Рост напряженности во многих странах, социальные потрясения и протесты заставляют в очередной раз обратиться к теме неравенства, как, возможно, самом значимом факторе, лежащем в основании многих социальных проблем. Пандемия коронавируса еще больше усугубила проблему экономического и социального дисбаланса на планете.
Уилкинсон и Пикетт много лет назад (в The Spirit Level… «Уровень духа: почему более равные общества почти всегда чувствуют себя лучше») изучали социальные последствия неравенства и как социальные условия влияют на разные факторы, например — здоровье. Вкратце их вывод таков: среди развитых стран, общества с большим уровнем равенства и с меньшим разрывом в доходах, — счастливее и здоровее, чем общества с большей разницей в распределении богатства даже если эти общества номинально богаче. Они утверждают, что неравенство одинаково негативно влияет на все слои общества.
По данным ООН, с 2008 года, число миллиардеров в мире увеличилось более чем вдвое. По данным «Кредит Свисс», на беднейшую половину жителей планеты в 2019 году приходилось менее 1% мирового богатства, самые богатые 10% владеют 82%, а только первые 1% владеют 45% мирового богатства. Даже позитивная тенденция на уменьшение абсолютной бедности в мире не перекрывается ростом диспропорции в распределении богатства.
Пикетти доказывает, что современные политические и экономические дисбалансы являются прямым следствием существующей системы финансового капитализма. Дефект встроен внутрь системы и в принципах современной модели рыночной экономики. Главный вывод Пикетти в том, что в условиях политически неограниченного свободного рынка доход на капитал (рента) всегда превышает рост реальной экономики.
Разница в уровне неравенства особенно заметна между Западной Европой и США: в них уровень неравенства был схожим в 1980 году, но резко различается сегодня. Если в 1980 году доля 1% самых богатых составляла 10% в обоих случаях, то к 2016 в Западной Европе она выросла до 12%, тогда как в Штатах взлетела до 20%. В то же время, в Соединенных Штатах доля нижних 50% по уровню доходов сократилась с более чем 20% в 1980 году до 13% в 2016 году.
Недавние протесты в штатах также имеют прямое отношение к неравенству (в дополнение к иным факторам). В США белые семьи имеют значительно больше богатства, чем семьи афроамериканцев. Средний доход для домохозяйств афроамериканцев составляет чуть менее 60% от дохода домохозяйств «белых». Уровень бедности для афроамериканцев составлял 20,8% по сравнению с 8,1% для не-испаноязычных белых.
Когда богатство сильно сконцентрировано, общество просто не в состоянии осознать не только его размеры, но и само существование богатства. Оно его не “видит” и начинает искать другие инструменты решения проблемы общей бедности.
В последние десятилетия в мире происходит стремительное уничтожение среднего класса, как основы либеральной демократии западного типа. Эпоха роста и стабильности осталась позади, и в настоящее время имеются все условия для возрождения кланового, патримониального капитализма с очень высоким уровнем неравенства, которое при современной системе будет только увеличиваться. Масштаб неравенства доходов сильно влияет на качество социальных отношений и на наше психологическое самочувствие.
Большинство населения даже в развитых странах понимают, что они не будут богаче и успешнее, чем их родители. И это радикальное отличие от предыдущей эпохи, когда люди ожидали улучшения своей жизни в будущем. Да, уровень доступа к каким-то благам растет (но связанно это с изменением технологий, а не социальных отношений), но перспективы будущего — становится все мрачнее. Более того, это будущее несет для подавляющего большинства населения ощущение страха и не уверенности. И именно с этими ожиданиями играют популисты на разных континентах.
Ситуация накладывается на глобальный кризис элит, которые не способны справиться с нарастающими вызовами и противоречиями, но при этом, не готовы поступиться своими привилегиями и преимуществами. Поэтому специфика нынешнего момента еще и в том, что распадается традиционная социальность. Т.е. прежние социальные договоры не действуют, а новых еще толком нет.
Но есть обязательства, и они — преимущественно односторонние. Т.е. системные выгодополучатели в одностороннем порядке избавились от своих социальных обязательств, при этом перенеся издержки на социальное «общее». К тому же, во многих странах выносятся «за скобки» реальные механизмы принятия решений (тут и кризис представительской демократии, и национальных государств и т.д). Системы социального управления становятся как бы все более виртуальными, при этом распределенными, но с более усложненными инструментами контроля.
Источник: Koine
