Антрополог, исследователь системы здравоохранения Жан-Доминик Мишель опубликовал новую книгу под названием «Covid: анатомия кризиса системы здравоохранения», в которой он анализирует управление кризисом во Франции и делает предварительные выводы.
При встрече с неизвестной доселе опасностью неизбежны какие-то ошибки, однако многих из них можно было избежать, если бы власть больше прислушивалась к медицинскому сообществу. Более того, большой урон нанесло стремление власти диктовать медикам, как им правильно лечить людей. При этом правительство выступало не как представитель всего общества, а как проводник частных корпоративных интересов.
Антрополог, исследователь системы здравоохранения Жан-Доминик Мишель опубликовал новую книгу под названием «Covid: анатомия кризиса системы здравоохранения», в которой он анализирует управление кризисом во Франции и делает предварительные выводы.
Александр Фаш: В своей книге вы приходите к следующему выводу: если вирус Sars-CoV-2 был обнаружен довольно быстро, то принимаемые меры по борьбе с заболеванием оставляли желать лучшего и даже сопровождались ошибками…
Жан-Доминик Мишель: Поскольку мы столкнулись с новым коронавирусом, его патологическое действие было почти неизвестно. Как он атакует организм? Кто находится в группе наибольшего риска? Первоначально считалось, что вирус создаёт проблемы пульмонологического характера, прежде чем поняли, что они гематологического происхождения. В таких научных сомнениях нет ничего предосудительного, но были допущены явные ошибки другого характера.
Пример Франции выглядит удручающе, особенно в сравнении с Германией: мы только сейчас смогли справиться с нехваткой необходимых материалов (запас масок, тесты для диагностики и т. д.). Следует также добавить, что поздно были введены меры (например, обязательное ношение маски в закрытых помещениях), которые должны были быть приняты с самого начала. Это относится и к диагностике: в Германии очень рано, уже с января, проводилось массовое тестирование, в то время как Франция, по непонятным причинам, значительно отставала от своих соседей.
А.Ф.: Получается, что самую пагубную роль в этом кризисе сыграли неподготовленность и запоздалая реакция?
Ж.М.: Да, это при том, что тревожные звонки уже были. В 2016 году, в отчёте, поступившем на имя Эммануэля Макрона, который был тогда кандидатом в президенты, нынешний генеральный директор Департамента здравоохранения Жером Саломон, сообщал, что «Франция была не готова» к медицинской катастрофе такого типа. На этот документ, как и на отчёты 2018 и 2019 гг., не обратили никакого внимания. Риск пандемии в такой стране, как Франция, крайне велик, однако правительство, столкнувшись с угрозой, ограничилось лишь громкими фразами («мы находимся в состоянии войны»), так и не приняв действенных мер по борьбе с заболеванием в виде массового тестирования, защиты медицинского персонала и изоляция людей, входящих в группы риска.
А.Ф.: Вы считаете, что всеобщая самоизоляция также была ошибкой?
Ж.М.: Здесь нет однозначного ответа. Понятно, что после того, как Имперский колледж Лондона опубликовал прогноз о вероятности 500 000 смертей во Франции, пришлось «закрыть всё». Однако ни один орган здравоохранения не призывал к столь массовой самоизоляции. Я полагаю, что мы перепутали меры безопасности с санитарно-гигиеническими мерами, польза которых не была доказана. Разумеется, задача карантина была в том, чтобы избежать переполненности отделений реанимации. Хотя некоторые страны (например, Швеция) отказались от самоизоляции, и в их больницах не было большого наплыва пациентов.
Главная проблема заключалась в том, что столь массовая самоизоляция поставила самых бедных людей в ещё более сложное положение. В статье, опубликованной в майском выпуске медицинского журнала The Lancet, говорится о том, что, согласно данным исследования, которое проводилось в Великобритании, массовая изоляция могла привести к существенному увеличению смертности от других болезней. Наконец, в некоторых районах, где вирус полностью отсутствовал, можно было бы отлично обойтись без введения режима строгой самоизоляции.
А.Ф.: На ваш взгляд, все необходимые выводы были сделаны, и мы уже лучше готовы ко «второй волне»?
Ж.М.: Отчасти да. Например, если потребуется новое введение самоизоляции, то она будет носить более «точечный» характер. До сих пор никто так и не извинился за ту ложь, которая говорилась во время кризиса, никто не хочет брать на себя ответственность за ошибки. Франция по-прежнему практикует ложь на государственном уровне, в результате которой доверие к органам власти постоянно снижается. Поэтому обычные французы всё меньше и меньше верят тому, что говорится.
А.Ф.: Во время самоизоляции вы активно защищали очень неоднозначного профессора Раульта и его гидроксихлорохин. Почему?
Ж.М.: Я думаю, что проникновение корпоративных интересов, особенно интересов фармацевтических компаний на все уровни органов здравоохранения, является системной проблемой. Дело в том, что впервые в истории правительство стало указывать врачам, как надо и не надо лечить людей, запрещая терапевтам назначать это действующее вещество, на которое возлагались большие надежды. Всё это делается для того, чтобы способствовать продвижению другого, крайне дорогого, медицинского препарата с сомнительной эффективностью. Я имею в виду «Ремдесивир», разработанный фармацевтической компанией Gilead. Это настоящий скандал!
(1) Covid : anatomie d’une crise sanitaire, éditions HumenSciences, 2020.
Источник: L`Humanite
