Как дать отпор Пекину
Первоначальные ошибки Коммунистической партии Китая при решении проблемы пандемии COVID-19 и ее последующие попытки использовать кризис породили ряд долгосрочных проблем для остального мира. Однако поведение КПК также помогло уяснить угрозу, которую Китай представляет для безопасности, процветания и благосостояния других стран.
Опросы общественного мнения показывают, что более 60% американцев среди сторонников обеих партий в данный момент негативно воспринимают правящую верхушку и устремления Китая, и похожее мнение можно отследить по всему демократическому миру. Усилившееся осознание общей угрозы дают возможность Соединенным Штатам и их союзникам создать новую и более эффективную стратегию взаимоотношений с Китаем.
В течение последних четырех десятилетий демократии Запада надеялись, что политика активного вовлечения Китая приведет его лидеров к отказу от каких-либо ревизионистских устремлений, которые они могут питать,и к тому, что они согласятся с местом Китая в качестве «ответственного участника» мирового порядка под лидерством США.
Представлялось также, что расширение потоков товаров и инвестиций, также будет стимулировать Пекин двигаться в сторону большей экономической и политической открытости. По форме, политика вовлечения не была абсурдной. Это была скорее азартная игра, нежели явный промах. Однако, становится все более очевидно, что ставки Запада в этой игре оказались биты.
Вместо того, чтобы открыться миру и принять более умеренную позицию, Китай с Си Цзиньпином во главепродвигает необычайно жестокую и подавляющую внутреннюю политику и очень агрессивную внешнюю. Китай пытается потеснить Соединенные Штаты в качестве экономического и политического лидера, равно как и заменить их в качестве доминирующего государства в Восточной Азии. Пекин усиленно использует открытость демократических обществ с целью влияния на восприятие своих правящих элит и их политики.
Он усердно работает над тем, чтобы утвердить себя в качестве лидера развивающихся стран, чтобы с их помощью переписать правила игры на международной арене и переформатировать международные нормы, стандарты и институции согласно его предпочтений – нелиберальных и авторитарных. Очевидно, что в долгосрочной перспективе Китай питает надежды на разделение, дискредитацию и ослабление демократий, ухудшение имиджа таких систем, кооптируя одни и изолируя другие, как минимум уменьшив количество союзников США и ослабив связи США с ними.
Однако одно дело мечтать об этом, иное – реализовывать это. Кроме своей впечатляющей мощи, у Китая есть все увеличивающиеся «пассивы», включая замедляющуюся экономику, быстро стареющее население и систему управления, которая опирается в первую очередь на дорогостоящее принуждение, а не свободное волеизъявление народа. Эти обязательства усложняют реализацию планов правящего режима и могут перечеркнуть их полностью. Однако, было бы крайне опрометчиво полагать, что это произойдет в скором времени или само собой.
Чтобы заставить Пекин свернуть с его нынешнего пути ревизионизма, потребуется принятие оборонительных мер. Перед лицом растущей силы Китая, Соединенные Штаты и их союзники должны усилить свои средства защиты от прямых актов военной агрессии или принуждения. Они также должны приложить больше усилий для защиты своих экономик от эксплуатации Китаем, а свое общественное устройство и политические системы от попыток проникновения и подрывной деятельности.
В то же время, усиления мер защиты самого по себе будет недостаточно. Эффективная стратегия также должна содержать сильную наступательную составляющую; она должна выявлять и использовать слабые места режима КПК, а не просто реагировать на его действия или меряться с ним силой.
В чистом виде реактивная позиция может быть адекватной при реакции на более слабого, только поднимающего голову противника, но она не может быть успешной против столь мощного и агрессивного оппонента, которым стал Китай. Чтобы блокировать попытки КНР достигнуть своих целей, США и их союзники должны изыскать способы перехватить инициативу.
Цель такого подходя должна быть двоякой: первая, препятствовать Китаю в достижении его непосредственных целей, увеличивая его издержки, замедляя рост его силы и влияния и уменьшая угрозу, которую он может нести для демократических стран и открытой международной системы; и вторая, изменить расчёты его правящей элиты, демонстрируя тщетность нынешней стратегии Китая, чтобы убедить ее со временем пересмотреть свою внутреннюю и внешнюю политику. Это может потребовать времени, и с учетом очевидных склонностей и убеждений Си Цзиньпина, успех может зависеть от изменений в высшем руководстве КПК.
Как утверждается в аналитическом докладе Совета по национальной безопасности, опубликованном Белым домом в мае, было бы глупо основывать стратегию США на «определении конкретного конечного положения для Китая». Однако Вашингтон не должен впадать в фатализм. Даже признавая, что будущее Китая — это не то, что они могут решать, Соединенные Штаты и их союзники должны выражать надежду на углубленные реформы, которые когда-нибудь изменят характер режима.
Страны демократии не должны колебаться в своем убеждении, что всеобщие ценности реально существуют, и что все люди, в том числе и граждане Китая, обладают правами и свободами, проистекающимиих этих ценностей. Что-либо меньшее будет предательством этих принципов и тех людей в Китае, которые придерживаются их.
ЛЕНИНСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВНУТРИ ЛИБЕРАЛЬНОГО ПОРЯДКА
С момента основания Китайской народной республики в 1949 году, руководство страны чувствовало угрозу как внутри страны, так и извне. В качестве главной угрозы всегда рассматривались Соединенные Штаты, которые по представлению китайского руководства неутомимо работали над тем, чтобы ограничивать их страну, даже когда США искренне говорила о совместной деятельности.
С точки зрения Пекина, США стремятся окружить Китай кольцом своих союзников. Также самосуществование либерального международного порядка, основанного на принципах, которые идут вразрез с авторитарным типом управления подрывают легитимность и подвергают опасности существование однопартийной системы ленинского типа, созданной КПК.
Перед лицом этих угроз, партия преследует три главные цели: сохранение своей монополии на политическую власть, восстановление подобающего Китаю положения доминирующего государства в Азии и демонстрация превосходства социалистической системы за счет преобразования страны в истинно глобального игрока, чье богатство, могущество и влияние в конечном итоге будет больше, чем у Соединенных Штатов.
В то время, как сами эти цели со временем не изменились, изменилась уверенность Пекина в способности достичь их. После периода относительного бездействия, в данный момент режим чувствует себя достаточно сильным для ответной реакции, не только на силу и физическое присутствие Соединенных Штатов и его демократических союзников, но и на коварную угрозу от их идеалов либеральной демократии.
Поворотный момент в этом процессе наступил вскоре после финансового кризиса 2008 года. Практический коллапс глобальной экономики вызвал смешанное чувство оптимизма и беспокойства среди верхушки КПК, усиливая страхи по поводу своей способности поддерживать постоянный рост и сохранять власть, и в то же время убеждал их в том, что США и другие либеральные демократии вошли в период упадка.
Пекин отреагировал репрессиями и национализмом внутри государства, меркантилизмом и амбициями – за его пределами. Эти тенденции проявились еще отчетливее после того, как Си Цзиньпин пришел к власти в 2012 году. При руководстве Си КПК окончательно отбросила совет Дэн Сяопина «скрывать свои возможности и ждать своего времени».
Пекин будет раздуватьнационалистические чувства вне зависимости от поведения Вашингтона и его союзников.
Несмотря на свое чванство, в действиях Си чувствуетсяспешка. Он хорошо осведомлен о том, что у Китая большое количество проблем. Специалисты КПК по вопросам стратегии уже ожидают некоторое время, что растущая мощь Китая в перспективе спровоцирует ответные действия других стран. Они понимают, что если такая реакция наступит слишком быстро, она может заблокировать Пекину доступ к рынкам и технологиям Запада, прекратив его рост до того, как он достигнет должной степени самодостаточности.
В отличие от иных держав, которые усиливали свое могущество ранее, таких как США, и устанавливалирегиональное доминирование до того как приступать к реализации глобальных целей, Китай пытается действовать сразу в двух направлениях. Набор используемых методов меняется в зависимости от расстояния.
Вблизи от своих границ Пекин расширяет свои обычные возможности по ограничению доступа и модернизирует свой ядерный арсенал, пытаясь ослабить надежность гарантий безопасности со стороны США и подорвать сеть демократических альянсов, которые на них полагаются. В то же время, поскольку способность Китая разворачивать военное присутствие на больших расстояниях ограничена, вдали от своих границ он вынужден полагаться на иные методы – экономическую политику и мероприятия по усилению политического влияния.
В отношении промышленно развитых демократических стран, Пекин желает сохранять благоприятствующий, по его мнению, статус-кво, так долго, насколько это возможно. Режим стремится удержать эти страны от применения более жесткой политики подчеркивая преимущества продолжения сотрудничества и издержки возможного конфликта.
Пекин желает сформировать у них восприятие выбора, с одной стороны, дальнейшегополучения прибыли и сотрудничества по вопросамизменения климата и инфекционных заболеваний, и, с другой стороны, протекционизма, сворачивания глобализации и новой холодной войны.
Правящий режим Китая надеется, что демократические режимы предпочтут перспективу сотрудничества, и тем гарантируют доступ Китая к западным рынкам и технологиям, которые все еще очень важны для страны, которая стремится стать высокотехнологичной сверхдержавой.
Своим масштабным проектом «Один пояс- один путь», сетью инфраструктурных проектов, которые простираются через Азию, Ближний Восток, Африку и Латинскую Америку, Китай стремится обеспечить себя источниками ресурсов, открыть новые рынки и расширить свое военное присутствие. Но Пекин также стремится упрочить свое самопровозглашенное положение лидера глобального Юга.
Ранее Китай не желал, чтобы его позицию воспринимали как идеологический вызов Западу, а теперь открыто продвигает свою смесь авторитарной политики и квазирыночной экономики как модель для стран, которые, цитируя Си Цзиньпина, желают«ускорить свое развитие при сохранении своей независимости».
КПК также укрепляет свои отношения с элитами стран развивающегося мира для усиления влияния на международные институты (такие как Всемирная организация здравоохранения) и поощряя развивающиеся страны ко вхождению в новые объединения, в которых Китай легко занимает доминирующее положение. Отвергая то, что он называет «так называемыми универсальными ценностями» либеральной демократии и прав человека, Си заявляет о своем желании построить неосуждающее «сообщество общей судьбы», в котором Китай естественным образом займет место лидера.
Хоть это и не получило должного внимания, представляется, что глобальный Юг является центром стратегии КПК. Руководители Китая могут не хотеть руководить миром, но как показал аналитик НадежРолланд, они конечно же стремятся к «особой, нежесткой и гибкой гегемонии» над значительной его частью.
Взяв за пример ориентированную на крестьян методику Мао Цзэдуна, нынешние лидеры Китая также могут полагать,что они могут «отделить город от села», сплачивая бедные страны для противостояния разделенному, деморализованному и клонящемуся к упадку Западу.
ЗАПАДНЯ СОТРУДНИЧЕСТВА
Более жесткая позиция по отношению к Китаю не исключает сотрудничества с ним при совпадении интересов. Однако Вашингтон не должен наивно полагаться на то, что это спасет ситуацию. На первый взгляд здравое предположение, что Соединенные Штаты втянуты в «добросовестную конкуренцию» или «сотрудничество при конкуренции», не учитывает устремленность нынешнего руководства Китая на игру с нулевой суммой и недооценивает его амбиции.
Как показало ненадлежащее поведение КПК во время вспышки COVID-19, координация международной политики не возникнет только в силу того, что она желательна. Демократические правительства должны избегать знакомой ловушки, когда заманчивыеперспективы сотрудничества заслоняют настоятельную необходимость конкуренции.
Также демократические страны не должны беспокоиться о том, что более жесткая политика усилит влияние ястребов среди КПК. В данный момент нет никаких свидетельств того, что на верхних уровнях ее иерархиигнездятся голуби. Твердая оппозиция нынешнему курсу Си Цзиньпина вызовет изменения скорее, нежели попытки компромисса. Перед тем, как можно будет ожидать появления каких-либо голубей, должны быть дискредитированы главенствующие ныне ястребы.
Столкнувшись с возросшим сопротивлением своим действиям, Пекин неизбежно обвинит «враждебные внешние силы» и усилит патриотическую риторику. Однако эти давно используемые практики применялись даже тогда, когда США не жалели сил, чтобы жить в дружбе. Пекин будет раздувать националистические чувства вне зависимости от поведения Вашингтона и его союзников. Все, что могут сделать демократические страны – как можно яснее заявить о том, что ужесточение их позиции связано с ошибочной политикой КПК.
Кроме ужесточения риторики, режим может спровоцировать кризис, как для воздействия на внутреннюю аудиторию, так и для того, чтобы воспрепятствовать вызовам со стороны других государств. Это является реальной угрозой, примером чему являютсяиюньские столкновения на китайско-индийской границе, но данную опасность не стоит преувеличивать. Несмотря на стратегическую настойчивость, в своей тактике КПК в целом осторожна.
Она не демонстрирует склонности к слепой агрессии, или конфронтации, в которой руководство Китая имеет основания опасаться поражения или потери контроля над ситуацией. Тем не менее, статегия более сильного давления на Пекин должна сочетаться с усилением средств защиты и устрашения.
ПОЛЕ БИТВЫ – АЗИЯ
Исходным пунктом успешной для США стратегии является сохранение благоприятного баланса военногопотенциала в Индо-Тихоокеанском регионе. Если Китай сможет контролировать свои прибрежные воды и посеять достаточные сомнения в гарантиях безопасности США, он сможет переформатировать отношения со своими морскими соседями таким образом, чтобы увеличить свою мощь и одновременно высвободить ресурсы для достижения целей в других регионах.
Поглощение Тайваня, к примеру, может дать Китаю возможность контроля над некоторыми высокотехнологичными производственными мощностями, которые нужны емудля усиления своей оборонной и экономической отрасли.
Вашингтону будет особенно трудно выровнять военный баланс во времена урезанных бюджетов на оборону, но он должен пойти на это. Специалисты по планированию в Пентагоне должны будут перенаправить ограниченные ресурсы от Среднего Востока и Европы к Индо-Тихоокеанскому региону и усилить сотрудничество с региональными союзниками (в частности Австралией и Японией) и демократическими партнерами (в том числе Индией и Тайванем).
Также они должны будут сделать приоритетом разработку и масштабные закупки относительно недорогих видов вооружения, таких как ракеты дальнего действия с обычной боевой частью и беспилотные воздушные и подводные аппараты, которые компенсируют масштабные инвестиции Китая в средства ограничения доступа и его растущий надводный флот.
Успешная стратегия долгосрочного военного соперничества с Китаем также должна содержать и наступательный компонент. Особенно многообещающим в этом отношении выглядит увеличение инвестиций в средства подводной борьбы. Усилив свой и так существенный потенциал в этой сфере, Соединенные Штаты и их союзники подчеркнут возможность морской блокады Китая. Это в свою очередь может усилить стремление Пекина к строительству экономически нерациональных наземных трубопроводов и транспортной инфраструктуры. Также это может принудить Китай к большим инвестициям в средства противолодочной борьбы – дело хлопотное и дорогостоящее, в котором у его флота нет большого опыта.
По тем же причинам США и его союзники должны повысить свои возможности нанесения точных ударов бесшумными крылатыми ракетами, баллистическими ракетами в обычном снаряжении и сверхзвуковыми носителями. Это может побудить специалистов по планированию в Китае тратить деньги на подземные бункера и средства противовоздушной и противоракетной обороны, включая недавно построенные Китаем и потенциально уязвимые базы на островах в Южно-Китайском море, а не увеличивать расходы на собственные наступательные силы. Подобные инвестиции США и их союзников должны иметь целью перенаправить куда большую часть военных расходов Китая на те средства, которые представляют собой меньшую угрозу для США и их союзников.
ИГРЫ РОСТА
Демократические страны допустили Китай экономическому сотрудничеству и внутрь своего общественного устройства предполагая, что это вызовет сближение внутренней системы Китая с существующимиу них. Вместо этого, они обнаружили, что стали уязвимыми перед лицом большой и мощной страны, которая отвергает их ценности и угрожает их процветанию и безопасности.
В сфере экономики не требуется полного разрыва связей, но желательно частичное отмежевание, существенная реорганизация торговой и инвестиционной политики, которые должны учитывать три факта. Во-первых, в обозримом будущем Пекин не собирается отказываться от своей проблемной политики воровства технологий, субсидирования промышленности и ограничения доступа к своему рынку. Несмотря на всю свою риторику об обоюдной выгоде, руководители Китая – меркантилисты; экономические отношения они рассматривают как игру с нулевой суммой, цель которой не увеличить благосостояние своих граждан, а усилить мощь партии и страны.
Во-вторых, благодаря природе системы Китая и доктрины Пекина «гражданско-военной спайки», даже номинально частные компании должны рассматриваться как возможный инструмент государства. И, наконец, Китай под руководством КПК не просто экономический конкурент, а геополитический и идеологический соперник.
В свете этих фактов, Соединенные Штаты и иные развитые промышленные страны не могут позволить себе рассматривать Китай как просто еще одного торгового партнера. Такой подход просто ускорит рост мощи Китая и одновременно ослабит их. Демократические страны не должны делать ничего, что облегчило бы Пекину поддержание его роста без проведения тех реформ, которые подразумевались при начале политики активного вовлечения Китая в мировую экономику.
Для того, чтобы защитить себя от слежки или саботажа, Вашингтон и его партнеры должны ограничить роль китайских компаний в построении информационных технологических сетей и иной чувствительной инфраструктуры и воспрепятствовать получению ими большего объема персональных данных граждан.
Демократическим странам также стоит уменьшить свою зависимость от Китая по некоторым важным материалам и промышленным товарам, используя налоговые льготы для стимулирования диверсификации цепочек поставок. Если КПК продолжит рассматривать торговлю как оружие, у демократических стран не будет иного выбора кроме общего снижения зависимости от китайского рынка.
Соединенные штаты не могут больше позволить себе рассматривать Китай просто как еще одного торгового партнера.
По военным и коммерческим соображениям, Соединенные Штаты должны сохранить свое преимущество в высоких технологиях. Это потребует сочетания оборонительных и наступательных средств, более быстрого движения вперед для сохранения превосходства и большей активности для замедления Китая. Для содействия инновациям, правительство США должно больше инвестировать в образование и фундаментальные исследования, стимулировать большую кооперацию с частным сектором и принять иммиграционную политику, которая привлекала бы талантливых людей со всего мира.
В то же время, Вашингтон должен работать со странами, придерживающимися схожих взглядов, чтобы уменьшить степень перетока к Китай идей и технологий, изначально разработанных в университетах, корпорациях и правительственных лабораториях этих стран. Подобные усилия не воспрепятствуют развитию Китая, но они замедлят его и вынудят нести большие издержки инноваций.
Некоторые способы получения Китаем технологий явно незаконны. Соединенные Штаты должны усилить контроль за выполнением существующих законов против кражи интеллектуальной собственности и кибер-шпионажа, и даже пойти далее и наказывать нарушителей облагая высокими тарифами их товары и ограничивая их возможности привлекать инвестиции на финансовом рынке США. С учетом меркантилистских практик и враждебных намерений Пекина, даже те китайские компании, которые не нарушают закон должны подвергаться более тщательной проверке и особым ограничениям.
Инвестиции, которые предлагают китайские компании должны тщательно проверяться, также должны применяться более строгие ограничения к экспорту критических технологий, таких как оборудование и программное обеспечение необходимое для производства высокотехнологичных полупроводников. Вашингтон делает некоторые шаги в этом направлении, но пока он делает это скорее в одностороннем порядке. Многосторонний характер подобных действий сделал бы их куда эффективнее.
В более широком смысле, на данный момент Соединенные Штаты должны оставить мечту о построении полностью интегрированной глобальной экономики. Вместо этого им следует сотрудничать со странами, разделяющими эту позицию для восстановления и усиления особой либеральной системы торговли, в которой все участники искренне придерживаются общих принципов открытости и защищают свои интересы от тех, кто не придерживается такой точки зрения. Наилучший путь поддержки торговли между демократическими странами и уменьшения экономического влияния Пекина – вынудить его заплатить за свое агрессивное поведение.
ЗАЩИТА ОТКРЫТЫХ ОБЩЕСТВ
КПК использует открытость либеральных обществ, и, в частности, их приверженность свободе слова. То, как он использует запрещенные в Китае социальные медиа дляраспространения дезинформации относительно COVID-19 – всего лишь последняя иллюстрация этого явления. Многие операции влияния Пекина носят куда более тонкий характер. Пытаясь сформировать свой позитивный образ для иностранных элит, Пекин вовлекает их в прибыльные коммерческие проекты, нанимает местных адвокатов и лоббистов для того, чтобы влиять на них, щедро жертвует влиятельным аналитическим центрам и университетам, которые его представители часто посещают.
Большая часть подобных видов деятельности является законной в США, многие из них – отличительные черты свободного общества. Тем не менее в определенных отраслях явно необходимы более жесткие правила. Бывшим членам Конгресса, военным офицерам и чиновникам исполнительной ветви власти должно быть запрещено лоббирование в пользу компаний из стран (таких как Китай) которые признаны правительством США, угрожающими национальной безопасности. Также и частные учреждения, такие как аналитические центры и университеты следует обязать раскрывать источники пожертвований, полученных ими от иностранных компаний.
До того, как Китай изменит свою политику неизбежен продолжительный период соперничества.
В дополнение к принятию более строгих законов демократические страны должны сосредоточиться на повышении уровня публичной осведомленности о том, что КПК называет тактикой «Объединенного фронта». Она обычно включает привлечение внешне неофициальных китайских организаций или частных лиц для получения доступа к влиятельным институциям и людям в целевых странах. Большая открытость информации о связях между такими посредниками и органами государства помогло бы уменьшить риски подобных манипулятивных практик. Их партнеры в демократических странах также должны понять, что на данный момент в Китае нет по-настоящему независимых аналитических центров, фондов, университетов или компаний.
Американская система высшего образования – большая ценность, привлекающая людей со всего мира. И хотя подавляющая часть студентов и исследователей из Китая не представляет угрозы, благоразумие требует, чтобы на лиц, связанных с Народно-освободительной армией или другими частями аппарата безопасности Китая были наложены ограничения.
Ученым и инженерам принимающим финансирование и обменивающимся опытом в рамках программ Пекина по отбору талантов, как уроженцам Китая, так и гражданам Америки, должнобыть запрещено принимать участие в проектах финансируемых правительством США. Для того чтобы напрямую возложить затраты на элиту КПК, Вашингтон должен ограничить выдачу образовательных и иных виз для партийных должностных лиц, замешанных в нарушении прав человека и других вредных и несущих угрозу деяниях, как и для членов их семей.
Предпринять все эти меры оставаясь открытыми насколько это только возможно для отдельных граждан Китая, у которых есть законные основания учиться, работать и жить на Западе – вызов для Соединенных Штатов и других открытых обществ. Сохранение открытости позволит дезавуировать заявления КПК о том, что демократии Запада видят проблему в первую очередь в народе Китая, а не его правительстве.
ЗАВОЕВАНИЕ СИМПАТИЙ РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАН
По мере распространения пандемии в развивающихся странах, это дает Китаю дополнительные возможности влияния на них. Если страна, получившая кредит в рамках инициативы «Один пояс – один путь» будет не в состоянии отдать свой долг китайским кредиторам из-за вспышки вируса, Пекин может получить ценные активы или натуральные ресурсы, которые были использованы как обеспечение кредита. Или он может стремится нарастить политический капитали получить в будущем дополнительные рычаги дипломатического влияния при переговорах о смягчении условий кредита.
Пекин находится в трудном положении. Если он будет настаивать на незамедлительной выплате непогашенных займов несмотря на нынешний кризис, он будет ответственен за те дополнительные трудности в этих странах, которые возникнут в результате этого. С другой стороны, в случае дефолта нескольких заемщиков, китайские банки могут потерпеть убытки, и Си придется столкнуться с новой порцией внутренней критики за его дорогостоящие внешние авантюры.
В любом случае, Соединённые Штаты и иные развитые демократии должны убедиться, что та поддержка, которую международные институции предлагают странам, находящимся в затруднительном финансовом положении, не перенаправляется напрямую в Пекин, избавляя его от им же созданных проблем.
Необходимо заставить Китай нести моральные издержки его негуманных практик. Пекин болезненно воспринимает обвинения в том, что он использует «дипломатию долговых капканов», обвинение, которое может быть усилено непрерывными проверками, особенно со стороны независимых журналистов и местных неправительственных организаций. Правительства и неправительственные организации в странах развитой демократии могут сделать развивающиеся страны более устойчивыми к влиянию Китая, помогая усилить их институты гражданского общества.
Вашингтон не может дать отпор всякому действию Китая по расширению своего влияния в развивающихся странах, да и не должен пытаться. Некоторые из китайских инвестиций окажутся бесполезными, другие могут спровоцировать неблагоприятную реакцию для Китая, а некоторые даже могут вовлечь Пекин в борьбу с вооруженными формированиями и в иные требующие затрат вооруженные конфликты. Когда маневры Пекина в развивающемся мире прибавят ему хлопот и сделают более уязвимым, Вашингтону и его союзникам ни в коем случае не надо мешать ему.
В то же время для того, чтобыне допустить дальнейшего вовлечения развивающихся стран в сферу притяжения Китая, демократические страны должны предложить им что-то положительноевзамен. Это может быть поддержка, медицинская помощь, большее количество образовательных виз и более широкий доступ к рынкам этих демократических стран.
Правительства Запада также должны сотрудничать с авторитетными международными институтами и частными инвесторами для финансирования инфраструктурных проектов, построенных в соответствии с высокими стандартами, с использованием местной рабочей силы и на приемлемых финансовых условиях. В этом, как и в других направлениях, целью должно стать скорее перехват инициативы, нежели просто ответ на действия Китая.
ВЕДЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
Несмотря на все свои усилия по установлению информационного контроля, на раннем этапе вспышки COVID-19, Китай был не в состоянии избежать критических комментариев и урона внутреннему имиджу. Власти Китая вскоре восстановили контроль над ситуацией, заглушив критику и выпустив потоки самовосхваления, подробного описания беспорядков в других странах и дезинформации об источнике вируса. В то же время, этот эпизод подчеркивает важность, с которой КПК относится к формированию того, как другие говорят и думают о ее действиях и трудность реального выполнения этой цели.
Демократические страны не должны отказываться от своих усилий по проникновению в жестко контролируемую информационную сферу Китая. Они должны и далее инвестировать в поиск путей обхода «Великого межсетевого защитного экрана». Однако погрозить пальцем, как и кампании публичной дипломатии не является правильным подходом. Вместо этого, целью должно быть усиление критики внутри Китая и изыскание возможности для того, чтобы правдивая информация о том, что происходит внутри Китая, проникала внутрь китайского общества.
До начала пандемии общественность Китая уже была обеспокоена коррупцией внутри КПК, несправедливым обращением с рядовыми гражданами и расточительными зарубежными инвестициями. Недовольство в связи со всеми этими вопросами неизбежно будет нарастать, особенно если темп будущего восстановления экономики будет медленным.
Если режим будет вынужден тратить больше денег ну то, чтобы справиться с нарастающим недовольством – или реагируя на подлинные нужды народа Китая или расходуя больше средств на внутреннюю безопасность – то ему придется отвлекать ограниченные ресурсы от достижения внешних целей.
Происходит все большее осознание того, что проблемное поведение Китая проистекает из характера его режима; он является, по выражению коммюнике Европейского Союза 2019 года, «системным соперником» либерального демократического Запада. Соединенные Штаты и страны-единомышленники кроме указания разницы между ними и авторитарным Китаем,должны вновь заявить о своей приверженности общим идеалам. Если лидеры этих стран не смогут решительно и убедительно озвучить эти принципы и действовать в соответствии с ними, они будут отдаляться друг от друга, на что Пекин и надеется.
Соединенные Штаты и их союзники должны быть готовы предпринять наступление в том, что теоретики КПК описывают как битву за «дискурсивную власть» – борьбупротиводействующих нарративов. Демократические страны должны не только жестче противодействоватьфальшивым обвинениям Пекина в адрес Запада; они должны непосредственно подвергнуть критике его ложные концепции. Материальные достижения Китая нескольких последних десятилетий бесспорно впечатляют. Но это было достигнуто за счет плохооплачиваемых и политически бесправных рабочих и крестьян, большого ущерба для окружающей природной среды и при неоценимой помощи развитых промышленных стран.
Попытки КПК подменить общераспространенную концепцию прав человека «правом на развитие» — это лишь обертка его политики жестоких репрессий. Правители Китая живут в страхе перед собственным народом; они прилагают значительные усилия для укрепления того, что они называют «социальной стабильностью», затрачивая миллионы на силы внутренней безопасности и высокотехнологические программы наблюдения. Утверждения о том, что китайская система превосходитпрочие, что его рост не остановить, или что Китай является образцом для других стран должны быть опровергнуты.
В то же время, несмотря на все свои недостатки, у демократических обществ есть история приспособляемости, инноваций, адаптации и самовосстановления, которая длится уже более двух столетий. Эти страны достигли устойчивого прогресса в материальной сфере при том, что они предоставляют своим гражданам свободу выражать свое мнение и выбирать своих лидеров.
Само собой разумеется, что пример либеральной демократии будет более привлекателен, если страны ее представляющие сами выглядят пожинающими те блага свободы, процветания и безопасности, которые они обещают, показывают на практике те добродетели, которые они проповедуют, и протягивают руку тем, кто хочет следовать тем же путем.
ДОЛГАЯ ИГРА
В настоящее время Соединенные Штаты находятся не в самой благоприятной ситуации, чтобы обратитьагрессивность Китая себе на пользу. Администрация Трампа заслуживает признательности за то, что она сделала политику США по отношению к Китаю более реалистичной. В то же время, около четырех лет президент конфликтовал с друзьями и союзниками США, оказавшись неспособным убедительно заявить о демократических ценностях и отказавшись критиковать Пекин за его грубые нарушения прав человека. Все это поставило США в положение, пребывая в котором сложно возглавить коалицию для отпора Китаю.
При этом, решение президента сконцентрироваться на Китае в своей предвыборной программе, обвиняя Пекин во всех неприятностях, обрушившихся из-за пандемии, пресекло наметившиеся было попытки межпартийного сотрудничества в Конгрессе. И все же, тот факт, что демократическая и республиканская партия сейчас обвиняют друг друга в излишней мягкости по отношению к Китаю и соревнуются за то, кто займет более жесткую позицию, дает основание предположить, что консенсусначал оформляться.
Если Соединенные Штаты и их союзники способны включиться в устойчивое противостояние, со временем лидеры Китая могут быть вынуждены пересмотреть свою нынешнюю модель поведения. Однако похоже на то, что сейчас Си Цзиньпин и его коллеги считают, что поймали попутный ветер, и что в любом случае иного выхода, кроме движения вперед, у них нет. Будет стоить и времени и усилий убедить их, либо их преемников, в том, что их цели неосуществимы и что им следует использовать более гибкую политику.
Изменения в верхних эшелонах КПК, появление новых лидирующих групп, убежденных в необходимости новых подходов, может изменить ее тактику и, возможно, уменьшить трения с Китаем. В то же время, по всей видимости проблема лежит глубже, чем нынешний состав Центрального комитета КПК.
В свете непреодолимых угроз со стороны КПК, чрезмерного тщеславия и навязчивого желания контроля, сложно представить, как Китай, в котором партия продолжает пользоваться абсолютной властью может комфортабельно сосуществовать в одном мире с либеральными демократиями, если они остаются сильными и едиными. И даже предположив, что все демократические страны займут единую позицию, то до того, как Китай изменит свою политику неизбежен продолжительный период соперничества.
Автор: ААРОН Л. ФРИДБЕРГ, профессор политических наук и международных отношений
Авторизированный перевод – Федор ГОЛОВКО, Центр исследований проблем гражданского общества
Источник: Foreign
