Елена КОТЕЛЯНЕЦ,
соискатель Национального института проблем
международной безопасности при СНБОУ
Основные принципы государственной политики, направленной на защиту национальных интересов общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности, определенны в Законе Украины «Об основах национальной безопасности». К главным современным внешним угрозам, с которыми сталкивается наша страна, отнесены региональные и локальные войны (конфликты) в разных регионах мира, в первую очередь, вблизи украинской территории.[1] Наличие вооруженных конфликтов или роста военного напряжения по периметру границ Украины или в субрегионе, на который распространяются приоритеты украинской внешней политики, а именно – усиление вооруженного противостояния на Южном Кавказе (события августа 2008 года), создает долгосрочные реальные угрозы национальным интересам в Черноморско-Каспийском регионе.
События августа 2008 года в Грузии и как следствие признания Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии, внесли существенные изменения в расстановку сил на Кавказе. Таким образом, Россия доказала всему миру свою возможность влиять на международную ситуацию не только в конкретно взятом регионе, но и вносить собственные коррективы в глобальный политический порядок. Признав независимость двух сепаратистских республик, РФ поставила международную общественность перед фактом установления новых сфер влияния российских интересов на постсоветском пространстве. Подобные шаги России в вопросе урегулирования этнополитических конфликтов не способствуют их решению, а лишь консервируют на долговременную перспективу. Международно-правовой прецедент появления новых независимых государств на постсоветском пространстве создает серьезную угрозу национальной безопасности Украины, что заключается в возможности распространения сепаратистских настроений на территорию Крымского полуострову.
По словам украинского политолога В. Кулика, «Россия, таким образом, решила свои главные стратегические задачи на Южном Кавказе: обеспечила долговременное и стабильное военное присутствие в регионе, а также формирование нового «порядка дня» для урегулирования, исключающего присутствие иностранных миротворческих миссий и наблюдателей от ОБСЕ и ЕС в зоне конфликтов (они смогут находится только с грузинской стороны)».[2]
Для Украины это значит потеря очередной возможности приобщения к процессу урегулирования этнополитических конфликтов в Грузии за счет миротворческой миссии. Если еще пол года назад мы могли говорить об участии украинских миротворцев в зонах конфликта на территории Грузии, то на сегодня этот вопрос можно автоматически снять из повестки дня.
Украина имеет право, в соответствии с Законом «Об основах национальной безопасности», принимать участие в международной миротворческой деятельности под эгидой ООН, ОБСЕ, а также других международных организаций в сфере безопасности, в частности, это касается миротворческой деятельности Украины в формате ОДЕР-ГУАМ. Еще незадолго до событий августа 2008 года, вопрос о формировании миротворческого батальона ОДЕР-ГУАМ неоднократно поднимался на саммитах организации и во время многочисленных встреч Министров обороны и Генеральных штабов военных сил Грузии, Украины и Азербайджана. К сожалению, эти инициативы под воздействием многих факторов, в том числе и в результате изменения ситуации вокруг урегулирования абхазского и южно-осетинского конфликтов, остались исключительно на бумаге.
Еще одним направлением активизации участия Украины в урегулировании этнополитических конфликтов в Грузии в контексте обеспечения национальных интересов есть деятельность на международном дипломатическом уровне. Это направление, по мнению автора, на сегодня не до конца реализовано и нуждается в дополнительной разработке.
На сегодняшний день решения вопроса урегулирования грузинских етнополитических конфликтов происходит в соответствии с шести принципами «Плана Медведева – Саркози». Международное обсуждение вопроса будущего статуса Южной Осетии и Абхазии, а также последующие поиски обеспечения стабильности и безопасности в регионе Южного Кавказа происходит в рамках Женевских консультаций. Говорить о конкретных результатах такой международной дискуссии на сегодняшний день не приходится. Прогрессом переговоров в Женеве можно считать тот факт, что стороны смогли перейти от процедурных недоразумений к конкретной дискуссии и обсуждению проблемных вопросов с привлечением представителей Южной Осетии и Абхазии. Международное обсуждение вопроса будущего статуса сепаратистских республик будет продолжаться и в дальнейшем, однако не прогнозируется, что именно такой механизм поиска путей выхода из ситуации принесет конкретные результаты.
Таким образом, существующий механизм урегулирования конфликта в Грузии почти делает невозможным доступ украинской стороны к процессу его урегулирования. Это объясняет тот факт, что Украина в последнее время ограничивается исключительно декларативными заявлениями в сторону поддержки территориальной целостности Грузии – нашего официального «стратегического партнера» на Южном Кавказе.
Однако существует ряд предпосылок привлечения Украины к процессу урегулирования. Почти все они связаны с возможностями использования украинской стороной существующего европейского инструментария конфликтного урегулирования. В соответствии с Политикой Европейского Соседства, рядом соглашений подписанных между Украиной и ЕС (например, Соглашение об определении общей схемы участия Украины в операциях Европейского Союза из урегулирования кризисных ситуаций, рамочное Соглашение о процедурах безопасности и потому подобное), а также учитывая высокий опыт Украины в миротворческой деятельности, знание региона, опыт аналогичного сотрудничества с ЕС в вопросах безопасности, создает реальную возможность приобщения украинской стороны к деятельности наблюдательной Миссии ЕС в Грузии.
Конфликт и соответствующие военные действия между Грузией и Российской Федерацией в Южной Осетии усилили проблемные и не решенные вопросы в украинско-российских отношениях. Дополнительным раздражителем для этого стала поддержка Украиной грузинской стороны в конфликте с Россией, что фактически было воспринято Москвой как недружелюбный шаг. Как следствие, активизировалась антиукраинская информационная компания в российских СМИ, было осуществлено давление на украинских производителей, которые импортируют свои товары в Россию, путем введения экономических санкций и проведения антидемпинговых расследований. Учитывая современную ситуацию вокруг вопроса урегулирования этнополитических конфликтов в Грузии и весомое место в этом процессе позиции Москвы, Украине следует пересмотреть свою внешнеполитическую стратегию относительно отношений как с Грузией, так и с Российской Федерацией. Формирование системной политики двухсторонних отношений должно основываться на учет всех экономических и политических рисков и выгод. Следует отметить, что жизненно важной экономической потребностью Украины является обеспечение диверсификации источников снабжения энергоносителей и реализации нашего транспортного потенциала. К сожалению, на сегодняшний день Украина не имеет доступа к каспийским энергоресурсам, а вопрос с реализацией проекта Одесса – Броды – Гданск – остается не решенным.
Таким образом, конфликт в Грузии стал одним из не многих примеров для Украины, когда национальные интересы требуют четкой и активной позиции. Украина должна задействовать максимум усилий для того, чтобы не остаться в стороне процесса конструирования системы международной и региональной безопасности на Южном Кавказе, учитывая его энергетическую составляющую. Приобщение украинской стороны к процессу урегулирования этнополитических конфликтов в Грузии позволит нам приблизиться к реализации национальных внешнеполитических интересов.
Источники
1. Закон Украины “Об основах национальной безопасности Украины” // Ведомости Верховной рады Украины. – 2003. – № 39. – 351 с.
2. В. Кулик. Вызов «кипризации» постсоветских конфликтов для Приднестровского урегулирования: взгляд из Киева. https://politcom.ru/7618.html
Центр исследований проблем гражданского общества
«Украина в мире» №4 (78)
Express-экспертиза,
март 2009
