Предлагаемые на постсоветском пространстве политические проекты могут быть целостными, понятными, теоретически достижимыми, грамотно составленными и т. д., но, если они не затребованы общностью и не попадают в канву действующих в ней представлений о должном, то не состоится признание за государственным аппаратом права на власть. Потому что политические проекты не могут существовать независимо от людей, и для их реализации необходимы значительные ежедневные усилия.
В прошлой колонке я доказывал, что о существовании общности можно судить по наличию отклика на установленные в политическом проекте «господствующее означающие», позволяющие проследить солидарность между общностью и проектом. Корреляция между «господствующими означающими» и представлениями общности формируют контекст ее социального поведения, т.к. человек в первую очередь склонен обращаться к тому, что для него истинно и несомненно. А предельный статус «означающих» несет в себе очень сильный мобилизационный потенциал.
Во время экзистенциальной угрозы (конфликтных ситуаций), когда происходит воздействие на «господствующие означающие», люди группируются по принципу осознания общей опасности. Появляется необходимость защитить свою коллективную сущность, т.к. отклик на установленные в проекте «означающие» и говорит о наличии общности.
Схематически и очень условно, жизнь внутри проекта выглядит следующим образом: человек откликается на «господствующие означающие» — через них воспринимает политический проект — получает представление о «целом» — и свое место в нем (осознает себя частью общности) — получает набор представлений, установок, мотиваций и т.д. — поддерживает и подтверждает их истинность — воспроизводит себя — существует. Угроза этой цепочке может восприниматься (и зачастую именно так и воспринимается), как угроза существованию коллектива.
Историческая память и передача преемственности — одни из ключевых аспектов в поддержании жизнеспособности политического проекта. «Господствующие означающие» нуждаются в постоянном, непрерывном укоренении на каждом этапе приобщения человека к реализуемому проекту (передаче преемственности).
Таким образом получается унифицировать специфически осмысленную визию прошлого и получить возможность для проецирования и разворачивания видения коллективного будущего. Также, на каждом этапе приобщения человек получает инструментарий для отстаивания своих представлений. Соответственно, с помощью таких действий происходит поддержание целостности проекта.
В случае разрушения/девальвации установленных «означающих» политический проект более ничего не «сшивает» и человек теряет представление о целом. Опасность заключается в том, что полученные в ходе взаимодействия с проектом установки, мотивации и представления, могут быть совершенно не затребованы в новой среде, т.е. сам человек, в том виде в каком он существовал, будет не затребован. Вильгельм Райх, например, так описывал осознание рабочими своей ценности:
«Рабочий, сознающий своё профессиональное мастерство, свободен от психологической структуры послушания. Он идентифицирует себя со своей работой… Он ощущает себя лидером… благодаря
сознанию выполнения жизненно важной работы для существования общества». (Цит.).
С постепенным разрушением советских «господствующих означающих», «жизненно важная работа» перестала считаться таковой. Больше нечего было поддерживать и воспроизводить, еще вчера не поддающиеся сомнению смыслы потеряли свой основополагающий статус.
А это, естественно, нанесло значительную травму общности, в том числе и из-за потерянного представления о «целом», и из-за нарушения преемственности, и из-за потери самоуважения, что вызвало конфликт между возможным, проектируемым будущим и привычным, понятным (но уже не существующим) прошлым. Например, Бруно Беттельгейм так описывал последствия Первой Мировой войны в Австрии:
«Послевоенная нищета, падение традиционных устоев совпали с подростковым бунтом, что привело к особым решениям специфических проблем. Тяжело восставать против родителей,
мир которых внезапно рухнул. И в этом случае подросток чувствует себя еще более оставленным, потому что родители, с которыми он борется, не просто подавляющий и оберегающий авторитет,
а разбитый глиняный божок. Он не может отстаивать свои ценности перед родительскими, поскольку их ценности обесценились.» (Цит.).
На постсоветском пространстве происходил схожий конфликт. Это конфликт между коммунистическими «господствующими означающими», которые год за годом, десятилетиями, укоренялись в общности на каждом этапе социального взаимодействия человека с реализуемым проектом.
В процессе чего подтверждалась их истинность и абсолютный характер. И, с другой стороны, это конфликт с новыми представлениями, которые теоретически должны были «сшивать» досоветский и советский периоды с настоящим, при этом не быть «красными», но окрашенными в «национальные цвета». Соответственно стал актуальным весь спектр проблем, связанных с национальным самосознанием, идентичностью, новой исторической памятью и т.д.
Исходя из этого, мы можем констатировать, что политические проекты на постсоветском пространстве, ориентирующиеся на утверждение суверенитета государства, должны предлагать «господствующие означающие» которые будут затребованы общностью. Они должны учитывать степень нанесенной травмы общности, потерю ощущения целостности и самоуважения, при этом не предлагать мнимое самоуважение не основанное на практической деятельности (реализации себя общностью).
В оформлении использована графическая работа Франчески Бифулько «В толпе» (2019; источник).
Источник: Koine
