Михаил ПОДОЛЯК
Легализатор Н.
Владимир Прокофьевич Некляев. Кандидат в президенты. Едва ли не самый таинственный из всех прочих кандидатов. Человек, сумевший потратить на свою искрометную промо/кампанию гораздо больше денег, чем штабы всех остальных аутсайдеров вместе взятых. Те, кому достались условно-некляевские деньги, невыносимо раздулись от провинциального самомнения, и откровенно ухмыляясь, пальцами тыкали на не вошедших в команду, как на лузеров. Одним словом, в течение уже целого года бурлят надрывные человеческие страсти в среде, где настоящих «политических» денег почти нет.
Заинтересованные «лица» сидят и ждут, когда появится очередной «проектный кандидат с деньгами», чтобы первым запрыгнуть в самые важные вагоны. Не запрыгнул в 2001 году к Гончарику, жди денежный экспресс «Милинкевич» в 2006. А не успел поживиться у этого господина, тут тебе новое предложение – «Некляев». Ничем не хуже. Но, увы, совершено не лучше.
Некляев – не тот кандидат, который реально играет. Не в силу каких-либо его лично человеческих достоинств или недостатков. Но только в силу того, что это не его игра. Не его деньги. Не его понимание происходящего. По большому счету, в него (впрочем, как и во всех остальных альтернативных кандидатов) не верит даже его собственное окружение. Не верят в этот проект настоящие тяжеловесы, которые могли бы подтянуться к игре, если бы почувствовали тренд. А тренд и впрямь странный складывается – Лукашенко АГ. на излете, уверено так шатается, небольшой толчок и падет его «несокрушимость». Но некому взять на себя роль настоящей альтернативы.
Непостоянство заказчика
Владимир Прокофьевич Некляев, интересный и очень даже неглупый человек, чуть более года тому назад волею невероятного случая попал в странную игру. «Зачем?» Некляев ведь так и не получил хоть какого-то контроля над «технологией выборного процесса». Грубо говоря, он все равно ничего не считает, не организовывает внутри «государства Лукашенко». Следовательно, он играет по правилам, предложенным… Лукашенко в игру Лукашенко. Еще вопрос: «кто в команде?» Не в той, которая нарезает иллюзорные круги в интернете, выдумывая жалостливые инфо/поводы. Но в той, которая может собрать деньги и договориться, скажем так, со «смотрящими» в регионах, в отраслях, в банках, в силовых структурах и прочее. А вот этот вопрос как раз абсолютно не имеет смысл– роль Некляева жестко определена и категорически не зависит от его личных желаний и надежд. Наконец, последний вопрос: «а кто это вообще такой?» Некляев – человек публичный и его личная история жизни более/менее известна. Не без темных пятен, но эти пятна совершенно незаметны на фоне кроваво-красных мантий кое-каких иных персонажей. Что это вообще за игра, в которой ему досталась явно заглавная роль.
Все формально альтернативные игры, в которых присутствуют серьезные (по белорусским меркам) деньги, имеют под собой одну цель – так или иначе… продлить авторитарные полномочия АГ. Лукашенко. Не просто сохранить человека во власти. Не просто дать ему гарантии. Но именно обеспечить продление царских, авторитарных полномочий. Только под такой формат (сохранение царских полномочий ЛАГ) выделяются различными «ситуативными творческими союзами» ресурсы под альтернативные кампании. Делается это сугубо из прагматичных, меркантильных интересов: «ситуативный творческий союз» искренне верит, что сохранив у власти Лукашенко в качестве «царя», можно будет позже поучаствовать в каком-то лично-прибыльном управлении финансовыми, инвестиционными и прочими потоками.
Почему именно Некляев нынче в одной из главных ролей? Почему человек, еще вчера далекий от сколь-нибудь серьезных политических трендов и мало что понимавший в политическом процессе (впрочем, в РБ вообще нет профессиональных политиков – ни во властной, ни в альтернативной среде), оказался едва ли не настоящей первой скрипкой? Почему Некто, располагающий свободным ресурсом, решился вложить именно в бренд «Некляев» приличный капитал? Но при этом не захотел самостоятельно обеспечить действенные полит/маркетинговые процедуры, перепоручив ключевые задания дилетантам, набранным из числа «оппозиционных гуманитариев»? Очевидно, что подобный выбор тактики и стратегии как бы заранее ставит перед нами вопрос: зачем Некто заведомо выбрасывает приличный ресурс? Ему просто нужно избавиться от части лишних денег столь экстравагантным способом? Опять же просится на перо очевиднейший вопрос: а что есть по-настоящему стоящего (для всех, кто хотя бы доллар собственный вложил) во всей нынешней избирательной кампании? Кроме как… формализации очередного срока АГ. Лукашенко и последующего «отбития» этого самого лично вложенного доллара? Неужели не достаточно одного взгляда почти на всех кандидатов-альтернативщиков, чтобы понять и без того очевидное – «среди них просто нет настоящих тяжеловесов, способных не просто выражать альтернативную точку зрения, но и авторитетно ее поддерживать?» Леоновы (любой из двух) несколько лет назад – проходили бы по рангу «тяжеловесов». Как все-таки, приятнейший человек Владимир Прокофьевич оказался в весьма странной игре и что это за игра такая?
В какой-то момент (ранняя весна 2010 года) ключевому заказчику игры и прочим заинтересованным сторонам показалось, что наконец-то найдена «золотая середина». Есть кандидат, вызывающий умеренные симпатии, не провоцирующий радикальные тренды, не будоражащий по-настоящему электоральное «болото» и не способный выкинуть какой-то «финальный трюк». Некляева уверенно наигрывали на главную роль, но, не выпуская на арену прежде нужного времени. Он должен был идти себе ни шатко/ни валко, собирая вокруг себя какой-то пул из альтернативных активистов и совершено не вмешиваясь в изящные партийные дрязги, запущенные в дело чуть ранее командой Милинкевича (сам Милинкевич искренне верил, что он во второй раз сыграет в поддавки, а для этого нужно расколоть как можно больше остаточных полит/групп). Некляев в то время точно никакой угрозы не представлял. И держался ровно того плана, который был прописан. Но потом главный заказчик получил сразу два форс-мажора, резко поколебавших его неустойчивую психику. Начался жесточайший конфликт с Россией. Персональный конфликт по линии Лукашенко / Медведев и Лукашенко / Путин. И Александр Григорьевич, хорошо известный своей маниакальной подозрительностью, резко охладел… к диаспорийному проекту. Именно диаспорийному (на начальном этапе этой сладкой игры). Ему (АГ) показалось все это странным. «Действительно, – размышлял крутой и уверенный в себе президент Л., – разве такие совпадения возможны? Они меня чихвостят в хвост и гриву, а эти все отсюда сбежали, денег наворовали. А теперь пропихивают этого своего…». Имел право так думать. Сам же ведь именно так и поступает по жизни – взял и обманул. Короче, в тот момент «главный заказчик» (в общем, а не частном смысле, так как был заказ на разработку идеального сценария легализации очередного срока) уже совершено не верил диаспорийным «любезным друзьям». И даже очередная «реанимация» Урала Латыпова, коего раза четыре отправляли гонцом к АГ., ситуацию не изменила. Немного позже (летом) в роли спец/гонца выступит… сам Шейман. Виктор Владимирович, которого в свое время также переиграли те самые «президентские окруженцы», участвующие в иной игре (условно/березовской), активно поддерживал именно «некляевский формат». Негласно. Скромно. Незаметно. Или почти незаметно. Впрочем, я несколько забегаю вперед. А вот весной 2010 года только начавшийся «проект Некляев» должен был умереть. Несмотря на первичные вложения. Диаспора тоже было испугалась – как бы из-за российской информационной агрессии, им не обрезали их «белорусские проекты». Не до Некляева. Но тут аккурат подвернулся второй форс-мажор – притчевая европейская глупость. В той самой старушке Европе всегда есть редкие такие «человеческие экземпляры», которые просто уверенны на все сто в том, что только они умеют круто интриговать. Сотни, тысячи упоенных собственным (мнимым) величием игроков. Перед ними всегда стоят решаемые задачи: найти деньги, написать сценарную заявку, собрать команду, расхваливать самих себя. Так и рождаются самые настоящие утопии. Одна из таких утопий – «польская доктрина приручения Лукашенко» и «создания новой польско/белорусской единой бизнесовой платформы». Не столько, разумеется, для противодействия экономическому давлению России, сколько для самостоятельного и несколько проходимистого зарабатывания на западноевропейских рынках (вдвоем ведь легче немножко обворовывать росс-транзит). Спросите: а почему это не может вырасти в антироссийскую дуэт-платформу? Отвечу: а потому, что Польша в ее нынешнем виде (с правящей партией и правящим дуэтом президент Коморовский / премьер Туск) сильно зациклена на любви к россиянам. Правда, ранней осенью эта польская «юношеская влюбленность в Россию» сыграла с ними злую шутку – Лукашенко, год назад, буквально, из кожи вон лезший в дружбу к тому же самому министру Радославу Сикорскому, сейчас терпеть его не может. Опять же – по причине чрезмерной пророссийскости пана Радослава. А тогда – год назад именно Сикорскому показалось, что он таки нашел «идеальное решение белорусской проблемы». Декоративное облагораживание внешнего фасада (Некляевский проект) без каких-либо изменений сердцевины (Лукашенковский проект). Как говорится, захотел человек «и рыбку съесть, и на рыбку хорошо так сесть».
«Русские» друзья
В отличие от многих прочих традиционно-белорусских «подставных героев», история Некляева намного сложнее. Начиналась она и впрямь в… Москве. Правда, Москва в этом случае не имела никакого отношения собственно к россиянам и тем более кремлевцам. Или к каким-либо чисто «русским программам давления». Некляева ангажировали вчерашние белорусы. Диаспора. С деньгами. Много интересных таких персонажей, собравшихся в одном месте и пытающихся делать вид, что «иногда они еще ой-ой-ой какие парни». Среди этих персонажей периодически кто-то берет на себя конкретную роль увлеченного зачинщика, а кто-то просто элегантно «челночит», как уже упоминавшийся мною Урал Рамдракович Латыпов. Некогда влиятельный царедворец с огромными кулуарными полномочиями, в силу питейно-гастрономических особенностей скатившийся в небытие. Иногда, правда, трясущий мощами. В пользу… АГ., который хоть и морщится при упоминании славного нерусского имени, но традиционных для зла и обид на это представителя рода человеческого не держит. Само собой, лично с Некляевым Урал Рамдракович не встречался. Зачем? У каждого ведь в этой жизни свои роли. Но в то далекое уже время (чуть более года тому назад) именно Латыпов, вернувшись из своей очередной поездки в Минск в узком «московском» кругу бросил типично инициирующую фразу – «надо бы помочь!» Помогать начали. Искать оптимальный вариант. Искать деньги. Опять же в силу все тех же «личных обстоятельств» (вернее склонности к некоторым излишествам) Латыпов быстро сошел в резерв. А на первые роли вышел такой себе Александр Милявский. Человек далеко не случайный в нашей сегодняшней истории, хотя и не особенно публичный (в Беларуси). Он как бы играл на два фронта. Или даже на три. Во-первых, держал под контролем московский завод «Рубин». А «Рубин», если кто не знает, всегда считался такой себе неформальной перевалочной базой для бывших высокопоставленных (випов) белорусов. Ермошин, Лашкевич, Канцеров, Синицын. Десятки больших и чуть поменьше начальников перебрались в серьезный российский бизнес (особенно банковский и нефтяной, часто возглавляя соответствующие службы безопасности) через временную остановку в совете директоров «Рубина». Курс молодого бойца проходили. Притирались к московской стилистике ведения дел. Попутно замечу, что многие из отставников, несмотря ни на что, все равно испытывали достаточно теплые отношения… к АГ. Такое себе своеобразное проявление «стокгольмского синдрома». Правда, классическая оппозиция наивно считала «околорубиновые луга» пастбищем (денежным) для себя и подпиткой «антилукашенковых инициатив». Сильно ребята ошибались. Но это, впрочем, иная история. А пока о Милявском. По сути, именно Александра Борисовича Милявского можно считать большим «крестным папой» нынешней широкой диаспоры Беларуси в Москве. Между прочим, еще раз повторюсь, на первый взгляд эта диаспора нередко якобы поддерживает какие-то альтернативные инициативы. Специальные сайты, промо/программы по России и т.д. На самом деле, все эти программы не имеют к настоящей альтернативе никакого отношения. Так, сплошное отвлечение внимания. Во-вторых, Милявский всегда слыл крайне лояльным бизнесменом-политиком к … АГ. Лукашенко. Не друг, конечно. Но и не «против». Сидел на хороших союзных проектах и отлично кушал из так называемого «союзного бюджета». В-третьих, еще совсем недавно Милявский числился первейшим другом некогда всесильного мэра Юрия Михайловича Лужкова, возглавляя неформально бизнесовую пролужковскую группу в Мосгордуме. Владимир Платонов – спикер гордумы – формальная опора Лужкова и среди городских депутатов по совместительству политический партнер Милявского. Нужно детально пояснять, как связаны все эти люди между собой? Так вот, слова Латыпова, по-прежнему поддерживающего хорошие отношения с целым рядом людей в ближнем круге Лукашенко (да и с самим АГ, хотя последний все равно не очень терпимо относится «к Уралу», считая его слабаком), хорошо запал в уши именно Милявскому. Александру Борисовичу категорически не улыбалось крушение (сразу после падения Лужкова) еще одной вернейшей «административной опоры», на которой в том числе покоится его бизнес-империя. А, кроме того, задача, которую решили выполнить (назовем ее условно) «группа Рубин» не представлялась тяжелой. Особенно на фоне почти вымершей от безденежья оппозиции, запросто отдающейся любому желающему за небольшой пресс долларов и даже не пытающейся выяснить, а почему именно этот человек дает деньги. Так или иначе, перед условными «рубиновцами» (уловными, потому что многие уже работают в иных местах) стоял простой набор действий. Найти хорошего (по родословной) и не ангажированного никем из старых команд кандидата. Понятно, что можно было на роль «главного соперника, без малейших шансов создать проблемы светлейшему АГ.» взять любого классического оппозиционера (от Лебедько до Калякина) – все они иногда отоваривались небольшими деньгами в группе «Рубин». Отоваривались, уезжали обратно и… вообще ничего не делали. Им (классическим оппозиционерам) это праздное шатание в поездах «Минск/Москва» весьма нравилось – деньги дают на «ничегонеделанье». Этот же парадокс вполне устраивал и диаспорян – они платили совсем немножко и радовались тому, что столь дешево могут участвовать в гарантировании стабильности системы Лукашенко. Но, по мнению Милявского, то, чего достаточно в «мирный период», может не хватить во время выборных баталий. Старые оппозиционеры, по его мнению, уже выдохлись и не могли насытить игру ярким, убедительным свечением, чтобы доказать реальную силу (и реальную победу)… Лукашенко. Проще говоря, Милявский резонно полагал, что «старички» просто «неэффективно освоят» деньги и все будет слишком тихо, чтобы выглядеть эффектно и доказательно. Не креативно. Не убедительно. Для меня лично пока загадка – кто именно посоветовал Милявскому Некляева. В шорт-списке сразу три фамилии «советчиков». Но в любом случае фигура Н. ему понравилась – яркая, приятная, новая. Кастинг прошел отлично. Первичные деньги на начальный этап (еще до начала активной фазы белорусско/российского конфликта) были выделены в полном объеме. Столь незамысловатым образом в игре и появились «российские миллионы» и новая промо/компания «Говори правду!» Я вот сразу хочу спросить: если это и есть пресловутый «российский сценарий» (организованный, на самом деле, диаспоральной когортой Лукашенко), то каким же может оказаться реальный финал? И опасен ли Некляев для АГ? А громкие слова, которые периодически на разных площадках попеременно выкрикивают Санников и Некляев (об усталости от режима, о необходимости площадей) – всего лишь и есть «игра в слова». Безвредно, но красиво. Формирует еще большую достоверность иллюзии. Это вчера Лукашенко нервически реагировал на любые слова, даже сказанные в рамках его игровых конструкций. А сегодня его убелили в том, что слова Некляева, к примеру, вполне можно пропускать мимо ушей. Человек ведь только говорит, но ничего не делает.
Попутно замечу, что у «группы Рубин» была и еще одна задача, которую следовало решить – это не допустить каких-либо контактов кого-либо из неконтролируемых белорусских игроков с реальными российскими кураторами «белорусского направления». Перехватить их, что называется, на дальних подступах. Между прочим, сам Некляев (его ведь никто не посвящал и не посвящает в реальный сценарий) долгое время не понимал, почему по центру Москвы не висят его постеры со слоганом – «Новый Президент Беларуси. Поздравляем! Кремль» Ему ведь именно это и обещали. Обещали ему также личные контакты если не с премьером Путиным, то хотя бы со знаковыми персонами в его окружении – тем же Игорем Сечиным. А зачем? Некляев – чужой игрок в чужой игре. И его задача состояла не в том, чтобы организовать некую неконтролируемую заварушку, а чтобы сохранить нынешний статус-кво (весьма многих устраивающий) и после 19 декабря 2010 года.
Польские «братья»
История появления в этой (по началу чужой) игре Радослава Сикорского (польского министра иностранных дел) просто изумительна. Сикорский – крайне амбициозный человек. Центр постоянных конфликтов в правящей партии «Гражданская платформа» (ГП). Сильнейший раздражитель для премьера Дональда Туска. Уже попытавшийся претендовать на самостоятельную роль, надеясь выступить кандидатом в президенты от правящей партии на недавних (досрочных) президентских выборах в Польше. Пока – не получилось. Но ведь это только начало. В любом случае, Сикорский полагает, что сможет несколько перекроить «европейские центры влияния», составив мощный тандем вместе…с Россией. В кратком виде «проект общего евроазиатского стратегического пространства» систематически пропагандирует американо-немецкий журнал «EIR» (Executiv Inteligence Review), который считается близким к пророссийским кругам в немецких специальных службах. Подобные же взгляды формулирует финансируемый немецкими фондами Институт Стратегических Проблем в Кракове, в свою очередь чрезвычайно близкий к Сикорскому. Согласно воззрениям министра, Россию следует включить в западные политико-экономические структуры, принять в НАТО и в Евросоюз, а на самом-то деле так модифицировать эти структуры, чтобы привести к полному объединению Европы с Россией. Впрочем, геополонизм Сикорского меня лично пока мало интересует. Куда важнее следующее: кое-кто очень умело пересказал Сикорскому «русскую легенду о Некляеве». Сикорского убедили, что «Владимир Прокофьевич – это настоящий прорыв и решение белорусской проблемы, которое обязательно понравится русским». Само собой, это был очередной блеф. Но амбициозные и весьма мнительные люди, к коим, несомненно, относится польский министр, почти всегда отказываются от реальности в пользу иллюзий, подтверждающих их правоту. И вот уже Сикорский, к тому времени сильно разочаровавшийся в «проекте Милинкевич» (действительно, никакой пользы этот проект уже не приносил – а имело место масштабное воровство денег, бессмысленные траты, гигантские скандалы, так или иначе прорывшиеся наружу и крайне отрицательная личная репутация Милинкевича внутри Беларуси). Так, в игру оказалась втянутой команда Сикорского. Того самого польского министра, который неформально курирует польско-белорусские бизнесовые контакты и контакты с альтернативными центрами. Министра весьма умело развели. Не люди Некляева. И не сам Некляев.
А что там «разводить»? Радослав Сикорский очень любит играть… в шпионские игры. В его бурной биографии имел место характерный эпизод. В Польше в свое время громко прозвучал так называемый «дезинформационный скандал Маковского». Маковский – такой себе блестящий аферист, который выдавал себя за тонкого затока всяких там террористических тайн и который обещал польским спецслужбам, что «сможет их затянуть на такие высоты в мировой антитеррористической иерархии, что дух будет захватывать». На Маковского тратили огромные деньги. На нем делали карьеры. Но после оказалось, что, во-первых, этот человек не имеет никакого допуска никуда. А во-вторых, что, многим офицерам было хорошо известно о «пустоте» Маковского. Наконец, в-третьих, даже после того, как о пустоте стало известно, дело Маковского использовали в неформальной… операции по дезинформации властей РП. Все это выдавалось за очень серьезный проект. Потом случился грандиозный скандал, приведший к крушению многих карьер и расформированию целых спецслужб. Но суть в том, что в эту историю на всех парах вмешался и Сикорский, который тут же занял весьма активную позицию. После вступления на должность министра национальной обороны (пять лет назад) Радослава Сикорского его информировали об общих установках операции. В начале 2006 г. министр Сикорский ознакомился с делом во всех подробностях. Маковский – это такой разводяга, пирамидальный бизнесмен. А самые опасные последствия «дела Маковского» вызвали попытки введения в заблуждение президента РП, высших инстанций государственной власти и союзников Польши в тот момент, когда в результате дезинформации разведка начала операцию, имевшую цель вытягивание от союзников многомиллионной суммы под предлогом устранения террористов. Об этой странной истории можно подробно разбираться, но суть в том, что Радослав Сикорский всегда предпочитал играть в такую себе «системную кулуарщину». Его группа наиграла в 2006 году неизвестного Милинкевича. Ввела его в европейские структуры, доказав, что «это и есть решение». Сикорский неоднократно предлагал официальному Минску «разменять некоторый процент депутатских мандатов для мягкой оппозиции Милинкевича на безусловную финансово-организационную поддержку Лукашенко». Однако, следует признать, что сам Милинкевич во всей этой «многолетней игре Сикорского» проходил лишь по разряду «рядовой исполнитель». Жадный, безусловно. Бесталанный, безусловно. Управляемый, безусловно. Но абсолютно безвредный для системы АГ. Так или иначе, полтора года назад Сикорский категорически отказался продолжать проект «Милинкевич». По странному стечению обстоятельств, именно в это время начался стремительный закат влиятельности… Макея (главы президентской администрации Лукашенко). Но польского игрока по-прежнему интересовала Беларусь. И Лукашенко. Надо сказать, что лично Лукашенко Сикорскому всегда нравился. Импонировал авторитарностью и жесткостью. «Мы всегда сможем договориться. У нас ведь есть столько перспективных проектов». Именно Сикорский всегда считался неформальным (да и формальным) лоббистом не всегда прозрачных программ польского бизнеса на белорусском направлении.
Как в орбите польского министра оказался профиль «Некляев» не столь принципиально. Впрочем, ситуация вполне может оказаться банальной – куратору Беларуси на стол просто положили обычную оперативную информацию. Некляев долгое время активно тусовался в Польше. Сложился определенный круг друзей. Не только богемных. Короче, из всех возможных кандидатур, по которым пытался определиться Сикорский, Некляев оказался наиболее перспективной. Все – «Милинкевич вышел в тираж, виват новому фавориту!» Вместо Александра Владимировича начали интенсивно наигрывать Владимира Прокофьевича. Понятно, что некогда «единого М.» подобный реверанс сильно возмутил (а сам по себе Милинкевич никакого веса не имел, только в привязке к руке польского минитсра). Понятно, что все его (Милинкевича) мелкие комментарийные шпильки в адрес Некляева – это, по меньшей мере, эмоциональная глупость. Глупость сильно обиженного человека, проигравшего внутривидовую борьбу. Иногда у него получается тонко – хорошо зная, кто и почему стоит за Некляевым, он упорно называет его «кремлевским кандидатом». И правильно, авось и Лукашенко в эту сказку поверит и потребует от поляков не раздражать его психику «российскими играми». Кем тогда придется заменить Некляева на следующий пятилетний «борцовский период»? Старой проверенной лошадкой. Еще раз вернусь к очевидному: увы, ребята спорят не за право наследовать Лукашенко, но исключительно за право быть первой скрипкой в новом пятилетнем плане борьбы…
А Некляев в свое время был несколько удивлен приглашениями на конфиденциальные встречи с эмиссарами Сикорского. Впрочем, переговорщики поначалу так себя не называли. Заявившись для проформы представителями некого «Демократического фонда Восточной Европы». Или чего-то подобного. Именно они проводили все первичные собеседования. И предложили Некляеву соответствующий бизнес-план. Но первая же просьба новых партнеров несколько смутила Владимира Прокофьевича – «пожалуйста, сообщите нам фамилии Ваших основных помощников. Но не более чем 10 человек». Зачем? – Некляев, конечно, задал себе это вопрос, но после покорно предложил запрошенный перечень. Параллельно пытаясь продолжать работу с диаспорянами в Москве. Дальше – состоялся известный «польский стандарт». Через который проходил в свое время тот же Милинкевич. Опросы, собеседования, отказ от некоторых персонажей и жесткое планирование. Детали – в более широкой версии этого исследования. На очередной ключевой вопрос – «зачем все это надо Сикорскому?» – уже отвечал (косвенно, в тексте «Декоратор С.»).Через Сикорского проходит банальный лоббизм интересов целого ряда крупных польских компаний и холдингов. Не только энергетических. Хотя «энергетических», прежде всего. И недавнее переключение нефтепровода Одесса / Броды из реверсного аверсный режим (с первыми проявлениями серьезной украинской игры в РБ) – сильный удар по польским интересам. Сикорский размышляет просто и амбициозно. «Решу проблемы для бизнеса – герой в Польше и безусловный кандидат на скорейшую замену для Туска или хотя бы Коморовского». «Решу многолетнюю проблему Беларуси – герой европейский. Главный эксперт по региону, собирающий заказы и ресурсы». «Сделаю одолжение самому Лукашенко, сохраню его на троне – резко возрастет мой собственный лоббистский потенциал. И пошли по новому кругу – заказы, уважение, рейтинг в Европе». Чистая прагматика.
Неизменный финал. Буквы С. и Н. читаются одинаково…
Что же мы имеем сегодня, за считанные дни до очередного «волеизъявления» белорусов? У «умницы» Лукашенко в рукаве оказались сразу два джокера. Оба выглядят изумительно прекрасно и многообещающе… только для Александра Григорьевича. Первый джокер – с санниковскими глазами – на первый взгляд, выглядит дешевле и проще. И предсказуемее после 19 декабря. Но это ведь только на первый взгляд. Березовский пока явно не выложил все свои козыри на стол. Ему нужно загнать АГ в такой угол, чтобы не получить потом «путинский вариант №2». Другой джокер – с некляевским поэтическим словом в устах – числился в фаворе месяцев семь/восемь назад. Потом все это «кандидатское фаворитство» начало рушиться. Из-за сомневающегося Лукашенко. Из-за российских информационных войн. Более того, некоторая ориентация официального Минска на литовцев и неожиданные воркования с командой Януковича (украинского президента) – вызвали, буквально, ступор у Сикорского. Тут же в команде Некляева (оставшейся на короткое время без присмотра) развился традиционный белоруский синдром – «хаос необдуманных инициатив и шагов». Эксцесс исполнителя – так называют этот хаос иные юридические структуры.
Все-таки ждите яркого финала. Ожесточенной схватки… за второе место и 12-15%. Не первый (С.), так второй (Н.) обязательно станет отличным (для Л.) и предсказуемым «главным оппонентом», который и должен будет доказать безусловную справедливость очередной «элегантной победы Лукашенко в первом туре с разгромным счетом». Тем более, что у АГ. есть в распоряжении два равнозначных персонажа. Санников и/или Некляев. Любого можно вывести на второе место. Слагаемые запросто меняются местами. Но итоговая сумма обязательно останется прежней. Правят те же. Оппонируют им тоже. Измениться только одна несущественная (для Беларуси в целом) деталь: кто именно – Санников или Некляев – после выборов станет «единым собирателем европейского и американского гуманитарного ресурса на пятилетнюю борьбу с диктатором Лукашенко». По большому счету, и Андрей Олегович, и Владимир Прокофьевич – это два конкурента, играющих в однотипную игру, но со слегка измененными составами участников. Игра эта в любом из двух случаев выгодна Александру Григорьевичу и ему все равно, кто из этих двоих будет объявлен его «главным проигравшим оппонентом». Ключевое слово здесь – «проигравший». Но проигравший так убедительно, чтобы все заинтересованные наблюдатели признали «безусловную и честную победу АГ»…
