20 марта 2015 года (Четвертая власть, Александр ВОЛОДАРСКИЙ). Политическая жизнь любой европейской страны непременно имеет в себе сильную левую составляющую. Она разнообразна. В парламентах заседают социалисты и зеленые, крупные профсоюзы демонстрации выходят на улицы под красными флагами, радикалы устраивают зрелищные столкновения с полицией. Украина в этом плане несколько отличается от большинства европейских государств, и это вполне можно списать на постсоветский синдром. Во время СССР любые протестные движения тщательно зачищалось, но если диссиденты из числа либералов или даже националистов могли ещё рассчитывать на поддержку Запада, то советским левым оппозиционерам и анархистам никто всерьёз не помогал. После 1991 года они оказались на выжженной земле, было нужно возрождать политическую традицию практически уничтоженную ещё в 30-е годы и не имевшую шансов на развитие в рамках советского режима.
Из-за малочисленности левого движения, как обыватели, так и пишущие о политике журналисты мало о нём знают. В результате, в массовом сознании рождается какой-то очень странный образ “левака”, сочетающий в себе сразу же множество штампов. После того, как СМИ потихоньку начали узнавать о существовании левых организаций основанных на иных идеях, чем советская ностальгия, старые штампы смешались с новыми, образовывая подчас неразрешимые противоречия, с которыми мало кто пытается разобраться.
Шаблонный “левый” жаждет возвращения в СССР, он любит Сталина и готов плакать на постаменте разрушенного памятника Ильичу. В то же время, он – активный участник гей-парадов и сторонник феминизма. Агент Русского Мира и Евросодама в одном флаконе. Безбожник, охотно сотрудничающий с Московским Патриархатом. “Нищеброд“ и “грантоед”. Антифашист и имперский шовинист. Он мечтает о хаосе и о диктатуре одновременно… Можно назвать множество подобных взаимоисключающих штампов. На самом деле, нет ни одной “левой организации”, которая объединяла бы в себе хотя бы половину перечисленного. Несмотря на свой сравнительно-маленький размер левая сцена Украины весьма разнообразна и она показывает способность к развитию. Говорить о каком-то едином движении не приходится. Мы разберем основные моменты, которые разделяют левых в Украине и перечислим наиболее заметные организации и движения. Нужно отметить, что автор считает ошибочным разделение между “старыми” и “новыми” левыми, которое часто использовали украинские журналисты пытавшиеся разобраться в тематике. Термин “Новые Левые” любили применять “ко всем, кто с красным флагом, но не КПУ”. На самом деле, он лишён смысла, “Новые Левые” – это вполне определенное течение, существовавшее на Западе в 60е-70-е годы, и не особенно актуальное сейчас.
СССР и историческая традиция
Оценка советского опыта является существенным камнем преткновения. Одни считают, что левые должны повторить “успех большевиков” другие же хотят избежать нового “большевистского предательства”. В рамках этой статьи мы не сможем рассмотреть такие тонкости, как различие теории “государственного капитализма” и “деформированного рабочего государства”, но если коротко и грубо: часть левых СССР в той или иной мере одобряет и даже в некоторых случаях романтизирует, часть одобряет ранний советский проект (до прихода Сталина) и критикует то, что было потом, а часть (преимущественно анархисты и немногочисленные “левые коммунисты”) отрицает СССР с самого начала, считая большевиков предателями революции.
Это разделение объясняется разной методологией, на разные интерпретации марксизма (нужно подчеркнуть, что часть анархистов вообще не апеллирует к марксизму). Во многом, именно из-за различного отношения к СССР произошло и разделение по линии отношения к Майдану. “Про-советски“ настроенные левые, увидев в “Новороссии” сильную ностальгию по прошлому, сочли её крайне позитивным знаком, указывающим на возможность “социалистического” поворота сепаратистского проекта. “Антисоветских” левых эти ностальгические настроения не тронули, они увидели в них лишь одну из форм имперского ресентимента. Показательно, что для одних разрушение памятников Ленину стало поводом поддержать Антимайдан, а впоследствии сепаратистов, другие же отнеслись к этому событию вполне нейтрально, или даже одобрили крушение памятников, являвшихся на их взгляд, символами не “коммунистической революции”, а предавшего её авторитарного режима. К примеру, один левый активист воюющий в “Айдаре” принимал участие в сносе одного из памятников, обосновывав свои действия цитатами из Владимира Ильича.
Среди левых, ностальгирующих по СССР, нужно, конечно же, указать на КПУ и различные отколы от неё. Туда же можно отнести и движение “Боротьба”, которое много сил уделяет рекламе ЛНР и ДНР зарубежом. Среди левых видящих в СССР позитивный опыт, но критикующих сталинизм и бюрократизацию, можно отметить «Левую Оппозицию», объединяющую социал-демократов и продолжаетелей троцкистской традиции. Однозначно осуждают СССР анархисты, по их мнению, революция была предана после того, как большевики обратили оружие против Махно, и окончательно добита во время подавления Кронштадтского Восстания.
Национальный и языковой вопрос
По национальному вопросу в левой среде также существует достаточно жесткое разделение. Вопреки распространенному предрассудку, далеко не все левые являются сторонниками или симпатиками той или иной формы русского национализма. Позиций на самом деле три: пророссийская, проукраинская и космополитичная. Пророссийские левые, как правило, являются в то же время и просоветскими. Для них русский язык, русская культура (а в некоторых случаях и зона российского политического влияния) – это, своего рода, универсалистский проект. Большое государство в их представлении более эффективно чем малое, принадлежность к языку на котором разговаривает большее количество человек гарантирует объем к большему количеству знаний, а всё это вместе ускоряет прогресс и приближает революцию. С другой стороны, пророссйиская позиция иногда обосновывается с точки зрения противостоянию национальному угнетению (“защита русскоязычного населения в Донбассе”). Здесь, опять же, в авангарде находится КПУ, её пытается опередить Боротьба, окончательно определившаяся в последнее время со своими пророссийскими симпатиями.
Схожими национально-освободительными аргументами другие левые обосновывают про-украинскую позицию. Они часто апеллируют к ленинской критике русского имперского шовинизма или же к сочинениям Льва Троцкого, который высказывался в поддержку украинского национальнаго движения. Противостояние российскому империализму для них – важная составляющая часть левой политической программы. Парадоксально, что презентация книги “Украинский Троцкий”, организованная «Левой Оппозицией», в которой деятель Октябрьской Революции показывался с с его “национально-освободительной” стороны, подверглась в Киеве атаке ультраправых, обосновавших это как раз “борьбой против российской агентуры”. Среди про-украинских левых сил особняком стоит организация “Автономное Сопротивление”, которую многие не признают левыми из-за её генезиса – около семи лет назад АС начинали как откровенные нацисты, использовавшие свастику и были известны как УНТП (Украинская Национально-Трудовая Партия). Но с тех времен актив сменился почти полностью, а те, кто остался, утверждают, что пережили серьёзную эволюция взглядов и перешли на интернационалистические позиции. Среди АС популярна апелляция к левым тенденциям в УПА, которая, впрочем, не находит отклика у большинства украинских левых. Нужно заметить, что многие отказываются признавать «Автономное Сопротивление» левой организацией, считая их “маскирующимся нацистами”, другие склонны рассматривать их как левых и даже проводят совместные акции и кампании.
Помимо про-российской и про-укранской, есть и третья позиция, которая перекликается во многом с настроениями части европейских левых и анархистов. Её придерживаются многие активисты анархо-синдикалистского «Автономного Союза Трудящихся». Идея “антинациональной солидарности”. Национальный вопрос рассматривается как мешающий объединению по классовому признаку, при этом, имперский универсализм критикуется, так как покушается на свободу носителей “малых” культур и языков. Решение проблемы “антинационалисты” видят в максимальной деполитизации языкового и национального вопроса, перенос его в техническую и культурную сферу. В вопросе отношения к российской интервенции в Крыму и на Донбассе антинационалистов, впрочем, часто относят к “проукраинской” стороне, поскольку они видят серьёзную угрозу в русском национализме и гораздо больший фашистский потенциал, чем в украинском. Тем не менее, они не рассматривают свою позицию как патриотическую, отмечая, что она продиктована “классовым интересом” – в России или на контролируемых ей территориях гораздо меньше возможностей для профсоюзной деятельности и борьбы за свои права.
Партийная и беспартийная политика
Левые организации очень по-разному относятся к идее создания партии и возможности участия в парламентской политике. Для одних выборы – это основной способ влияния на политическую жизнь в стране (в первую очередь, это касается КПУ), для других – важная, но, согласно программным документам, промежуточная цель («Боротьба» или «Левая Оппозиция», создающая сейчас политический субъект для участия в выборов). Для третьих (это, в первую очередь, анархисты) участие в органах власти считается недопустимым нарушением политических принципов.
Нужно заметить, что пророссийские левые организации, в большинстве своём, на сегодняшний момент сделали ставку на поддержку сепаратистов и тем самым исключили себя из украинской политики. Впрочем, в “Новороссии” им тоже не очень повезло, ни одна из “левых” партий не была допущена на местные выборы. КПУ, пытавшаяся балансировать между двумя мирами, проиграла в обеих, 2014 год окончательно подвёл черту под этой партией. Что касается более молодых продолжателей той же традиции, следует вспомнить, что «Боротьба» принимала участие в выборах 2012 года, выдвинув двух своих наиболее ярких лидеров в качестве кандидатов-мажоритарщиков. Но особым успехом этот проект не увенчался, собранные ими голоса оказались на уровне немного выше статистической погрешности. Сейчас несостоявшиеся депутаты, принявшие активное участие в сепаратистском движении, находятся в бегах. Сергей Киричук – в Берлине, а одессит Алексей Албу (бывший член КПУ перешедший в Боротьбу уже будучи депутатом одесского областного совета) – в Крыму.
“Проукраинские” левые, в частности «Левая Оппозиция», пытаются создать партию, способную заполнить опустевший левый парламентский фланг. Известно об их договоренностях с Владимиром Гошовским, лидером партии “Социалистическая Украина”, существующей скорее формально, но имеющей официальную регистрацию, необходимую для участия в выборах. Планируется передать партию новому руководству, переименовать её и полностью переписать устав и организационные принципы.
Будущая партия ориентируется на сотрудничество с европейскими левыми силами не сталинистского толка и пытается продвигать схожие ценности в Украине. Помимо этого, она планирует активно использовать инновации, которые напоминают о “Пиратских Партиях” – инструменты электронной демократии, коллективного принятия решений. Активисты утверждают, что им удастся преодолеть разрыв между руководством и рядовыми членами благодаря “императивному мандату” – те члены организации, кто будет избран на выборную должность, в любой момент может быть отозван, если его действия пойдут вразрез с позицией однопартийцев. Критики указывают, что несмотря на декларируемые прогрессивные ценности, новый политический субъект создаётся на основе партии, существовавшей как политтехнологический проект и с множеством “мёртвых душ” в активе.
Достаточно часто СМИ полностью игнорируют “непартийных” левых, либо игнорируя их, или рассматривая, в лучшем случае, как аполитичных “активистов” и “волонтёров”. Безусловно, наличие публичных лидеров и понятных “парламентских амбиций” куда проще понять и вписать в привычное политическое поле. Тем не менее, существует ряд левых тактик, которые исключают парламентскую политику как инструмент. Это и синдикализм, предполагающий работу в профсоюзах, и “коммунизм рабочих советов” (именно их Ленин ругал за “детскую болезнь левизны”), а также другие анархистские и лево-коммунистические тактики. Их сторонники считают, что любая делегированная политическая власть неизбежно приводит к возвышению правящей прослойки, и выступают за “демократию участия” и низовую самоорганизацию. Они видят своей конечной целью не захват власти, а преобразование общества на основании таких принципов, которые сделают централизованную власть не нужной. Часть анархистов считает, что Майдан был прообразом подобной самоорганизации, в то же время, критикует тот факт, что отсутствие сформированных горизонтальных конституций позволило политикам “старого образца” в конечном итоге получить всю полноту власти.
Антипартийно настроенных активистов можно увидеть как в профсоюзах, так и в различных низовых волонтёрских инициативах. Отдельно нужно отметить студенческий профсоюз Пряма Дія, первое поколение которого было активно ещё в 90-е, а второе поколение сделало большой вклад в протесты против образовательных реформ Табачника в 2010-2012 годах. Сейчас поколение профсоюза снова сменилось и под старым названием выступают новые люди.
Многие левые объясняют отказ от партийной политики не принципиальными, а тактическими соображениями. Они поясняют это тем, что в современных условиях в Украине невозможно заниматься большой политикой не имея спонсорских денег, а следовательно, любая левая партия так или иначе окажется зависимой от крупного капитала. А для того, чтобы партия смогла финансироваться рабочим и профсоюзным движением, как часто происходит на Западе, в Украине должно сперва появиться это движение, именно поэтому, они видят свою главную задачу в низовой работе.
Во продолжении темы в следующей публикации мы затронем такие темы как украинские левые и антифашизм, участие левых в ЛГБТ и феминистской сцене, а также рассмотрим их зарубежные контакты и основные источники финансирования.
https://vlada.io/levyie-partii-i-dvizheniya-ukrainyi/
