику, определенный геоэкономический и исторический контекст, имеет общие сходные черты.
Во-первых, умение превращать свои проблемы в преимущества. Так лишь 15% японских земель пригодно для сельскохозяйственной обработки. Но это привело к использованию системы террасного земледелия на небольших площадях и сейчас Япония имеет самую высокую в мире урожайность с единицы площади.
В регионе Бангалор 40% всех дорог – грунтовые, а перебои с электроэнергией бывают ежедневно, но это не мешает ему быть индийским центром производства программного обеспечения, на котором работает треть компьютеров в мире.
Япония стала полигоном реализации демилитаризованного экономического прорыва. Не имея затрат на потребности армии (Япония лишена права иметь полноценные вооруженные силы после поражения в войне 1945 года), Токио сфокусировался на продвижении своих интересов на мировых рынках, развивал финансовый сектор, вкладывал деньги в машиностроение, наукоемкое производство и покупал активы в США и Европе. Бурное развитие Индии объясняется огромным количеством рабочей силы и низкой ее стоимостью. А в сравнении с Китаем и низким вмешательством государства в экономику (хотя в Индии сохраняется достаточно протекционистское законодательство и мощный госсектор). Россия использует свои возможности как поставщик нефти и газа в Европу, проводя жесткую энергетическую дипломатию, от которой страдает и Украина.
Тот же Китай, не имея в конце 1970-х гг. полноценной промышленности таки построил ее, привлекая под дешевую рабочую силу иностранный капитал в виде займов, прямых инвестиций, организации СП с зарубежными партнерами и привлечение капитала через СЭЗ. Первая свободная экономическая зона в КНР была создана в 1979 г. в деревне Шэньчжэнь. Теперь это промышленный город с 2-х млн. населением и десятками тысяч совместных предприятий.
Во-вторых, суверенная экономическая политика. Речь в первую очередь идет об отказе от «единоправильности» неолиберального курса. Новые лидеры склонны комбинировать рынок и госрегулирование. В разной степени это характерно всем упомянутым странам, что указывает на некую стержневую модель развития. Ряд западных экспертов говорит о том, что путь БРИК, Японии и ЮАР – это мир государств-корпораций, где будет доминировать некая кейнсианская система госкапитализма. В любом случаи следует признать, что роль государства в экономиках новых лидеров является значительной. Например, в Бразилии госкорпорации играли ведущую роль начиная с мирового экономического кризиса 1930-х гг. Правительство стремилось избежать зависимости от иностранных корпораций. Под контролем государства оказались самые крупные корпорации типа «Petrobras», «Rio Doce Valley Company». Японию вообще можно назвать идеальной моделью государства-корпорации. В отличии от европейской традиции гокорпораций, японская экономика характеризуется объединением производителей, поставщиков, дистрибьюторв и банков в тесные группы под названием “кейрецу” и относительно слабой международной конкуренцией на внутренних рынках. Государство хотя и не владеет значительными активами, но имеет значительное политическое влияние на капитал.
О китайском или российском госкапитализме, который описан во многих материалах в СМИ, вообще не стоит вспоминать. Отметим лишь, что в РФ 75% ВВП страны производиться именно госкорпорациями.
Новые мировые лидеры не гнушаться протекционизмом и активно вмешиваются в экономическую жизнь страны во имя достижение определенных высших целей. Например, стать игроком в региональном или глобальном масштабе, снизить зависимость от внешних инвестиций, поставок энергоносителей, выровнять экспорт и снизить импорт, выйти из кризиса раньше конкурентов и пр.
В-третьих, ставка на наукоемкое производство и высокие технологии. Каждый из новых лидеров декларирует политику технологической модернизации и увеличения части наукоемкого производства. Например, Китай активно развивает технопарки (120 зон освоения высоких и новейших технологий различного уровня, из них 53 – государственного значения). Фактически, технопарки территориально и организационно пересекаются со специальными экономическими зонами. Такое соседство позволяет ученым в парках весьма эффективно взаимодействовать с зарубежными компаниями и участвовать в международном научно-техническом обмене. Только в Шеньяне на 22 км2 сосредоточенно 12 ВУЗов, 30 НИИ, 210 многопрофильных исследовательских лабораторий, 220 предприятий высокой и новейшей технологии, в числе которых 30 компаний с участием иностранного капитала ($7 млрд.). В этих технопарках и происходит копирование полученных заграницей образцов для того, чтобы наладить серийный выпуск, но уже под логотипом «made in Chinа».
Индия давно уже стала родиной компьютерного программирования. Согласно Национальной Ассоциации Программных и Сервисных Компаний (NASSCOM), более чем 185 ведущих IT-компаний пользуются индийскими программными услугами. Этот потенциал все более и более выявляется всемирными программными гигантами типа Microsoft, Hughes, и Computer Associates, которые сделали существенные вложения в Индии. Ряд транснациональных корпораций пользуются относительным преимуществом стоимости и высоко квалифицированным персоналом, доступными в Индии, и открыли центры услуг и центры обработки заказов в Индии с целью удовлетворения потребностей своих клиентов во всем мире.
В-четвертых, боеспособные вооруженные силы и активная политика безопасности. Все новые лидеры (за исключением Японии) являются мощными в военном плане государствами, обладающими боеспособными вооруженными силами, современной военной техникой и являются ядерными (как Россия и Китая) или пороговыми (Индия и Бразилия) государствами (находящимися на грани создания собственного ядерного оружия). Бразилия, также как и Китая, Россия и Индия производят почти весь спектр стрелковых вооружений, высокоточное оружие, новые виды ракет и наземной техники. Также следует отметить, что эти страны формируют собственные пространства политической ответственности где всячески препятствуют продвижению интересов других глобальных игроков (США, ЕС, друг друга). Пекин, Москва и Дели, откорректировали свои нормативные документы в вопросе национальной безопасности в пользу развязывание себе рук для проведения гуманитарных интервенций в интересующих их регионах.
Что же Украина?
Украина не смогла воспользоваться хорошими стартовыми возможностями для вхождения страны в мировое сообщество. Тем не менее, за эти годы мы так и не создали эффективную политическую систему, не модернизировали экономику и не повысили уровень жизни граждан. Мы имеем псевдодемократию, отягощенную коррупцией, староиндустриальную структуру экономики и общества, недоразвитые рыночные отношения, что стало причиной низкой конкурентоспособности нашего государства в мире. Мы являемся промышленно-аграрной страной, но на самом деле потребляем огромное количество продукции иностранного происхождения – мясо, молочные продукты и т.п. Мы хронически отстаем не только от развитых стран, но и наших соседей по постсоветскому пространству.
Единственным путем впрыгнуть в локомотив глобальных изменений и обеспечить себе хотя бы региональное лидерство является государственное стимулирование развития высокотехнологических производств и инновационных процессов, как на национальном уровне, так и на уровне международного сотрудничества. Нам пока есть что предложить миру.
Сохранить конкурентные преимущества национальной экономики: а) относительно вместительный внутренний рынок со значительными сегментами ненасыщенного спроса; б) значительный промышленный потенциал, который нуждается в модернизации на основе новой технологической компоненты; в) весомый сельскохозяйственный потенциал, в частности зерновой сектор.
Необходимо сформировать новую идеологию определения стоимости национальной рабочей силы, что должно стать основанием в разработке и внедрении программ преодоления последствий мирового финансово-экономического кризиса. Это только то немногое, что можно позаимствовать у новых мировых лидеров для формирования собственной модели приобретения украинского лидерства.
