Украина подрастает. Уровень сознательности граждан за последние несколько лет вырос если не революционно, то как минимум невиданным эволюционным скачком. Часть этих граждан желает иметь больший контроль над собственной судьбой, чем им это позволялось доселе. В частности – получить возможность взять в руки оружие. Нет, не для боя – для легальной защиты своего дома. К этому подталкивает как практическая необходимость (возросший в крупных городах уровень уличной преступности и квартирных краж), так и новый уровень осознания собственного достоинства: свободный человек имеет право защищать свою жизнь и имущество сам, в том числе и с использованием гражданского оружия.
По действующему законодательству гражданин может, пройдя определенные процедуры, держать в доме длинноствольное неавтоматическое оружие. Формально оно предназначено не для защиты дома, а для охоты, но реально используется и многими гражданами, не имеющими к ней ни малейшего отношения. Однако сейчас в экспертной и гражданской среде поднимается и другой вопрос: не пора ли разрешить приобретение и скрытое ношение гражданского короткоствольного оружия? То есть, проще говоря, не заслужили ли граждане право защищать себя не только дома, но и в дороге при помощи пистолетов и револьверов?
Многие говорят, что этот вопрос еще не созрел – однако есть обоснованные причины полагать, что он вот-вот перезреет и взорвется. Хотя бы в силу огромного количества нелегального оружия, и не только короткоствольного, на руках граждан. Тот случай, когда процесс, который нельзя остановить, лучше вовремя возглавить и начать им управлять.
По этой теме нужно несколько материалов. Этот, как стартовый, будет посвящен развенчанию некоторых популярных мифов, которые, как правило, сопровождают дискуссию. Без их развенчания любое обсуждение будет уходить в порочный круг повторения одних и тех же аргументов.
Мифы и реальность
Стандартный спор между противником и сторонником легального ношения короткоствольного оружия строится вокруг одной и той же умозрительной ситуации. Противник представляет себе это оружие в руках преступника. Сторонник пытается объяснить ему, почему это оружие в руках преступника уже есть – и почему, исходя из этого, неплохо было бы вооружить законопослушных граждан. Например, самих участников диспута. Что должно снизить уличную преступность всех видов, поскольку преступник не сунется к потенциальной жертве, если хоть на минуту допустит, что она может иметь пистолет и уметь им пользоваться (даже если на самом деле пистолета у нее нет). Далее идет сравнение разных возможных ситуаций.
Оружие, ранее недоступное, попадет в руки преступников? Друзья, у меня плохие новости: оно уже тамНе кривя душой, признаюсь: хоть доводов хватает у обеих сторон, обычно аргументы сторонников проверены практикой. То есть сторонник легализации короткоствола может сослаться на реальные данные и существующий и задокументированный опыт. Но аргументы противников подкреплены страхом, а страх заведомо иррационален, что значительно усложняет дискуссию. У этого страха есть имя: хоплофобия. Как часто бывает в подобных дискуссиях, “я знаю” одной стороны противопоставляется “я полагаю” (или “я верю”) другой.
Поэтому, уважая любые позиции, вынужден дезавуировать ряд аргументов, которые звучат очень часто, но, увы, на самом деле опираются на некорректные представления.
1. “Оружие, ранее недоступное, попадет в руки преступников”.
Друзья, у меня плохие новости: оно уже там.
Ключевая ошибка здесь – мнение, что а) запрет помешает бандиту достать ствол, б) что бандит пойдет на дело с зарегистрированным и легально приобретенным оружием.
Оба допущения ошибочны. Зарегистрированное и легально приобретенное оружие – это дополнительная зацепка для милиции. Для бандита проще, безопаснее, и, что характерно, в ряде случаев просто дешевле приобрести себе пистолет на черном рынке. Это не было сложно и раньше, а сейчас стало проще в разы: из АТО валом идет трофейная и просто украденная техника, и за небольшой баш можно приобрести не только пистолет, но и что-то много более серьезное. Смею заверить, что так будет еще долго – проверено множеством подобных конфликтов.
Иначе говоря, рынок короткоствольного огнестрельного оружия в Украине существует с первых дней ее независимости, а сейчас разросся до невиданных размеров. Только он черный. Но вполне доступный даже для мелкого криминалитета. Альтернативный вариант, доступный любому гражданину – официально получить охотничье ружье и превратить его в обрез при помощи болгарки, табуретки и получаса времени. Да, после этого его милиции лучше будет не показывать, но разве бандит думает показывать свое оружие милиции?
Замечу: во всем мире преступления с использованием зарегистрированного оружия составляют малую долю от преступлений с использованием огнестрельного оружия, не говоря уже о насильственных преступлениях вообще.
2. “В воюющей стране это может привести к использованию оружия при массовых беспорядках, захватам зданий и так далее”.
Ключевая ошибка здесь – непонимание, какое оружие для чего предназначено, а также какое оружие уже разрешено к покупке гражданами.
Этот материал посвящен короткоствольному полуавтоматическому оружию. Проще говоря, пистолетам и револьверам, неспособным стрелять очередями. Это – оружие гражданской самообороны и в армии, “оружие последнего шанса”: мол, если пошел ближний бой, а винтовка сломалась, пистолет на поясе или бедре может спасти от гибели.
Можно ли с пистолетами, скажем, штурмовать Кабмин? Можно, но риск будет не меньше, чем в случае штурма с бейсбольными битами и кухонными ножами. Пистолет, а тем более револьвер, не предназначен для действий в группах и штурмовых операций. У него очень низкая точность, низкая дистанция стрельбы, низкая энергия пули, слабая бронебойность и, главное, низкий боезапас. Двое-трое опытных охранников с АКМС в фойе Кабмина удержат даже многотысячную толпу с пистолетами, лишь бы хватило сменных магазинов. А пронести пистолет за пределы фойе не получится – металлоискатели и посты на этажах. Для захватов зданий нужно более серьезное оружие.
Желательно – автомат. Тот же АКМС. Но сгодится и, например, помповое ружье или версия того же автомата, переделанная под стрельбу одиночными. Как у Саши Музычко.
А теперь внимание: и помповые ружья, и те же АК, переделанные под стрельбу одиночными, у нас разрешены к лицензированной продаже! И у Музычко был легально приобретенный ствол. То есть у нас уже много лет можно вполне легально купить оружие, с которым можно пойти на штурм любого правительственного учреждения намного увереннее, чем с пистолетом! Как вы думаете, сколько раз наши граждане воспользовались ею?
К сожалению, свежих данных нет. Но есть данные 2007-го года, основанные на исследовании SmallArmsSurvey и оценке Украинской ассоциации владельцев оружия. Возьму на себя смелость предположить, что с тех пор их точно не стало меньше. Итого, восемь лет назад на руках украинцев было, не считая травматических экземпляров, около 1,6 миллиона зарегистрированных единиц длинноствольного оружия и от 2,2 до 6,3 (при наиболее реальной оценке в 3,1) миллионов единиц. В сумме 4,7 миллиона “стволов”.
Тем не менее, как видим, никто не штурмует Кабмины. И даже на Майдане ребята шли на “Беркут” с дубинками, а не с двустволками. А ларчик просто открывался: не надо держать наш народ за припадочный и судить его, как инфантильную массу. Он уже доказал, что такая оценка ошибочна.
3. “А вот в такой-то стране короткоствол запрещен – и все равно преступность низкая! А в такой-то разрешен – и высокая!”
Ключевая ошибка здесь – некорректное представление статистики.
Уличная преступность связана со многими факторами: экономическими, этническими, демографическими, и даже с планировкой городов и отдельных районов. Корректно сравнивать либо страны и регионы, схожие по этим показателям (например, соседние штаты США), либо одну и ту же страну, но в хронологии – до запрета или разрешения свободного оборота короткоствольного оружия и после него. Безусловно, короткоствол – не панацея. Он снижает уровень уличной преступности и повышает уровень защищенности граждан относительно того, что был без него. Это не значит, что если завтра в Украине разрешить свободное ношение пистолетов, она станет спокойнее Швеции. Это как раз вряд ли. Но есть обоснованный повод предполагать, что она станет спокойнее Украины нынешней.
4. “Наше общество не готово. У нас не тот менталитет. Начнется Дикий Запад”.
Ключевая ошибка здесь – предпочтение собственных умозаключений проверенным фактам.
Есть в мире страна, которой украинские сторонники лицензированной продажи короткоствольного оружия благодарны, как ни одной другой. Если бы не она, пришлось бы сражаться с одними умозаключениями при помощи других.
Террористы-одиночки почти всегда используют длинноствольное неавтоматическое оружие – то есть то, что у нас уже официально разрешеноПоказывать сравнительную статистику уличной преступности в разных штатах США (легально вооруженные безопаснее своих соседей с теми же демографическими показателями). Кивать на постсоветскую Эстонию, Латвию и Литву, где рост числа легального оружия прямо коррелирован со снижением преступлений с использованием огнестрела – и выслушивать “у нас менталитет не тот, у них страна меньше…”. Сравнивать до зубов вооруженную и спокойную Швейцарию до трусов разоруженной и спокойной Японией (чье спокойствие вызвано скорее особенностями многотысячелетней истории, чем оружейными ограничениями).
Но есть она.
Молдова. Наша ближайшая соседка, фактически, вызвавшаяся поставить на себе эксперимент, завершившийся более чем удачно. Законопроект о легализации короткоствольного оружия там был принят в 1994-м году. С тех пор – резкое падение уличной преступности: с 1994 до конца 2000-х уровень тяжких преступлений упал более, чем вдвое. Справедливости ради – потом несколько вырос, но этот скачок совпал с резкими сокращениями в штате полиции и массовой амнистией заключенных. Показательно, что количество преступлений с применением огнестрельного оружия падало еще быстрее.
Просто наглядная картинка. Больше информации – здесь (данные по состоянию на 2007 год, но очень полный и развернутый анализ).
Молдова – идеальный пример вооружения вооруженных и разоружения их оппонентов. У нас бедная страна? Молдова не богаче, а уж образца 1994 года – и подавно. У нас много пьют? Молдова в 2010-м году получила титул самой пьющей страны мира, а сейчас на втором месте после Беларуси. У нас страна, разорванная военным конфликтом? А у Молдовы Приднестровье (кстати, легализировавшее короткоствол даже раньше самой Молдовы). У нас постоянный политический кризис? Там не лучше, чем у нас, а в 2009-м народные массы разгромили местную Администрацию президента и парламент. Вот только огнестрельное оружие не использовалось, а единственный погибший умер от побоев полиции. Равно как и не использовался зарегистрированный длинноствол у нас на Майдане – хотя на руках-то его у граждан хватало. Наконец, у нас горячий, импульсивный народ? Молдаване еще южнее и горячее. И преступность там всегда была, и до сих пор остается, выше нашей и одной из самых высоких в Европе. Вот только с разрешением короткоствола разрыв резко сократился – то есть даже в явно запущенной ситуации пошел на пользу.
И да – вопреки популярному стереотипу, смертность от оружия в США времен Дикого Запада была в разы ниже, чем у нас сейчас. Так, среднегодовой уровень убийств по всем штатам к 1900 году составлял около 1 на 100 тысяч населения (что характерно, его скачки вверх и вниз весьма точно соответствовали периодам ограничений свободного хождения короткоствола). Так что Дикий Запад в этом отношении еще мог бы послужить нам ориентиром – чтобы вы понимали, у нас сейчас 5,2.
5. Из США приходят новости о маньяках с огнестрелом, расстреливающих целые здания!
Ключевая ошибка здесь – то, что люди в принципе невнимательно читают новости.
1. Террористы-одиночки и обиженные на весь мир школьники почти всегда используют длинноствольное неавтоматическое оружие – то есть то, что у нас уже официально разрешено. Причина та же: больший боекомплект, а также большая убойность (вопреки стереотипам, одиночное попадание из пистолета стандартного калибра смертельно лишь в одном из пяти случаев). Папин пистолет если и берут, то про запас, равно как и нож, зачастую не используя.
2. Практически все эти преступления происходили либо в государствах, где ношение короткоствола запрещено (Брейвик), либо в штатах, где оно ограничено, либо в так называемых gun-free зонах (в абсолютном большинстве случаев – в учебных заведениях), где нет шанса нарваться на оружие у какой-либо из предполагаемых жертв или даже у прохожих.
С другой стороны, в государствах, местах и штатах, где есть риск получить ответ, такие вещи не происходят (а если происходят, то на мировые передовицы не попадают в силу быстрого израсходования террористов). Пример: многие ли из вас слышали о массовых расстрелах в школах Израиля – государства, живущего в состоянии постоянной террористической угрозы? На самом деле, они были (за всю историю страны – дважды). Но даже в тех редких случаях, когда террористу удавалось пройти за ворота и кого-то убить, это было не 77 убитых и 208 раненых, как у Брейвика. В 2008-м году террорист сумел хитростью пронести АК в йешиву (религиозную школу) «Мерказ ха-Рав» в Иерусалиме. За счет неожиданности ему удалось убить восемь человек, пока один из студентов его не ранил из личного пистолета, а живший по соседству майор Армии обороны Израиля не довершил дело из служебного автомата. Сравните это с недавним терактом в Кении, где четыре террориста без проблем справились с 177 студентами, не считая раненых.
На эту тему есть замечательная поговорка: “попробуй в Израиле на улице из пистолета пострелять, тебе из автомата ответят”.
Разумеется, это все о рациональном мышлении. О тех моментах, о которых можно дискутировать – и доказывать, статистикой, историей либо разъяснением технических и юридических особенностей. К сожалению, в ряде случаев речь идет об иррациональном страхе перед оружием как таковым. Часто он распространен среди дам, которые в силу распространенных в обществе гендерных стереотипов просто не получили соответствующий минимум знаний, зато получили стойкое эмоциональное отторжение, не позволяющее оценить ситуацию беспристрастно.
Это тем парадоксальнее, что часто именно дамам проще овладеть правильной техникой обращения с огнестрельным оружием, именно дамам оно дает большее преимущество перед агрессором и именно им в нашей стране опаснее ходить по улицам без сопровождающих. Однако тут психологический момент: человек не представляет оружия в своей руке (это чисто психологический барьер), но представляет его в руке бандита, игнорируя все приведенные выше доводы – как минимум, тот, что у бандита в руке оно уже есть, только незарегистрированное и неотслеживаемое. Человек изначально представляет себя в позиции жертвы, но не может представить себя, дающим реальный, физический отпор агрессору – поэтому любую “дополнительную вооруженность” заведомо относит на его счет, сколь бы нелогично это не было.
В выражении “наше общество не готово” есть рациональное зерно. Но не в плане “наше общество не готово вооружиться”, а скорее в “значительная часть нашего общества не готова задуматься об оружии рационально, беспристрастно оценив за и против”. Это нормально: ни один человек не умеет плавать по умолчанию, а у человека, не умеющего плавать, есть инстинктивный страх перед водой. Тем нужнее, чтобы кто-то зашел в воду, научился плавать и передал эти знания другим.
А это очень важно. Ведь помимо вопроса: “зачем разрешать приобретение и ношение короткоствольного оружия?”, есть еще один очень важный вопрос: “как это делать?”. И здесь мы, так и быть, переходим к…
6. “Как только разрешим продажу короткоствола, его можно будет купить в каждом ларьке”.
Отнюдь. Речь как раз о том, как продавать оружие так, чтобы, во-первых, отсеивать заведомо неблагонадежных лиц, во-вторых, давать с оружием базовые навыки по его использованию, и в-третьих, и в главных, отслеживать оружие после приобретения. Создание адекватного белого рынка для законопослушных граждан – наиболее жестокий удар, который можно нанести по черному рынку и гражданам незаконопослушным. А для этого нужны правила и контроль.
В принципе, такие правила уже предложены: в Раде лежат два соответствующих законопроекта. Но это уже тема для отдельного материала.
https://m.nv.ua/opinion/tregubov/shest-mifov-o-legalizacii-oruzhiya-v-ukraine–43432.html
