Владимир Задирака
Немного о реальной и мнимой угрозе фашизма.
Можно услышать тысячу и одно определение фашизма. Одни склонны считать, что этим слово используют широко и часто необоснованно. Другие готовы называть фашистом скромного кухонного ксенофоба. Черт сломит ногу во всех дефинициях, попробуем разобраться с тем, что такое фашизм и действительно ли нам грозит ультраправая террористическая диктатура?
Стоит различать различные формы тоталитарного национализма, как идеологию и практику этого движения. Это логично, но в то же время они имеют общие черты. Между тем, что говорят и какую политику проводят фашисты, всегда есть некоторый зазор. Слова не превращаются в дела, а многие действия реальных режимов противоречат их же идеологическим установкам.
Антикапиталистический «флирт».
Тоталитарные националисты (фашисты) объединяли радикальную «левую» фразу с правым, консервативным содержанием. Они, даже, не стеснялись заигрывать с левыми, при этом противодействуя им организационно, как сплоченные группы боевиков.
“Германия будет свободной лишь тогда, когда тридцать миллионов левых и тридцать миллионов правых придут к взаимопониманию” Йозеф Геббельс, речь в Цвиккау 1926 год. Через семь лет они устроят государственный террор против левых. «Взаимопонимание» нацисты ищут, пока не имеют достаточно сил. Их итальянские коллеги не стесняясь, называли себя «социальными революционерами». Вопреки громким декларациям об «авангардном духе» они преодолели конфликт между государством и католической церковью, насаждали иррациональный культ императорского Рима. Отечественные «интегральные националисты» умудрялись сочетать антикапиталистическую риторику с террором против кооператоров и умеренных, которые реально противодействовали колониальной политике Польши в сфере экономики. Даже, разогнавшие профсоюзы и установившие тоталитарный режим, военщина и крупные монополии в Японии были пропитаны «антикапиталистическим» духом. На словах они порицали рыночную систему угнетения и эксплуатации, но это не помешало им накануне войны превратить Японию в мощнейшую капиталистическую державу.
Ультраправые остановили классовую борьбу путем принудительной организации трудящихся в лояльные государству и капиталу «профсоюзы». Они практически ввели трипартизм (государство, труд и капитал). Это политика характерна и для нынешнего «демократического» капитализма. Разница только в том, что профсоюзы при фашистском корпоративизме – это монопольные организации, лояльные правительству, а само государство носит тотальный характер. Компании, рассматриваются как инструменты иерархии, в которых владелец-предприниматель такой же вождь для своих рабочих, как и сам фюрер для всей нации.
Нацисты, ритуально и по сей день отрицающие «ссудный процент», в бюджетной политике Третьего Рейха пустились во все тяжкие, создав огромный мыльный пузырь государственных обязательств, которые просто не могли выполнить. Их милитаризированная экономика представляла в финале банальную спекулятивную схему. Бухгалтеры Гитлера создали систему, аналогичную подобную современным американским банкам, которые подделывали отчетность и водили за нос вкладчиков до начала нынешнего кризиса.
С момента прихода нацистов к власти в 1933 они печатали необеспеченные деньги, но запретили печатать реальные цифры бюджета. Они стимулировали экономику пустыми бумажками, привязывали денежные системы других стран-сателлитов к курсу рейхсмарки. Они устанавливали преференции для «своих» фирм, пользовались неоплаченным трудом иностранцев, искусственно занижая им плату, а часть ее ложили в собственные банки, которые должны были платить по счетам только в случае победы. Собственно они вели самую обычную капиталистическую политику. Если отбросить институт принудительного труда, то различия между экономической политикой США и нацистской Германии не принципиальны. Формально, отличается только цена империализма. Фашистская версия более кровавая, хотя и не менее лицемерная, чем демократия.
И фашизм и демократия служили и служат интересам крупного капитала. Возникает закономерный вопрос: «зачем этот самый фашизм нужен? Неужели нельзя было его избежать?»
«Необходимое зло» фашизма. Вчера и сегодня.
В Германии и Италии политика ультраправых была направлена против левых, а не против «еврейского» заговора, «мондиализма», «духа асфальта», «дегенеративной культуры» и прочих идеологических фантазмов. Антикоммунизм, рождается раньше, чем большевистское «комиссародержавие». Первый раз об опасных коммунистах мы можем услышать уже в 19 веке. Именно «коммунизм» ставили в вину чикагским мученикам. Восьмичасовый рабочий день в те времена рассматривался, как часть социалистического заговора и реальная угроза капитализму. Правящий класс склонен к поиску врагов. И фашистская истерика берет начало в буржуазной паранойе. Собственно, характер русской революции определили только формы риторики реакционеров, а не ее содержание. То есть, раздражение саморазрушительными тенденциями капитализма фашисты испытывали, но отменять эксплуатацию, иерархию и государство, как части столь близкого их сердцу старого доброго времени, когда холопы не бунтовали… им было не с руки. И в результате технологический базис и капиталистическая структура экономики определили их вполне буржуазную политику. Антикапитализм на словах, а на деле антирабочая и антисоциалистическая политика.
Впрочем, с самого начала в реальном смысле их действий сомневаться не приходилось. Фашистские мятежи или «мирные победы» происходят там где власть и правящий класс достаточно напуган. Часть Италии после первой империалистической контролировалась профсоюзами и левыми муниципалитетами. Государство было неспособно противостоять захватным стачкам, которые практиковали профсоюзы, находившиеся под контролем достаточно левых социалистов, коммунистов и анархистов. Профсоюзы имели свое ополчение, которое легко громило полицию, но ему было сложнее сражаться с объединенными силами фашистов и государства.
Действия забастовщиков вскрыли слабость государства, которое неспособно противостоять силам трудящихся классов. Именно с целью противостояния рабочим и были использованы взращенные Муссолини на французские деньги банды из числа ура-патриотически настроенных представителей «среднего класса». Приказчики и торговцы, прочие буржуа после войны обнаружили, что их доход не вырос, а вот зарплаты рабочих, состоявших в боевых и «реформистских» профсоюзах выросли. Эта приличная бюргерская публика после войны потеряла все. Мало того, что экономике страны нанесла ущерб война, так и финансовые потоки, ранее питавшие мелкого буржуа, иссякли. Крупная буржуазия и пролетариат сошлись в схватке, но у левых не было сил, чтоб опрокинуть власть, а капитал не мог окончательно раздавить организации рабочего класса.
Фашизм появляется, как добровольный помощник полиции. Буйные, но полезные в этой ситуации уличные бойцы, политическая сила, способная объединить часть патриотической «черни» и удушить левых. Впрочем, оказалось, что эти банды сами способны захватить власть и после этого, уже не ограничивая себя нормами буржуазного права, как правительственная партия раздавить так и не состоявшуюся социальную революцию. Впрочем, небольшая гражданская война в индустриальных центрах велась и после победы ультраправых. Проигравшие левые и профсоюзники были вынуждены массово покидать Италию.
В Германии победа нацистов, тоже была результатом сговора между буржуазией и праворадикалами. Страна бурлила. Коммунисты, социал-демократы и весьма радикальные группировки «левых коммунистов» и анархо-синдикалистов были совокупно сильнее правых. Власть боялась, что результатом их действий станет присоединение Германии в качестве республики к СССР. Это не бред, а вполне реальный вариант после победы коммунистов. Кстати, немецкие большевики преуспели в рекрутировании мелкобуржуазных люмпенизированных элементов не меньше чем наци. Вряд ли у них бы «выгорело», но у страха глаза велики. Особенно, если ты боишься не только за жизнь, но и за капитал. Кстати, при всем своем антисемитизме, нацисты принялись за евреев только тогда, когда им было важно перераспределить рынок и денежные потоки, чтоб добиться роста доходов, занятия мест в госаппарате и университетах для своих. То есть обеспечить вертикальную мобильность для «партийных» товарищей и наполнить их карманы. Если бы экономическая ситуация не была так плоха, то дальше отдельных погромов дело бы не пошло. Борьба за передел рынка с помощью «этнического криминального сообщества», которым и было «арийское» государство.
В Испании три десятка лет до переворота ультраправых звучала стрельба. Рабочие и крестьяне Иберии не хотели мириться с властью аристократии и буржуазии. Монархия была необычайно консервативной, и при всяком удобном случае правительство не стеснялось использовать оружие против «низов». Даже умеренные республиканцы, как жертвы или свидетели репрессий стремительно левели. Самой мощной организацией рабочего класса стали анархо-синдикалисты. Военный мятеж правых был абсолютно предсказуем. Выбор был только между социальной революцией или национальной контрреволюцией.
«Мировое сообщество», то есть клуб богатых и сильных государств, согласилось вначале с установлением диктатуры Муссолини, потом «умиротворяли» Гитлера и всячески «не вмешивалось» в испанские дела. То есть они, изначально, использовал фашистов против бунтующего пролетариата. В то же время в Британии и Франции фашизм был раздавлен объединенными силами рабочего класса. Они их просто били. Но не как нынешние АФА. Они разгоняли фашистские демонстрации и боролись с попытками правых закрепиться в рабочей среде. Это была системная борьба, которая была не просто «антифашистской», но и антикапиталистической.
Гитлер? Не дождетесь
Сегодня нет такой классовой борьбы, как в первой половине 20-го века. Капитализм рушится под собственной тяжестью. Пролетариат при этом пассивен или даже пребывает в плену консервативных иллюзий. Нет угрозы капиталу и нет таких радикальных правых в которые будут вкладывать деньги. Фашизм становится опасен совсем не тем, что завтра штурмовики захватят власть. Такое может присниться только в эротическом сне юного нациста. Всем понятно, что им это не дадут сделать. Буржуа знают, что это такое «лечение» от классовой борьбы, которое иногда хуже и опаснее «болезни». Власть, если ей нужно, фашизируется сама. Государство, которое с начала кризиса все активнее пытается защитить интересы крупного капитала, вполне способно принять некие «разумные» идеи нацистов. Не зря Ющенко награждает военного преступника Шухевича. Не зря Берлускони слил свою партию с наследниками Муссолини из партии Джанфранко Фини. Не зря Путин цитирует Ильина. Этое философ сокрушался по поводу излишнего радикализма нацистов, но считал, что в их идеях есть много полезных моментов. Время Ильина пришло?
Мы можем проснуться послезавтра в мире, где проиграли Гитлер и Муссолини, но их идеи будут реализованы, конечно, «без излишней жестокости». И вас не будут трогать, если вдруг вам не придет в голову блажь выступать против власти. Дистрофический протест и классовую борьбу смогут «вне закона» давить даже эти мальчики с цыплячьими шеями и куриными мозгами. Они как бы новая версия «гражданского общества». Полицейского «гражданского общества». Уличный костеголовый отморозок просто часть этого милицейского «общества». Либералы с их бесполезной и глупой болтовней , не понадобится буржуазии, ведь нацисты вполне могут заменить для власти «неформальные» отношения с народом. Смягчающая прокладка может не понадобится, фашистский кастет на руке власти… это ведь так удобно. В Латинской Америке так было последние полстолетия, а в Колумбии, связанные с правительством «парамилитарес» убивают профсоюзных активистов и сейчас. Так капиталу будет проще и дешевле.
https://livasprava.info/index.php?option=com_content&task=view&id=1279&Itemid=1
