Первое, что сделал новый президент США Джо Байден – заявил о своём намерении сплотить народ своей раздираемой противоречиями страны. Также он намерен демонстративно отринуть наследие прежнего главы государства. Одновременное достижение двух этих целей – непростая задача. Отчасти потому, что республиканцы и демократы ненавидят друг друга. А также поскольку горькие чувства параноидального характера, обуревающие одних, лишь усиливают дисциплинарные стремления других.
Итак, эпоха правления Дональда Трампа завершилась на фоне беспрецедентного разгула эгоизма, некомпетентности и жестокости. Всё худшее президент-миллиардер приберёг напоследок. Проиграв выборы 3 ноября 2020 года, он отказался признать своё поражение и забросал суды десятками исковых заявлений. Но ни одно из них не было принято к рассмотрению даже теми судьями, которых назначил он сам. Трамп утверждал, что одержанная им победа в голосовании была у него украдена, не поясняя, каким образом.
При всей своей абсурдности эта теория была принята за чистую монету депутатами-республиканцами, в первую очередь самыми молодыми и амбициозными из них. Они незамедлительно взялись за её распространение. Кульминация наступила 6 января, когда Дональд Трамп призвал своих сторонников в Вашингтоне направиться к Капитолию, где депутаты в тот момент утверждали результаты голосования.
Продолжение известно всему миру: в порыве ярости с шутовским оттенком толпа, в которой были замечены протестующие в шапках с бычьими рогами и в маскарадных костюмах, ворвалась в здание органа законодательной власти, святая святых американской демократии. Одни делали селфи в украшенных мрамором холлах, другие размахивали флагом конфедератов, третьи выкрикивали призывы к расправе.
Вероятно, они надеялись, что, напугав парламентариев, тем самым помогут Дональду Трампу удержаться у власти. Эти люди имели самое расплывчатое представление о том, что станут делать дальше, после достижения своей нехитрой цели.
Нельзя без содрогания наблюдать за кощунственными действиями тех, кто попирает основы веры. В данном случае люди, ворвавшиеся в Капитолий, переступили черту, священную для большинства американцев. Таким образом, они сумели сделать то, что не удалось никому за четыре года правления Трампа: пробудить чувство стыда среди членов Республиканской партии.
Всего за несколько дней завсегдатаи СМИ из числа консерваторов сменили риторику, перейдя от выражения откровенной искренней поддержки в адрес толпы, доведённой президентом до белого каления, к отчаянным попыткам отмежеваться от нападения на Капитолий, которое они, ничуть не заботясь о правдоподобности своих заявлений, приписывали «антифа» (антифашистам). «Твиттер» заткнул рот самому знаменитому своему пользователю.
Палата представителей дважды выразила ему недоверие (объявила импичмент) – беспрецедентный случай в истории американского института президентства. Однако самый тяжёлый удар нанесли крупнейшие банки страны, отказавшиеся впредь финансировать Республиканскую партию. А ведь она всегда считала своей приоритетной задачей защиту кредитно-финансовых учреждений от неблагоприятных для них законодательных норм.
Таким образом, в истории Америки, возможно, началась новая глава. На протяжении последних десяти лет многие именитые специалисты предрекали неизбежный крах консервативной идее, эре Рейгана и «Великой старой партии», которые так или иначе будут вынуждены сдавать позиции под натиском демографической революции, триумфального шествия мультикультурного прогрессизма и выхода на первый план нового поколения американцев. Может быть, с погружением трампизма в трясину безумия и насилия именно сейчас пророчество сбывается?
Для ответа на этот вопрос необходим комплексный подход к рассмотрению эпохи Трампа наряду с особенно пристальным интересом к той категории избирателей, которые на протяжении последних двух-трёх десятилетий постепенно утрачивали симпатии к республиканцам, всё настойчивее отдавая предпочтение демократам. Я хорошо знаю таких людей: они отличаются тонким вкусом и хорошо образованы, вся их жизнь проходит в роскоши и в развлечениях.
Я имею в виду обитателей самых богатых белых пригородов. В ста американских графствах, где расположены лучшие учебные заведения страны, Джо Байден набрал 84% голосов. В ста графствах с самым высоким показателем среднедушевого дохода его поддержали 57% избирателей. (1) Тридцать лет тому назад в обеих этих категориях республиканцы легко одерживали победу.
Сопоставление экономического веса той или иной территории с избирательными предпочтениями её жителей помогает глубже понять суть происходящего. Хиллари Клинтон однажды с гордостью заявила, что, несмотря на поражение на выборах в 2016 году, она пользуется поддержкой в наиболее «динамичных» регионах страны.
То есть тех, на которые приходится «две трети американского ВВП». (2) Но Джо Байдену удалось достичь большего: в графствах, где одержал победу кандидат от демократов, сосредоточен 71% экономики США, и лишь 29% приходится на территории, жители которых выразили доверие Дональду Трампу. (3)
Я вырос в одном из тех благословенных уголков, о котором упоминается в исследованиях – в округе Джонсон штата Канзас. Это зажиточный, отдалённый от городской суеты квартал, который называют white flight («убежище белых»). Здесь живут бок о бок семьи белых американцев, покинувшие центральные городские районы. И хотя моя семья не относилась к числу самых состоятельных, наше социальное окружение – адвокаты, врачи и архитекторы, чьи дети учились в лучших государственных школах – несомненно, представляло собой класс самых богатых людей в Канзасе.
Наши соседи работали в сверкающих офисных зданиях, покупали продукты в огромных роскошных торговых центрах, играли в гольф на чудесных зелёных лужайках, ужинали в ресторанах мирового уровня и жили в особняках с участками земли, простиравшимися на много километров в прерии. Будучи молодыми людьми, мы с друзьями порой брали машину, включали на полную мощь панк-рок в динамиках и отправлялись в путь по шестиполосному бульвару нашего городка, во весь голос отпуская шуточки по поводу амбиций местной буржуазии.
Кремниевая долина голосует за демократов
Мы привыкли посмеиваться над этими людьми, потому что они принадлежали к правящему классу. Дело не только в том, что округ Джонсон был населён белыми богачами, но ещё и в том, что его жители выделялись на фоне других американцев своей неискоренимой симпатией к республиканцам. Можно без преувеличения сказать, что в ту пору консерваторы контролировали все ключевые посты и одерживали победы почти на всех выборах.
И нам казалось, что так было всегда. Жители графства не выражали поддержку кандидату на президентский пост от демократов с 1916 года – с тех пор, как главный кабинет в Белом доме занимал Вудро Вильсон. Его избиратели пренебрежительно относились к Франклину Делано Рузвельту и к Джону Фицджералду Кеннеди, зато обожали ярого антикоммуниста Барри Голдуотера, под началом которого республиканцы потерпели в 1964 году сокрушительное поражение.
Тем не менее, в ноябре 2020 года Джонсон вошёл в число тех пяти графств Канзаса, в которых большинство избирателей отдали голоса за демократа Байдена. Проезжая по этим местам незадолго до выборов, я с удивлением видел из окна машины многочисленные таблички с надписью «BLM» в защиту движения Black Lives Matter, «Жизни чёрных имеют значение», которыми пестрели аккуратно ухоженные сады местных жителей.
На площадке напротив дома, где когда-то жил брат президента Дуайта Дэвида Эйзенхауэра, возвышалось произведение садоводческого искусства в виде Статуи свободы, окутанной страховочной сетью, на которой красовалась надпись: «Пожалуйста, спасите меня! Спасите демократию!»
А между тем социальный состав местного электората ничуть не изменился. Он по-прежнему состоит преимущественно из белых, до мозга костей проникнутых «корпоративным духом» и чрезвычайно зажиточных людей. Как и раньше, здешние дети учатся в очень хороших школах, цены на недвижимость высоки как никогда, никуда не исчезли и богатые особняки, напоминающие покрытые глазурью пряничные домики. Жители округа Джонсон всё с той же снисходительностью взирают на живущих в этом регионе республиканцев, не столь щедро обласканных судьбой.
С той лишь разницей, что теперь это взгляд слева, в том смысле, в каком принято понимать это слово в США. Если угодно, можно и дальше иронизировать над безвкусными виллами хозяев жизни. Но в наши дни на их воротах нередко можно увидеть плакат с надписью «Права женщины – это права человека», «Прислушайтесь к голосу науки» или «Любовь – всегда любовь» (этот лозунг адресован гомофобам).
В ноябре прошлого года в одном из самых ожесточённых политических поединков местного масштаба сошлись демократ из округа Джонсон и республиканец с запада Канзаса, претендовавшие на место одного из представителей этого штата в Сенате. Кандидат из партии Байдена потратил на свою предвыборную кампанию в четыре раза больше средств, чем его соперник из лагеря Трампа: 28 миллионов долларов против 7 миллионов. Ещё недавно такое различие показалось бы немыслимым. Щедрая безусловная поддержка, которую Республиканская партия всегда получала от мира больших денег, с незапамятных времён была краеугольным камнем здешней политической жизни.
Любая попытка понять нашу систему неизменно основывалась на этом постулате: вот почему, говорили нам, республиканцы принимают те или иные меры; именно поэтому они заявляют о своей беспрекословной вере в законы рынка; вот почему их руководители раньше времени выходят в отставку, чтобы стать лоббистами; и, конечно, как раз по этой причине республиканцы превосходят демократов с точки зрения расходов на предвыборную кампанию.
Всё верно, но только не в этот раз. Безусловно, за время своего пребывания в Белом Доме Трамп ни на шаг не отступил от правил Республиканской партии, на протяжении четырёх лет предоставляя самые щедрые привилегии богатым американцам и деловым кругам. Достаточно вспомнить о том, что он в очередной раз понизил для них налоги и обеспечил безнаказанность предприятий-загрязнителей окружающей среды. Но этого оказалось недостаточно. Байден потратил на свою избирательную кампанию 1,6 миллиарда долларов, а Трамп – 1,1 миллиард.
Таким образом, хвастливый миллиардер был разбит в пух и прах на своём собственном поле. На Уолл-Стрит и в Кремниевой долине, где ведущие позиции принадлежат компаниям группы Gafam в полном составе (Google, Apple, Facebook, Amazon, Microsoft), крупнейшим спонсорам Байдена, многие выразили поддержку Демократической партии. Конечно, Трамп одержал победу среди представителей «старых» промышленных кругов – сельского хозяйства, угледобычи и нефтепереработки.
Но все сектора экономики, определяющие культуру Америки, «ополчились» против него: в индустрии развлечений его ненавидели, в кругах «техно» его ненавидели, в высшей школе его ненавидели. Его недолюбливали в среде демократов, а также в органах внутренней безопасности (ведь на республиканцах лежала ответственность за войну в Ираке) и в СМИ, за исключением ультраправой прессы.
И даже в Центральном разведывательном управлении (ЦРУ) на него затаили обиду. Дошло до того, что за последние четыре года имидж американской шпионской службы разительно изменился. Сегодня на левом фланге слышатся призывы чуть ли не пожалеть это агентство, пострадавшее от наветов и враждебности со стороны Трампа, который обвинил его в преувеличении влияния России на исход выборов в 2016 году. Газета Washington Post описала случившийся переворот во взглядах в своей статье об «устной истории» оппозиции Трампу. (4)
В материале приводятся свидетельства очевидцев и участников тех или иных событий. Текст разделён на главы, в каждой из которых важные персоны рассказывают о том, чем их шокировало поведение президента, и каким образом они примкнули к «сопротивлению». Журналисты не скрывают от читателей подробности бурной реакции людей, испытавших ужас на другой день после голосования в 2016 году.
Они подробно рассказывают о том, как было принято решение участвовать в «Марше женщин» в январе 2017 года, о том, какую боль испытали собеседники издания, слушая выступление Дональда Трампа 21 января 2017 года у Стены памяти ЦРУ – памятника тем сотрудникам ведомства, которые погибли при выполнении задания.
Находясь на этом «священном месте», как пишет Washington Post, президент, как обычно, произнёс глупую и хвастливую речь. Это было «более чем позорное выступление», утверждает Тэмми Дакуорт, сенатор-демократ от Иллинойса. По словам новоиспечённого министра транспорта Пита Буттиджича, бывшего соперника Джо Байдена на праймериз, это был «очень тяжёлый момент». Возмущение тем, что политик проявляет неуважение к ЦРУ – несомненно, ощутимая перемена в лагере прогрессистов.
Однако историческую значимость этого поворота во взглядах смазало заявление бывшего директора ЦРУ Майкла Хайдена, который также получил возможность высказаться по поводу речи у Стены памяти: «Разведка – это поиски истины. Цель разведчика всегда состоит в том, чтобы как можно плотнее приблизиться к истине. Я думаю, это сближает нас с прессой».
И действительно, во времена правления Дональда Трампа всё труднее становилось отличить либеральную прессу от того, что в Вашингтоне называют «кругами разведки». Даже сам Хайден в 2017 году стал комментатором на канале Cable News Network (CNN), как и Джеймс Клэппер, глава национальной разведки во времена Барака Обамы. Ещё один бывший директор ЦРУ, Джон Бреннан, сотрудничал с National Broadcasting Company (NBC). Такой путь избрали для себя многие бывшие руководители разведывательной службы, которые с телеэкранов спекулировали на «дезинформации» времён Трампа и на том загадочном влиянии, которое якобы оказывал на президента США Владимир Путин.
Таким образом, мы неизбежно приходим к «Russiagate» – кошмарной истории эпохи Трампа, которой уделялось так много места на протяжении стольких лет. К этому бесконечному лабиринту, наиболее причудливые повороты которого никому не хочется хранить в памяти. Источником скандала послужил «тайный сговор», то есть предположение о том, что Дональд Трамп тем или иным образом достиг договорённости с российским правительством о фальсификации итогов голосования в 2016 году. Это означало, что он не просто оказался беспомощным политиком или мошенником, но выступал в качестве агента враждебно настроенной иностранной державы.
Журналистика опозорена
В деле упоминались сотни обвинений. Пусть историки следующих поколений разбираются с тем, кто из экспертов добавил в него ту или иную подробность, каким образом удалось обойти все правила журналистики, и как телевизионные СМИ сыграли на страхе перед Россией для того, чтобы разгорячить свою аудиторию. Обратим внимание на главное: эта история превратилась в целый сериал, который транслировался в прессе в период правления Трампа.
Она стала главной темой передовиц. А её обсуждение неизменно носило односторонний характер и сопровождаясь целой чередой шокирующих разоблачений. Однако, как ни странно, все эти разоблачения так и закончились ничем. Прокурор Роберт Мюллер не привлёк никого к ответственности за пособничество или сговор с российским правительством.
В своём докладе, опубликованном в марте 2019 года, он писал: «В конечном счёте, следствию не удалось доказать, что участники предвыборной кампании Трампа вступили в сговор с российским правительством или сотрудничали с ним для вмешательства в ход голосования».
Иначе говоря, самый громкий политический скандал времён Дональда Трампа породил скандал в средствах массовой информации. Стремясь во что бы то ни стало свалить презираемого ими главу государства, журналисты даже не пытались сохранять видимость умеренности и справедливости. Они не только не прилагали усилий к тому, чтобы сделать свою зашоренность менее заметной, но и преподносили её как шаг вперёд, необходимый в качестве реакции на беспрестанную ложь из уст Дональда Трампа.
Так, по словам Мэтта Тейби, «Russiagate» – это «новое поколение оружия массового поражения», действующее в ещё более широком масштабе: «Заблуждения и преувеличения достигли такого размера, что заслонили собой реальные факты. Мы впадаем в предубеждённость, и можно подумать, что сама идея о независимости прессы, задача которой состоит в отделении фактов от домыслов, уже утратила всякое значение». (5)
Но последствия разразившегося скандала были немногочисленны. Комментаторы, распространявшие ложную информацию о «российском деле», за редким исключением, так и не понесли наказания. Столь впечатляющее попрание всех принципов журналистики не помешало видным представителям этой профессии считать себя супергероями, вступившими в яростную схватку с агентами дезинформации за рубежом и с их пособниками в Белом доме. Достаточно вспомнить пафосный лозунг, прозвучавший в 2017 году со страниц издания Washington Post: «демократия умирает во мраке».
Демократическая пресса поспешила провести историческую параллель между правлением Трампа и временами «холодной войны» – периодом, когда зловещая тень России нависла над демократией, и «серьёзные» СМИ вели нешуточную борьбу с иностранной пропагандой. «И в случае с движением “Жизни чёрных имеют значение”, и с оружейным лобби – всякий раз, когда в обществе намечается раскол, Россия прибегает к дезинформации, чтобы углубить его, сеет хаос на всей политической палитре», – утверждал в 2018 году обозреватель New York Times в видеоролике под названием «Operation Infektion» с намёком на знаменитую кампанию по дезинформации, предпринятую СССР. (6)
Но как же одержать победу в этой новой «холодной войне», ещё более значимой, чем предыдущая, ведь на кону оказалась сама истина? Демократы извлекли из ножен оружие, однажды уже доказавшее свою эффективность – цензуру. В недавнем интервью бывший глава легендарного Американского союза защиты гражданских свобод (АСЗГС) Айра Глассер, представитель старой школы левых, рассказал о лекции, незадолго до того прочитанной им в одном из престижных учебных заведений для будущих юристов: «По окончании дискуссии люди, присутствовавшие в зале, в том числе и молодые преподаватели, один за другим поднимались со своих мест, чтобы заявить, что цель, которую они ставят перед собой в плане обеспечения социальной справедливости для чернокожих, для женщин и для представителей всевозможных меньшинств, несовместима со свободой слова, которую они считают своим противником». (7)
Чтобы понять суть американской политики, необходимо прислушаться к тому, о чём говорил Глассер: многие прогрессисты согласились примкнуть к представителям техноиндустрии, чтобы заклеймить «дезинформацию» и дурные мысли, которые способны прийти в голову простому человеку с улицы. Нездоровые голоса не должны звучать с телеэкранов.
Лживые мнения, такие как сообщения в Твиттере, размещённые Дональдом Трампом после ноябрьских выборов, должны быть замаскированы или смягчены компетентными инстанциями при помощи предупреждающих сообщений. Контент, содержащий «необоснованные, сфабрикованные или неточные требования», подлежит удалению.
Но ещё до того, как вступить в борьбу за вызволение демократии из путинского мрака, стоит, пожалуй, вспомнить о том, как разворачивалась «холодная война». В конце 1940-х годов был воскрешён «страх перед красными» – это потребовалось для того, чтобы обвинить администрацию Трумэна в сговоре с коммунистами и ещё отчётливее склонить вправо его внешнеполитическую линию. Гонители красных избрали своей мишенью «агентов подрывной деятельности», добившись того, что им заткнули рты или уволили со всех постов, загубив таким образом их жизни. Это было время нравственной истерии, когда подозрение приравнивалось к признанию.
Культурные войны
Нынешняя политическая культура ведёт нас к совершенно такой же ситуации. Тем более, что нападение на Капитолий способствовало сгущению атмосферы страха и паранойи. Но кто же они, те агенты подрывной деятельности, которых нация должна всячески преследовать? Где те Эдгары Гуверы, которые станут подливать масла в огонь и нейтрализуют врага? Из упомянутого выше видеоролика мы узнаём, что в своих кампаниях по дезинформации Россия играет на «размежевании в нашем обществе».
Однако это утверждение можно с тем же успехом отнести и к мнениям репортёров New York Times. Так же работает и Твиттер. То же самое можно сказать о CNN, о Facebook и о большинстве средств массовой информации. Как показывает в своей работе Мэтт Тейби, такова «бизнес-модель» современных СМИ: вокруг нас с утра до ночи бушуют культурные войны. Ведь всякое возмущение и любой раскол притягивают к себе внимание, а значит, помогают СМИ продавать сладости и подгузники для взрослых.
Стоит лишь завести мотор автомобиля, и вы услышите по радио, как кто-то критикует актёра, который сыграл не ту роль в том или ином фильме. Включаем телевизор, и видим маститого журналиста, который клеймит позором активистов антифашистского движения за то, что они кидались чем-то стражей порядка и опрокинули памятник.
Конечно, не всегда речь идёт о дезинформации. Но журналисты New York Times свято верят в то, что культурные войны, которые они же и поддерживают, есть не что иное как крестовый поход в защиту добра и света. И никто не сомневается в том, что, по убеждению консерваторов, они должны заткнуть рты своим оппонентам, как они уже делали это в другие моменты нашей истории.
Однако на этот раз правые уже не контролируют вооружения. Культурная легитимность полностью перешла к коалиции возмущённых, у которых на всё один ответ: экспертам виднее. Именно они имеют возможность нажимать на попавшую к ним в руки кнопку «молчание».
Обоснованность культурной войны базируется не на правдоподобии поддерживающих её аргументов, которое, впрочем, не всегда можно легко определить. Она зависит от позиции основных действующих лиц в рамках тех или иных профессиональных сообществ. В то же время, фактором, определяющим «усечённую информацию», выступает то обстоятельство, что её сообщает обычный человек без права голоса. Знаток, который обрушивается с критикой на экспертов в Twitter и развивает конспирологические теории в Reddit.
Таким образом, проблема дезинформации служит иллюстрацией более глобального кризиса авторитета элит, который стал особенно ощутим с приходом к власти Дональда Трампа. Как с сожалением писал научный сотрудник Брукингского института Джонатан Раух в своей статье, опубликованной изданием The Atlantic в непростые дни лета 2016 года, «самая насущная из наших политических проблем на сегодняшний день связана с тем, что страна отринула истэблишмент, а не наоборот». (8)
Обеспокоенность кризисом авторитетов – вот что отличает некоторых современных американских прогрессистов. Более давние поводы для тревоги, в частности, экономического характера, дают почву для саркастических замечаний. Тогда как восстановление иерархии знаний как будто бы стало неотложной задачей в моральном плане. «Уважайте науку», – призывают таблички и стикеры, повсеместно встречающиеся в кварталах, где преобладают демократы. Уважайте знания. Уважайте иерархию. Сидите на своём месте.
По их утверждению, внешняя политика должна стать делом дипломатического «сообщества». Политика центрального банка нуждается в защите от пагубного влияния фермеров. Никакие голоса, вступающие в диссонанс с внутренним консенсусом, царящим в той или иной профессиональной среде, не имеют права быть услышанными, по крайней мере прилюдно. Сомнения следует заглушать, а то и вовсе отметать. Представителей медицинских специальностей просят единодушно выражать общую точку зрения – такова логика подавления мысли, проникшая во все области знания.
Я вовсе не призываю к полнейшей свободе слова, не оправдываю теории заговора и ксенофобию, не поддерживаю нападки на высшую школу. Речь идёт о будущем Демократической партии и о перспективах левого движения в США. Демократическое общество не может испытывать других чувств, кроме отвращения, когда ему в очередной раз повторяют то в мягкой, то в грубой форме, что одна из основных его проблем заключается в неподчинении власти традиционных элит.
Хуже того: когда эти элиты с редкостным единодушием заявляют, что их высокий статус служит залогом правильности их действий и оправдывает их привилегии. Когда утверждают, что мы вступили в новую «холодную войну» против лжи. Когда средства массовой информации не стремятся сохранять нейтралитет, а позиционируют себя как супергероев и сообщают о своей загадочной связи с истиной и с легитимностью.
Когда они проделывают всё вышеперечисленное, а затем набрасываются на одну из самых одиозных фейковых новостей последнего десятилетия, такое общество как наше не в состоянии закрывать глаза на это лицемерие и не может не отреагировать на него.
В конечном счёте все эти проповеди оказываются контрпродуктивными. Похоже, что за четыре года, в течение которых на сторонников Трампа сыпались критические стрелы, они лишь укрепились в преданности своему коррумпированному идолу. Попытки пристыдить людей, не дотягивающих до ваших стандартов личностных качеств, никогда не считались удачным способом воздействия на их поведение.
Однако американские левые исторически находятся в выгодной для себя позиции, с которой они прекрасно видят, что политика упрёков даёт более чем скромные результаты. Во время кампании по выборам президента в 1936 году господствующие классы общества (владельцы СМИ, экономисты, адвокаты на предприятиях и другие) объединились в порыве моральной паники, чтобы не допустить повторного избрания Рузвельта.
Около 85% газет, выходивших в стране, ополчились на действовавшего президента и критиковали его в самых резких выражениях, называя его учеником диктатора, коммунистом и фашистом. Его обвиняли в подстрекательстве озлобленных безумцев к бунту, упрекали за игнорирование официальных экспертов и за то, что он якобы был марионеткой Советского Союза.
Все мы знаем, чем закончилась эта кампания. Рузвельт дал достойный отпор «роялистам от экономики» и одержал уверенную победу на выборах. В отличие от Трампа, Рузвельт был подлинным «популистом» и действительно пользовался популярностью. Как писали многие аналитики того времени, выступив против него единым фронтом, высшие классы Америки лишь способствовали росту его рейтинга.
«Как слезоточивый газ»
Пройдёт три десятка лет, и историки, если их профессия к тому времени не исчезнет, станут рассматривать прожитые нами последние четыре года со смешанным чувством отвращения и смущения. Им будет внушать отвращение фигура болтливого, хвастливого невежды, который правил в Белом доме, поглощая гамбургеры и фонтанируя в Твиттере самыми что ни на есть бредовыми теориями заговора, в то время как сотни тысяч жителей его страны умирали от пандемии Covid-19.
В то же время, обратившись к изучению того, что предпринимали прогрессисты, историки с недоверием покачают головой. Как могли они подумать, что разумно было бы привлечь на свою сторону крупнейшие экономические и культурные силы нашего времени, доминирующие в Кремниевой долине, чтобы порицать своих оппонентов? Айра Глассер рассказывает о том, с каким упоением левые представители высшей школы приняли чрезвычайно строгие «речевые коды» (speech codes), введённые на факультетах во избежание обвинений в домогательствах, потому что они «думают, что к ним идут именно те люди, против которых эти коды используются».
Но есть одно обстоятельство, продолжает он, которого эти благонамеренные прогрессисты так и не поняли. А именно – что «языковые ограничения подобны слезоточивому газу. Это оружие, которое выглядит очень эффективным, когда вы держите его в руках, и когда цель близка, но едва лишь изменится направление ветра, в частности, в политической сфере, и вас окутает облако того же самого газа».
Судя по этому сравнению, у такой истории не может быть счастливого конца. Атака на Капитолий ужаснула нас. Но и демократы уже не демократы, раз думают, что цензура решит эту проблему. Есть немало прилагательных для описания действий этой партии, которая на протяжении последних тридцати лет не скрывала своего равнодушия к рабочему классу и благоговения перед авторитетом высшего общества. Только термин «прогрессист» к нему не принадлежит.
* * * * *
(1) Aaron Zitner, Dante Chinni, « How the 2020 election deepened America’s white-collar/blue-collar split », The Wall Street Journal, New York, 24 ноябрь 2020.
(2) Eli Watkins, « Hillary Clinton : US does “not deserve” Trump », CNN, 12 марта 2018.
(3) Mark Muro et al., « [Biden-voting counties equal 70% of America’s economy-https://www.brookings.edu/blog/the-avenue/2020/11/09/biden-voting-counties-equal-70-of-americas-economy-what-does-this-mean-for-the-nations-political-economic-divide/] », The Brookings Institution, Washington, DC, 10 ноября 2020.
(4) Philip Rucker et al., « Voices from the fight : An oral history of the four-year movement to defeat Donald Trump », The Washington Post, 8 ноябрь 2020.
(5) Matt Taibi, Hate Inc. : Why Today’s Media Makes Us Despise One Another, OR Books, New York, 2019.
(6) Adam B. Ellick et Adam Westbrook, « Operation Infektion. Russian disinformation : From Cold War to Kanye », The New York Times, 12 ноября 2018, www.nytimes.com
(7) Nick Gillespie, « Would the ACLU still defend Nazis’ right to march in Skokie ? », Reason, Los Angeles, январь 2021.
(8) Jonathan Rauch, « How American politics went insane », The Atlantic, Washington, DC, июль-август 2016.
______
Автор: Томас Франк, журналист, автор книги The People, No : A Brief History of Anti-Populism, St Martin’s Press, 2020
Источник: Le Monde
