Предыдущий текст о социальной силе оценочных слов, распространившихся сравнительно недавно, я завершил тезисом о дискредитации рукопожатия. Если договорённости — это в основном “договорняки”, а договариваться стыдно, то само рукопожатие может сделать человека “нерукопожатным”.
Однако эта формулировка слишком деликатна и потому неадекватна нынешним реалиям. “Нерукопожатность” — это понятие скорее из позднесоветского лексикона и, может быть, словоупотребления начала 2000-х. Сейчас людей, которым нельзя не то что руку подавать — к которым нельзя приближаться, стали называть “зашкваренными”.
Связь слов “зашквариться”, “зашкваренный”, “зашквар” с тюремным жаргоном и их семантика — табуированный контакт с “неприкасаемым” членом узкого сообщества, в том числе контакт, опосредованный другими лицами или вещами, хорошо известны. Нас же интересует в первую очередь социальный смысл того факта, что их понимают и употребляют всё более широко.
Если на более ранней стадии эти слова применялись по преимуществу к порочащим связям, то сейчас всё чаще они переносятся и на порочащие поступки и даже на порочащие взгляды. “Зашквариться” может: человек, состоящий в деловых или близких отношениях с другим человеком, который в категоризирующем сообществе является персоной нон грата; человек, публично выражающий неприемлемые для такого сообщества взгляды; человек, совершающий осуждаемый таким сообществом поступок.
Он начинает как бы “фонить” (у нас ещё часто говорят “токсичный”, однако метафора радиации, на мой взгляд, более адекватно передаёт масштаб явления), он получает ауру, запрещающую иметь с ним дело. Долгое время такая аура, резко ограничивающая социальные возможности, создавалась вокруг нацистов в Германии; однако в современном украинском обществе её получили куда более широкие круги. Кроме того, она стала плюральной: противостоящие группы взаимно наделяют ею друг друга.
Для “патриотов” “зашкварены” “ватники”, для “ватников” — “патриоты”; для “активистов” “зашкварены” “коррупционеры”, для “коррупционеров” — “активисты”. Если ключевую роль в популяризации рассматриваемого ряда слов сыграли, кажется, представители украинского “гражданского общества”, то сегодня им не брезгуют ни лидеры общественного мнения из пророссийских групп, претендующих на контргегемонию, ни респектабельные медиа, ни различные политические партии, ни люди с улицы.
Более того, в последнее время эта, казалось бы, не слишком респектабельная лексика пробила стеклянный потолок и получила признание на высочайшем официальном уровне: “зашкварами” размечают зону социального отчуждения и депутаты, и судьи, и пресс-секретарь президента, и даже министр юстиции — автор идеи отдельных комфортных СИЗО для богатых.
Почему же триумфальное шествие “зашкваров” вызывает столь сильное отторжение? Ведь мы всё равно осуждаем людей, взгляды и поступки, и естественно, что будет трансформироваться и наш словарь, впитывая лексику различных субкультур. Тюремной — что ж, неприятно, но так ли важен генезис?
Так вот, дело здесь не в генезисе, а в том, что сама семантика понятийного ряда опрокидывает мотивацию наших действий в глубокую архаику, нивелируя роль модерной этики убеждения и даже насчитывающего более двух тысячелетий “золотого правила нравственности”. Благодаря наделению негативной аурой взгляд становится плох не тем, что неверен, а поступок — не тем, что неэтичен, а тем, что их носитель получает свойство неприкасаемости, которое делает контакт с ним невозможным, поскольку чреватым пагубными социальными последствиями.
С человеком — не общайся и даже не стой рядом (здесь можно вспомнить политику поиска общих фотографий или совместного участия в мероприятиях, маскируемую под метод журналистского расследования или даже научного (!) исследования), взгляды — не декларируй, поступок — тщательно скрывай. Вот то новое “золотое правило”, которому нас учат — нет, на которое натаскивают наши рефлексы адепты “зашквара”.
“Зашквары” стремятся к бесконечности не только в своём распространении вширь, становясь орудием всё новых групп и прилипая ко всё новым феноменам, но и в своём продвижении вглубь, продуцируя всё новые принципы дробления и усугубляя распад социальной ткани. Но об этом — в следующий раз.
Автор: Алексей ВЕДРОВ
Источник: Koine
Фотография из коллекции сообщества.
