Завершается очередной «политический сезон» в истории переговорного процесса по урегулированию молдо-приднестровских отношений. Завершается не лучше и не хуже других «сезонов» – и поэтому, как ни парадоксально, это встречается с разочарованием. Причина тому – ожидания, которые связывались с 2013 годом.
Наступления 2013 года с надеждой ожидали эксперты, политологи, да и местное население в Молдове и Приднестровье. Шутка ли, впервые функции Действующего Председателя ОБСЕ должна была выполнять не просто бывшая союзная республика (до этого такой опыт был у Казахстана и Литвы), а Украина – государство, уже участвующее в переговорном процессе между Молдовой и Приднестровьем в качестве сопосредника и гаранта. Более того, впервые за свою 20-летнюю историю присутствия в зоне конфликта ОБСЕ в лице Украины совместила и функции гаранта.
Основной темой дискуссий в преддверии украинского Председательства в ОБСЕ было то, насколько амбициозны планы Украины. Мало кто сомневался, что Киев постарается максимально использовать те возможности, которое даёт статус Председательства для решения своих внешнеполитических задач – естественно, не только на молдо-приднестровском треке, но и в вопросах нормализации отношений с Россией и Западом.
Вместе с тем, практически сразу подход украинских властей к Председательству стал вызывать вопросы. Достаточно сказать, что в канун 2013 года приднестровское направление в МИД Украины практически лишилось ключевых фигур: кто-то был переведен на «дальневосточный фронт», кто-то на «западный». Молдо-приднестровский конфликт потерял отдельного спецпредставителя, поскольку за А. Дещицей были закреплены все конфликты постсоветского пространства, что значительно ограничило его возможности. Наконец, на «направление главного удара» – менее, чем за неделю до начала самого «главного удара» был назначен Л. Кожара – опытный дипломат и политик, которому, однако, необходимо было куда больше времени для рекогносцировки и оценки ситуации.
Однако как раз времени у Киева и не было. Уже в январе состоялся визит Действующего Председателя ОБСЕ в Молдову и Приднестровье. В рамках визита была озвучена первая инициатива Л. Кожары в новом статусе – предложение о встрече Президента Приднестровья Е. Шевчука с тогдашним молдавским Премьер-министром В. Филатом «на полях» предстоящего львовского раунда консультаций в формате «5+2».
Причины того, что дальнейшее развитие событий пошло в полном соответствии с классическим сценарием о «первом блине», были предметом детального изучения в многочисленных публицистических материалах. Коротко эти причины могут быть сведены к следующему.
Во-первых, Киев допустил важную тактическую ошибку, попытавшись смешать разные форматы – консультативный механизм политических представителей в формате «5+2» и механизм реального принятия и выполнения решений на уровне высших руководителей сторон, к которому представители других стран в формате «5+2» не имеют отношения.
Во-вторых, Киев действовал самостоятельно, без учета российской позиции – и это несмотря на то, что визит Действующего Председателя в Кишинев и Тирасполь состоялся спустя всего лишь десять дней после встречи глав МИД Украины и России в Черновцах, где была достигнута договоренность о координации внешнеполитических шагов. Естественно, что Москва настороженно восприняла такую инициативность Киева, и через доступные ей рычаги и механизмы смогла эффективно доказать украинской стороне целесообразность выполнения ранее достигнутых договоренностей.
В целом Киев рассчитал всё относительно правильно: между львовским и одесским раундами была взята длительная пауза, во время которой украинская сторона собиралась организовать конференцию, посвященную 20-летию деятельности ОБСЕ в зоне конфликта, а также еще раз попытаться организовать встречу руководителей сторон.
Но в дело вмешались факторы, которые вряд ли можно было спрогнозировать. Наиболее важным стал острый внутриполитический кризис в Республике Молдова, который поставил Молдову на грань досрочных выборов. Отставка правительства, руководства парламента, взаимные обвинения и распад правившего альянса в очередной раз сняли для Кишинева риск запуска предметной, равноправной, конструктивной дискуссии. Переговоры с Приднестровьем вновь перестали быть для молдавского руководства приоритетом – особенно в ситуации, когда единственным и безусловным приоритетом оставалось удержание самой власти.
Вполне логично, что и Тирасполь решил воспользоваться слабостью Кишинева и попытаться «отыграть» ряд не всегда обоснованных уступок, которые были сделаны в прошлом году на волне эйфории от прихода к власти новой команды. Приднестровская сторона стремится изменить ряд положений, связанных с утвержденными в 2012 году «Принципами и процедурами…» формата «5+2» – в первую очередь тех, которые связаны с порядком формирования повестки.
Москва, в свою очередь, напрямую не препятствовала Киеву в реализации его планов, но и не особенно их поддерживала, предоставляя украинской стороне возможность самостоятельно совершить все ошибки. Кроме того, российская сторона также не возражала против корректировки прошлогодних решений – поэтому и одесский, и венский раунды формата «5+2» начинались с дискуссий по повестке, которую предварительно согласовывать не удавалось.
На весну пришлось и обострение ситуации в Зоне безопасности, когда стороны обменялись резкими заявлениями и недружественными шагами, которые могли бы дестабилизировать обстановку.
Как следствие, уже к майскому одесскому раунду консультаций стало ясно, что главной характеристикой каждого раунда будет фраза «ожидали, что будет хуже». Отсюда запредельный оптимизм всех участников по поводу решения о демонтаже канатной дороги между приднестровской Рыбницей и молдавской Резиной, а также по поводу неожиданно подписанного в Вене протокольного решения по экологическим вопросам – все эти решения стали основными поводами для комментариев политиков и чиновников самого высокого ранга, включая тех, которые ранее и не подозревали о существовании канатной дороги между левым и правым берегами Днестра. Впрочем, это дало повод говорить о том, что переговоры окончательно входят в фазу политического перетягивания каната, в которой самое важное – прочность натянутого каната.
После того, как и инициатива Украины об ознакомительной встрече Президента Приднестровья Е. Шевчука и нового Премьер-министра Молдовы Ю. Лянкэ не была поддержана сторонами, во многом стало очевидно, что украинский «План А» (если таковой действительно существовал) потерпел неудачу. Киев вряд ли сможет реализовать амбициозные задачи в рамках председательства – по крайней мере, на молдо-приднестровском направлении. Ключевым приоритетом для украинской стороны станут теперь, по-видимому, мысли об успешном проведении СМИД ОБСЕ в декабре 2013 года в Киеве и сохранение хотя бы нынешней динамики в работе переговорных механизмов, которая исключала бы дестабилизацию ситуации.
Вместе с тем, как представляется, неудача с «Планом А» не должна препятствовать реализации «Плана Б», который, скорее всего, также существует, однако который мог бы быть дополнен некоторыми идеями.
Первое. Важно, чтобы в МИД Украины помнили, что жизнь не закончится и не начнется с 1 января 2014 года. Представляется неверным полагать, что у «Киева будут развязаны руки» – на смену Украине придет новое председательство, которое вряд ли будет приветствовать переговорные кризисы – как и Украина в 2013 году.
Одновременно и отгородиться от зоны конфликта, демонстрируя равнодушие, у украинских властей вряд ли получится – и в силу фактора границы, и в силу экономических факторов, и в силу необходимости защиты прав украинских граждан.
Украина была и останется государством-гарантом и посредником в переговорном процессе. Поэтому не должно быть никаких препятствий в том, чтобы Украина в период своего председательства выдвинула долгосрочные инициативы, в реализации которых в дальнейшем принимала бы активное участие.
Второе. Необходима адекватная оценка сложившейся ситуации, в первую очередь того обстоятельства, что индивидуальные шаги Украины на данном этапе могут лишь обеспечить консервацию нынешнего положения до киевского СМИД ОБСЕ, но и это отнюдь нельзя признать свершившимся фактом. Новый виток напряженности во взаимоотношениях сторон конфликта и (или) еще одна недоработанная инициатива способны поставить конфликт на грань открытой фазы.
Поэтому украинской стороне целесообразно было бы предварительно прорабатывать свои возможные базовые инициативы или шаги по недопущению эскалации конфликта с теми государствами, которые имеют достаточно рычагов для влияния на ситуацию.
В данном контексте речь идет прежде всего о Российской Федерации, которая на данном этапе находится в достаточно выгодном положении. Москва доказала, что имеет необходимые рычаги для воздействия на позицию сторон конфликта, причем нередко такого воздействия бывает вполне достаточно для создания помех украинским инициативам. Кроме того, российская сторона не испытывает особых проблем с фактором времени и не считает дестабилизацию ситуации способом решения проблем, поэтому Киев вполне может рассчитывать на поддержку Москвы в поддержании региональной безопасности. Наконец, именно Россию в формате «5+2» представляет «дуайен» переговорного процесса С. Губарев.
Третье. Реализуя «План Б», Киев должен быть способен проявить инициативу. К примеру, в решении затянувшейся проблемы выдачи согласованного типа автомобильных номеров именно украинская сторона (возможно, вместе с EUBAM) могла бы взять на себя инициативу в ведении базы данных и выдачи таких номеров.
Четвертое. Для инициативных действий украинская сторона не всегда должна прибегать исключительно к креативным решениям. Иногда для выдвижения тех или иных идей достаточно внимательно изучить ранее внесенные предложения – как это было, к примеру, с проектом по канатной дороге (авторство идеи принадлежит прежнему политическому представителю России С. Нестерушкину) или с планом совместных шагов по сотрудничеству в экологической сфере (идея которого была предметом дискуссий еще в 2001 году).
Пятое. Украине необходимо институционализировать свое участие в переговорах на уровне специального представителя, назначаемого Указом Президента Украины. Без такого назначения Украине будет сложно обеспечить реализацию своих долгосрочных проектов в Молдове и Приднестровье, а также обеспечить внутреннюю координацию в единой государственной политике.
Владимир ЯСТРЕБЧАК,
Министр иностранных дел
Приднестровской Молдавской Республики
в 2008 – 2012 гг.
