Киев. 17 декабря 2016 года (Facebook, Александр ПЕТРАЧКОВ). Есть мнение, что индустриальная фаза рухнет полностью, хотя в мире есть еще много недоразвитых стран, как это соотносится с реальностью? Когда мы читаем учебник истории, то точно знаем, когда кончился древний Рим, и начались темные века. Но когда мы читаем более серьезные работы, а уж тем более когда начинаем читать то, что тогда люди писали, то мы с интересом выясняем, что никакой границы люди тогда не видели, ничего особого и важного скажем в 476 г. н. э. с точки зрения жителей того времени, не произошло. Римская империя со столицей в Константинополе продолжала существовать, и традиционная аграрная фаза тогда прекрасно работала. Проблема в том, что начало происходить сразу 2 очень важных процесса. Первое, стала происходить замена образованных римлян варварами, процесс, который к тому времени шел уже лет 400, но рано или поздно количество переходит в качество.
И наступил момент, когда варварское население просто перестало поддерживать усложненную и утонченную римскую систему законов, связей, технологий. Система имеет огромный запас прочности и большую инерцию, и даже после этого она еще какое то время худо-бедгно жила. Но в конце концов акведуки перестали работать, корабли по Средиземному морю перестали ходить, торговля упала почти до нуля, и произошел тот самый кризис фазы. Надо иметь ввиду, что кризис фазы был далеко не одновременен, и ситуация в Галлии, Британии, Италии, не говоря уже об Испании и Северной Африке, была довольно разной. Просто последовательно или параллельно, но все, что включалось в состав Римской империи, погрузилось в эпоху «темных веков». Византия ведь тоже в них вошла, только позднее, и когда она окончательно прекратила свое существование, в Европе уже начался подъем нового типа, возрождение.
Сейчас будет ровно то же самое, ведь когда мы говорим о кризисе фаз развития, то это значит, что фаза просто не будет развиваться и решать свои фазовые задачи. Задача индустриальной фазы это всех накормить, всех одеть, создать единую систему связности по всему Земному Шару, а в идеале и за его пределами, по крайней мере до орбиты Луны. Эти задачи будут и дальше продолжать числиться на повестке дня, но решаться не будут из за локальных кризисов, как у нас было в 90-е, что несмотря на развитую индустрию, мы не могли всех накормить и одеть, вот также будет на исходе индустриальной фазы везде, только в гораздо больших масштабах. Само собой, Китай, Индия, Малайзия, Индонезия не войдут в этот кризис одновременно с Евросоюзом, с которого он начался. Здесь будет скорее всего не кризис и гибель фазы, а ее исчерпанность, невозможность решать в ее рамках базовые, производительные, содержательные задачи, и кроме того, отсутствие созидательных задач следующей фазы.
Что станет с государствами в когнитивную фазу развития? Вообще говоря, в фазах развития общественные формации если связаны, то чрезвычайно сложным образом. Например в индустриальную фазу развития входит сословное общество абсолютных монархий (которые формальный марксизм относит к феодализму, правда очень позднему), капитализм свободной конкуренции времен А. Смита, государственно-монополистический капитализм, государственный капитализм, как в Португалии, социализм, то есть индустриальная фаза это достаточно много самых разных общественных формаций. Точно также когнитивная фаза может включать в себя ряд очень разных социально-экономических формаций, и несколько абсолютно различных социально-экономических строев. В этом отношении фазовая модель и модель формаций различны, хотя связь между ними есть.
Коммунистическая модель это модель общества с минимальной и не прирастающей, а убывающей социальной энтропией («инферналией»), но к когнитивной фазе развития требования убывания социальной энтропии формально никто не ставит. Поэтому та или иная форма конфликта между подходами: будущее для всех, или будущее для избранных, в когнитивной фазе останется, и даже быть может обострится, но скорее всего перейдет в другую стадию, в которой с нашей точки зрения таким конфликтом казаться не будет. Как с точки зрения образованного крепостного, который не переваривал свое крепостническое положение, современный мир показался бы даже чересчур свободным. Но при этом данное противоречие, противоречие между миром для избранных и мира для всех, в ноосферной модели остается, и по своему достаточно сильно. Когнитивное неравенство тоже возможно, как и имущественное, и даже быть может будут восприниматься гораздо более болезненно и остро при достижении имущественного равенства.
Коммунизм это одна часть вопроса, а вторая это государство, и здесь все еще интереснее. Вопрос, что будет с государством, не связан с фазами развития. Вообще то во всех известных коммунистических моделях коммунизм есть, но и государство там есть тоже. Это государство остается государством – инструментом организации, инструментом выстраивания порядков иерархий, и само собой разумеется, инструментом подавления тоже. Как раз классики коммунизма и коммунистических утопий внегосударственной формы мира себе не представляли. Другой вопрос, что что после киевского Майдана возникла новая очень интересная модель, где за счет развития информационных технологий возникает мир, практически не требующий существования государства. То есть базовые функции государства, начиная от от обороны, и заканчивая обеспечением образования, торговой деятельности и логистики, выстраиваются без государства.
В этом отношении да, сейчас развивается очень интересная концепция безгосударственного мира. Концепция эта любопытная, интересная, хорошая, но имеет свои недостатки. В этой концепции исчезает понятие иерархии, как соединение служения и порядка. А иерархия есть практически во всех базовых онтологиях сегодняшнего дня. Онтологии конечно могут ошибаться, и в сообществах в конце концов нет иерархии. Но заменяя этот принцип, очень тесно связанный и с кучей законов природы, и с множеством философских принципов, мы должны вместо него что положить в основу новой онтологии. Так вот пока это «что то « не положено, можно сказать, что похоже государство переживет очередной период утверждений, что без него всем только лучше.
Мы много изучали европейское колесо, схемы его движения, этот гигантский 2000-летний цикл его движения. В римском цикле возникли империи, этносы и народности. В сегодняшнем, заканчивающимся на наших глазах европейском цикле, возникли народы и государства. Есть все основания полагать, что следующий цикл развития принесет нам нечто иное, нежели народ. Быть может «советский народ» и «американский народ», которые никак не связаны с этносами, народностями, но связаны с языком и культурой, это нечто намекающее нам на то, как будет складываться структура государства на следующем обороте цивилизационного колеса. Но сели у нас не будет этносов и народов, то значит и государство будет чем то совершенно иным, нежели сейчас. В этом отношении можно сказать, что государства останутся, но очень сильно трансформируются. Большая часть функций будет выполняться не ими, но зато будет ряд функций, которые будут выполнять только они, и без них выполнить их будут нельзя.
