Максим Банкер
Вопреки всем сценариям и прогнозам польская левая неожиданно вышла из комы.
Главной сенсацией прошедшей весной и летом за Бугом президентской компании, казалось, будет сам факт второго тура. На старте выборов кандидат от либеральной Гражданской Платформы, Бронислав Коморовский, напомним, имел 53 процента поддержки, что, казалось, гарантировало ему победу уже в первом раунде. Его главный конкурент Ярослав Качинский – брат погибшего под Смоленском Леха Качинского, представитель консервативной партии Права и Справедливость (PiS) мог рассчитывать только на 20-25 процентов избирателей. Однако буквально за два месяца Ярослав сумел сократить разрыв до нескольких пунктов.
Однако самый большой сюрприз на выборах преподнёс не Качинский, а 35-летний Гжегош Наперальский, кандидат от Союза Левых Демократов (SLD). В первом туре Наперальскому отдали голоса 13 процентов голосов, пришедших к урнам избирателей. Такой прыти от левых, сторонники которых в итоге решили судьбу выборов, никто не ожидал.
В последние годы Союз – формальный наследник Польской объединенной Рабочей партии (PZPR), на глазах сдавал былые позиции. Золотые времена потскоммунистов окончились приблизительно в 2005-ым. Тогда на выборах в сейм партия получила 13 процентов – почти в три раза меньше чем на предыдущих выборах. Мизерное поддержка была своего рода наказанием за либеральный курс левого кабинета Лешека Миллера и серию коррупционных скандалов с участием бонз SLD. Союз постепенно, но верно уходил во вторую лигу польской политики.
Закат SLD знаменовал, по мнению политологов, окончание определенного этапа политической истории Польши, формула которой строилась на противостоянии бывших коммунистов и партий из лагеря Солидарности. Алгоритм изменился. Начала формироваться двухпартийная модель, в чем то-то похожая на американскую. За право порулить страной отныне сражались две фракции Солидарности – либеральная РО и консервативная PiS. На политических лилипутов из лагеря левых никто большого внимания не обращал. Бытовало мнение о том, что в ходе естественного вымирания «гвардии мундиров» (так называют в Польше комунистчиеских аппаратчиков и госчиновников) Союз сам даст дуба.
И тут пришел Наперальский. Гжегош Наперальский родился в 1974 -ым в Шчецине в семье кадрового партийного сотрудника. Учился в техникуме. Окончил факультет политологии в местном университете. Работал в бизнесе. В 21 год. протестуя против клерикализации программы образования, написал заявление в партию. На смене столетий окончательно ушел в профессиональную политику. В 2005-ым стал депутатом Сейма и генеральным секретарем Союза. 31-го мая 2008-га году избран председателем. Личная жизнь: женат, имеет две дочки.
Когда Наперальский заявил про намерение въехать в Бельведер (резиденция польских президентов) за него были готовые голосовать только 4 процента. Большинство считало, что, в кампанию Наперальский ввязывается исключительно ради того, чтобы попиарить партию.
Тем не меньше за неделю до голосования он подтянул свой рейтинг до 8 процентов. И наконец буквально за 5-6 дней до похода избирателей к урнам его рейтинг подскочил еще на 5 процентов. Такого финта от молодого политика никто не ждал.
В чем загадка Наперальского и можно ли его успех считать прологом возрождения польской левой?
Близкая к либералам Gazeta Wyborsza объясняет феномен Наперальского так: “На фоне Коморовского и Качинского, который давно задают тон политической жизни, кандидат SLD выглядел более живым. Голосуя за Наперальского, многие избиратели желали показать фигу гегемонам из PO i PiS”.
“Наперальский ничего собою не представляет. Он победил благодаря тому, что из-за чистой случайности появился в конкретном времени в конкретном месте и в окружения конкретных конкурентов”, – замечает правая Rzeszpospolita.
И либералы, и правые могли сколько угодно нивелировать успех Наперальского, но в итоге и первые и вторые были вынуждены заискивать перед левыми. От их избирателей (2 миллиона голосов) зависел итог второго тура.
Флирт с левыми стал одним из самых комичных эпизодов кампании. Ярослав Качинский публично предложил электорату Союза считать себя левым кандидатом. Это тот самый Качинский, недавно утверждавший, что SLD как партия – приемник PZPR, должна быть запрещена.
Не спали и в штабе Коморовского. Коморовский неожиданно смирился с давней идеей Наперальского собрать Совет безопасности по вопросу ситуации в Афганистане, где в рамках вооружённой миссии НАТО также тянут лямку поляки. В штабе либералов заговорили про то, что левых можно взять партнёрами в правящую коалицию.
В итоге, правда, левые отказались поддержать кого-либо из кандидатов, что тактически, как признают эксперты, было правильно. Наперальскому нужно срочно консолидировать новых сторонников Союза, что возможно лишь при условии сохранения имиджа автономной от либералов и консерваторов третьей политической силы.
Исследования показывают забавные вещи. Новый избиратель SLD – человек 18-35 лет, голосовавший за левых скорее на волне эмоционального протеста против усиления засилья костела и насаждения традиционных ценностей – одно из следствий общенационального траура по жертвам Смоленской катастрофы. Пока Коморовский и Качинский днями напролет молились в кампании ксендзов, левые дистанцировались от истерии и результате неожиданно получили бонусы.
Сегодня польские левые пытаются развивать успех в этом направлении, намереваясь избавиться от имиджа, подобного тому, который имеет КПУ или КПРФ. SLD единственная крупная формация, поддержавшая варшавский гей – прайд, который в католической Польше имеет большое символическое значение для сторонников гражданских свобод. Начался диалог с Зелеными и Партией Женщин – самыми крупными группировками, выступающими за европейскую модель польской левой. Поползли слухи о возможном вхождении т.н. альтернативных левых в избирательный список Союза на выборах 2011-го года в Сейм.
Удастся ли Наперальскому омолодить партию, заложив одновременно под нее новую электоральную базу, покажут назначенные на осень местные выборы, а также упомянутые выше парламентские выборы в 2011-ом.
Как пишут политологи дальнейшее присутствие на политической сцене агрессивной клерикальной партии пошиба PiS, дает левым неплохие шансы. При удачном сценарии SLD в 2011-ом могла бы рассчитывать на 20 процентов голосов, что гарантировало бы им достойное место в коалиционном с либералами правительстве.
