Лишённый возможности выходить из дома, но не переставший бороться, британский кинематографист продолжает клеймить неолиберальную систему. Мы встретились с этим двукратным обладателем «Золотой пальмовой ветви».
Кен Лоуч – выдающийся британский режиссёр-соцреалист, двукратный лауреат «Золотой пальмовой ветви» за фильмы «Ветер, который качает вереск» и «Я, Дэниел Блейк». Лоуч снимает кино о рабочем классе и для рабочего класса, о его борьбе, победах, поражениях и уроках, которые из этих поражений надо вынести.
Наш корреспондент побеседовал с Кеном Лоучем о том, что такое политическое кино, какими неявными методами Голливуд продвигает идеологию индивидуализма, кинодокументалистике и авторской честности, о новых массовых движениях и их перспективах в условиях пандемии, усугубившей общий кризис капитализма. Лишённый возможности выходить из дома, но не переставший бороться, британский кинематографист продолжает клеймить неолиберальную систему.
Мы встретились с этим двукратным обладателем «Золотой пальмовой ветви». По плану третий Международный фестиваль политического кино должен был состояться этой зимой в Каркасоне. Но пандемия и закрытие объектов культуры сначала вынудили организаторов перенести его с декабря на январь, а затем и вовсе отложить идею на неопределённое время. Однако, отказавшись перенести фестиваль в виртуальную среду, встречу с британским кинематографистом Кеном Лоучем, намеченную на понедельник, 18 января, не отменили.
В течение часа двукратный обладатель «Золотой пальмовой ветви», непримиримый противник неолиберализма беседовал с пользователями Интернета о значении политического кино. Находясь на самоизоляции, автор фильмов «Извините, мы вас не застали», «Меня зовут Джо» и «В поисках Эрика» не утратил боевого духа. Микаэль Мелинар: Что такое политическое кино? Keн Лоуч: Cложный вопрос. Один из возможных ответов на него заключается в том, что в каждом фильме имеется политическая составляющая, ведь в него вписана любая история.
Когда речь идёт о реальных событиях, в большинстве фильмов нетрудно уловить ту или иную политическую позицию, которая прочитывается в манере представления персонажей, в выборе тех лиц, которые будут показаны на экране, в изображении мира, который окружает их и заставляет действовать.
Конечно, есть и такие ленты, в которых непосредственно затрагиваются политические и социальные вопросы. Американские фильмы носят явный политический характер, они проповедуют индивидуализм, ведь в них человек решает все проблемы в одиночку, с оружием в руках.
Это оказывает влияние на американскую политику и на присущую ей идею о значимости одного сильного руководителя. Некоторые лидеры США играли в Голливуде, а Рональду Рейгану даже удалось соединить эти два мира. Его политический имидж в некотором смысле воссоздавал персонажа из фильма, придуманного сценаристами. Так что традиционное голливудское кино имеет политический подтекст.
М.М.: Можно ли сказать, что голливудские фильмы отличаются особой политизированностью, потому что несут в себе скрытую идею?
K.Л.: Они выражают индивидуалистическое мировоззрение и ценности студий, которые их создают. Эти крупные капиталистические предприятия производят звёзд и манипулируют ими. Они ратуют за личное обогащение, позиционируют Америку как защитницу мира и свободы во всём мире и одновременно пропагандируют расизм, представляя мексиканцев воплощением зла (ранее, на протяжении многих лет, эта роль отводилась русским). Чернокожие тоже выглядят карикатурно: они или улыбаются, или жалуются.
Американская киноиндустрия в целом продвигает именно эту идеологию и эти идеи. Зато в таких фильмах мы никогда или почти никогда не видим рабочий класс, который ведёт коллективную борьбу. Как ни странно, когда политик становится персонажем фильма, особенно при жизни, фильм получается менее политизированным.
Например, во многих кинолентах, рассказывающих о британской королевской семье, выражается поддержка монархии, что является правой позицией. Но никакие политические вопросы в этих фильмах не затрагиваются. Всё основано только на домыслах.
М.М.: А вы снимаете политическое кино?
K.Л.: Несмотря на то, что в моих фильмах есть политическая составляющая, очень немногие из них я могу назвать политическими в полном смысле слова. Это лента о гражданской войне в Испании («Земля и свобода» прим. ред.), о Никарагуа («Песня Карлы» – прим. ред.) и о войне за независимость Ирландии («Ветер, который качает вереск» – прим. ред.).
М.М.: В 1986 году вы сняли малоизвестный фильм «Земля отцов» о переезде в Западную Германию певца из ГДР.
K.Л.: Мне искренне жаль, что вы видели этот фильм. Сценарий и актёры в нём хороши, но о своей работе я этого сказать не могу. Я совершил целый ряд ошибок. 1980-е годы были не самым удачным периодом в моей жизни. Я был вынужден бороться, чтобы найти работу. Фильм получился не таким, каким я хотел его видеть. Как футболист на поле, который не видит разметки, я растерялся, утратил веру в себя и не смог качественно сделать свою работу.
М.М.: Вы снимали фильмы в Ирландии, Швейцарии, Англии, Лос-Анджелесе, Германии, Испании и т. д. Как вы передаёте связь этих стран с их социальной и политической историей?
K.Л.: В моих фильмах история рассказывается с точки зрения рабочего класса, о тех возможностях, которыми мы располагали, о нашем выборе, о том, как повернулись события, и какие уроки мы должны вынести, рассказывая о них, как в фильме «Ветер, который качает вереск». Для народа война за независимость Ирландии означала обретение свободы, и, когда люди начали избавляться от империалистического гнёта, появилась возможность сделать Ирландию единой, другой.
Но этот шанс был упущен, главным образом потому, что Великобритания навязала договор, согласованный с правым крылом республиканского движения и поддержанный крупными промышленниками. Великобритания была заинтересована в соглашении с ирландской элитой, которая сама стремилась сохранить имевшийся социальный строй.
Она вооружилась, чтобы избавиться от наиболее радикальных республиканцев. Это был классический пример неоколониализма того времени. И его история ещё не закончена.
М.М.: Значит, у кино могут появиться новые перспективы?
К.Л.: И вновь отмечу, что кино может рассказать историю на основе вопросов о персонажах, которых мы видим на экране. Здесь должно быть сразу несколько сложных измерений, связанных с людьми, обстоятельствами, поведением и высказываниями героев. Нужно сформулировать некую концепцию их отношений и основные элементы, которые в истории оказывают воздействие на экранных персонажей. Нет необходимости вдаваться в долгие рассуждения, чтобы добавить ещё один штрих к конфликтам между героями. Их нужно выражать через отношения и делать их правдивыми, не допуская превращения в стандартные клише. Порой достичь этого очень непросто.
М.М.: Вы сняли киноленту «Дух 45-го» о социальных завоеваниях британского рабочего класса после Второй мировой войны. Каким образом подобные произведения могут дать стимул к развитию политической мысли?
K.Л.: На самом деле документалистика составляет основу кинематографа. Достаточно выйти с камерой на улицу, чтобы увидеть жизнь людей, их дела и заботы. Здесь мы встретим и богатых, и бедных. Документальные съёмки – самый прямой и самый простой способ создания фильма. Вы можете рассказывать те же истории, что и в художественной литературе, добавляя доказательства, показывающие, как в действительности развивались события в жизни тех или иных групп или людей с личной или коллективной точек зрения.
Это намного более свободная форма, в которой можно сделать всё, что угодно. Но, на мой взгляд, она требует дисциплины. Не стоит браться за создание фильма, не рассчитывая на доказательства. Нужно идти вслед за своими находками, а не пытаться переиначить материал. В этом и состоит честность кинематографиста.
При наличии такой дисциплины документальный фильм может быть противоречивым, экономическим, радостным или служить для прославления кого-то. Но, если речь идёт о сюжетах из современной политики, очень важно не оставить без ответа ни один вопрос, непременно найти ответ.
М.М.: Что вы думаете о появлении новых политических и социальных движений, несмотря на ограничения, связанные с пандемией?
K.Л.: Конечно, правительства используют пандемию как предлог для предотвращения публичного выражения мыслей и любых манифестаций. Несомненно, мы должны защищаться. Но ведь мы можем прибегать к помощи новых технологий. Я каждый день провожу встречи в Zoom, хотя вообще-то терпеть этого не могу. Мне неприятно, когда я нахожусь в разных помещениях со своими собеседниками. Но это вынужденная мера.
Нельзя прекращать активную деятельность, будь то местные объединения или национальные организации. Это своеобразная проверка на организованность. Нам очень нужны активисты именно сейчас, когда пандемия близится к завершению. Будьте деятельными, будьте активистами и будьте в контакте.
Нужно использовать это время для того, чтобы лучше понять то, что с нами происходит. Нужно читать, участвовать в семинарах, чтобы лучше понять нашу историю. Самое время оттачивать своё оружие, свой разум, свои аргументы, и тогда мы сможем возобновить борьбу.
М.М.: При получении второй «Золотой пальмовой ветви» в Каннах вы произнесли речь, в которой заклеймили либеральные идеи в политике и предостерегли от возвращения крайне правых. Что вы можете добавить к своему выступлению сегодня?
K.Л.: Сейчас мы наблюдаем глубокую рецессию, правительства влезли в огромные долги, которые они попытаются уменьшить за счёт сокращения социальных выплат рабочему классу. Как обычно, гнёт платежей ляжет на самых небогатых. Кажется, Ленин сказал, что правящие классы переживут любой кризис, если рабочий класс заплатит за это. Изменилось, пожалуй, только то, что пандемия усугубит кризис капитализма.
Это означает, что для рабочего класса жизнь станет труднее, так как по милости неолибералов нестабильная занятость, приватизации и низкие зарплаты будут распространённым явлением. Нам нужно организоваться для борьбы и сопротивления. Капиталистическая идеология очень сильна, но капиталистическая система слаба.
Мы должны сражаться с ней, настаивая на своих требованиях: стабильная занятость, достойные зарплаты, качественные государственные услуги. Если мы будем бороться за эти требования, люди присоединятся к нам.
Источник: L`Humanite
