Печальный триумф современности, экипирующейся технологиями отслеживания и регистрации всего происходящего, уже вышел на режим дел повседневных. На смену предвестью «обществ контроля» пришли свидетельства о нынешнем полицейском государстве, повсеместно практикующем, по словам Джорджо Агамбена, «…обращение к туманным и неюридическим понятиям, таким как соображения безопасности…».
Это сравнительно недавнее know-how отсылает к той особенности современного государства, которая была без малого полвека тому назад отмечена Мишелем Фуко («Интеллектуалы и власть». Часть 3): государство выстраивает отношение к населению в форме «договора о безопасности» и тем предоставляет последнему «гарантии от всего, что может породить неуверенность, несчастный случай, ущерб, риск» (с. 46).
Но сегодня шаткие в правовом смысле «меры безопасности» стали играть роль дополнения, модифицирующего довольно ясное юридически понятие «ущерб» — не столько для того, чтобы регулировать его возмещение, сколько для того, чтобы оправдывать его нанесение.
Язык расчета и относительных единиц единообразно артикулирует в терминах ущерба отправление правосудия, вооруженные конфликты и «борьбу с терроризмом». По словам Фуко, система наказаний уже давно продумывается и практикуется «в границах проблематики безопасности» («Территория, безопасность, население»), где основным вопросом является «экономика, экономическое отношение между ценой борьбы с преступностью и ценой ущерба, наносимого преступлениями…» (с. 23).
С выходом практики наказаний на просторы современного рынка оказывается, что война ведется исключительно до поражения противника путем нанесения «приемлемого» ущерба при условии минимизации ущерба «побочного», а спецоперации затихают после того, как террористам «нанесен значительный ущерб».
По сути, действия, еще именуемые по инерции «политикой», теперь оправдываются своей рентабельностью, превращаясь тем самым в «санкции». Разнясь ценой, они — апеллируя к «справедливости» — имеют единую цель: принесение выгоды соратникам и\или нанесение ущерба противной стороне.
Согласно «Евдемовой этике» Аристотеля, ущерб и корысть имеют в качестве искомого-среднего справедливость (с. 39). Преднамеренное нанесение ущерба — по собственной воле, «понимая кому, чем и как» — квалифицируется как несправедливое деяние и совершение преступления, а сходство невыгодного действия с бескорыстным деянием не делает его справедливым.
Но когда «собственная воля» купируется-устраняется «интересами безопасности», аристотелевская схема рушится: центральное положение отводится «выгоде», которая обставлена испытываемым и наносимым ущербами. И каждый из них — будучи «(не)санкционированным» — оказывается «(не)справедливым».
Переориентация с «жизни благой» на «жизнь выгодную» или, точнее, отождествление «неприбыльного» и «не благого» позволяет и видеть ущерб в не(до)получении того, на что прежде делался расчет, и рассчитывать на получение компенсации по обнаружении того, что прежде было ущерблено.
В обоих случаях необходима идентификация: того, кому намеренно наносится известный ущерб, дабы поставить его в заведомо невыгодные условия, и того, кто выставляет себя в невыгодных условиях, причиной которых выступает некий испытываемый ущерб.
В первом случае санкционированное нанесение ущерба признанным идентичностям направлено на то, чтобы — оказавшись в крайне неприбыльном, убыточном положении — «нарушитель» изменил форму своего бытия «по своей воле» и «с выгодой для себя». Во втором случае санкционируется признание «ущербных» идентичностей, кладущее конец имевшим место «нарушениям» — с наделением претерпевших «выгодной» формой бытия, чреватой прибылями.
Последнее, однако, напрямую сопряжено с нынешней «культурой жалоб», которая опирается на «причиненный ущерб», обнаруживаемый путем более или менее щепетильных калькуляций. Как констатирует С. Жижек, в русле «…логики финансовых компенсаций, переводящей обоснованное недовольство в требование возмещения ущерба» (с. 427) жалобы пострадавших направлены на то, чтобы в обход закона сделать это возмещение законным обязательством.
Так в силу входит «выгодная этика» по ту сторону и справедливости, и законности — этика извлечения прибылей из ущерба.
Фотография — «Розовая атмосфера» Джуди Чикаго (1969; источник).
Источник: Koine
