додому Поточні новини Гримасы «гуманизма» и освобождение заложников

Гримасы «гуманизма» и освобождение заложников

144

Почему глава ОП Андрей Ермак продолжает наращивать свою активность в переговорном процессе и какова будет цена такого вмешательства?

Последняя встреча в формате ТКГ принесла с собой не только очередные политические требования РФ, озвученные через боевиков, но и заявление о том, что Украине удалось достичь результата в гуманитарной подгруппе – запланировано освобождение заложников. Такая комбинация сразу же заставила задаться вопросом: почему этот результат стал возможен? Почему глава ОП Андрей Ермак продолжает наращивать свою активность в переговорном процессе и какова будет цена такого вмешательства? И каким будет этот обмен – кто именно будет возвращен Украине, если договоренности не сорвутся?

Обмен или сомнительные переговорные достижения?

И ответы на большинство из этих вопросов не заставили себя долго ждать. Анонсированный во время последней видеовстречи в формате ТКГ обмен удерживаемыми лицами между Киевом и российским оккупационными администрациями все же состоялся 16.04.2020. Относительно самой даты, в которую должно было произойти освобождение заложников, не было ясности до самого последнего момента: по итогам ТКГ украинской стороной было обозначено, что обмен должен состояться “до Пасхи”, представители оккупационных администраций же называли “крайней датой” 17  апреля. Накануне министр по вопросам ВОТ Алексей Резников сделал заявление о том, что “обмен должен состояться 16-17 апреля”. Зато еще вечером 15.04 о “точной дате” сообщали представители оккупационных администраций. По обыкновению, на Банковой пытались выдержать никому не нужную паузу, которая не привела ни к чему, помимо того, что украинские медиа в очередной раз были вынуждены ссылаться на представителей оккупационных администраций.

Но это далеко не единственная неясность, имевшая место в процессе согласования очередной волны освобождения заложников. Боевики заранее, еще до проведения последнего раунда ТКГ, опубликовали списки тех, кого они могут передать украинской стороне. Речь шла о девятнадцати людях – восьмерых с оккупированной части Донецкой области, и 11 – с территории так называемой “ЛНР”.

Уже на этом этапе украинские журналисты, последовательно занимающиеся темой заложников, удерживаемых в ОРДЛО, забили тревогу: так, украинская служба “Радио Свобода” еще 02.04.2020 написала о том, что о некоторых из заключенных из списков боевиков не было никакой информации, помимо озвученной так называемыми “МГБ”. То есть, очевидно, эти люди оказались в списках недавно, и ранее их родственники не пытались обращаться в СБУ с тем, чтобы их родных освобождали. Более того, стало ясно, что в списках нет людей, которые ожидали обмена вот уже несколько лет– как, например, Валерия Матюшенко и Елены Пех.  

Обмен прошел в формате 20 на 18, где 20 – переданные украинской стороне заложники (от ОРДО на свободные территории было передано 9 человек вместо заявленных ранее 8), а 18 – количество людей, которых изначально были готовы передать на неподконтрольную территорию украинские переговорщики. Правда, четверо из восемнадцати возвращаться на оккупированные территории отказались.

Во-первых, как и было сказано правозащитниками и журналистами еще с первой публикацией списков представителями оккупационных администраций, о многих людях, из переданных на свободную территорию, практически ничего не известно.  

Во-вторых, мы, в свою очередь, отдали на оккупированные территории людей, виновных в преступлениях против украинской государственности – среди них как минимум один агент ФСБ, взятые в плен боевики, гражданин РФ, планировавший теракты в Украине.

Но и это еще не все: постфактум выяснилось, что одно из базовых требований, поддержанных по итогу нормандского саммита в конце прошлого года – о беспрепятственном доступе представителей “Красного креста” к удерживаемым лицам – так и не было удовлетворено.

По словам координатора департамента коммуникаций МККК Санелы Байрамбашич, представители организации получили доступ к удерживаемым лицам, которых передавали стороны в рамках обмена, как и предписывает процедура – без свидетелей. Но беспрепятственного доступа к тюрьмам на оккупированных территориях по-прежнему нет.

“Принцип тишины”?

И, как бы этого ни хотелось “экспертам” и журналистам, готовым оправдывать каждый шаг Зеленского, такое положение вещей не устраивает не только “диванных критиков” и “желающих пиара на судьбах простых людей”. Родные удерживаемых в плену, и не оказавшихся в списках на обмен в этот раз, записали видеообращение к президенту Зеленскому, сводящееся к просьбе поговорить с ними о том, что случилось, и почему в списки на освобождение попадают случайные люди, не имеющие отношения к конфликту на Донбассе.

Позже это видеообращение в эфире радио “Донбасс.Реалии” прокомментировал Станислав Асеев, журналист, освобожденный из плена боевиков в конце прошлого года: по его словам, этих людей приглашали в Офис президента до переговоров, и, очевидно, обещали помощь. Обращение – не попытка “пиариться” и “срывать процесс, требующий тишины”, а крик отчаяния.

Оказывается, что на Банковой и впрямь настаивают: “излишняя” активность правозащитников и родных удерживаемых лиц только вредит переговорам”. И с этим можно отчасти согласиться – называть конкретные даты, фамилии и имена до того, как будут достигнуты финальные договоренности, действительно не стоит. А тем, кто не вовлечен непосредственно в процесс, или не находится в постоянном контакте с переговорной командой и родными пленных, и вовсе лучше бы лишний раз не затрагивать эти темы – слишком велик риск распространить непроверенную информацию.

Но этот принцип тишины нужен для того, чтобы не устраивать нервных срывов тем, кто ждет, как это было в конце прошлого лета с печально известным “репостом Рябошапки“. А попытки заставить представителей гражданского общества замолчать о том, что Украина  пошла на явно невыгодные для себя условия обмена, причем, очевидно, усилиями одного-единственного человека, погрязшего в коррупционном скандале, никакого отношения к этому принципу не имеют.

Сегодня, когда несколько улеглись эмоции, можно констатировать: в сухом остатке по итогам последней встречи ТКГ мы получили освобождение тех немногих, кого запрашивали последовательно. Это не может восприниматься иначе, как с радостью.

 Но вместе с ними мы получили совершенно неизвестных лиц, очередной “компромисс” с РФ, к тому же, оформленный от имени боевиков, информацию о том, что РФ в который раз отказалась выполнять договоренности, достигнутые по итогам нормандского саммита – в их гуманитарной составляющей. 

Но, помимо политического измерения, у произошедшего есть и другая сторона. Недопуск представителей “Красного креста” к украинским пленным, которые удерживаются на оккупированных территориях, к тем, кого боевики то подтверждают, то не подтверждают, заставляет задуматься: а живы ли эти люди вообще?

В каком они состоянии? Сколько они способны выдержать еще?

И понимают ли те, кто говорит о том, что “героями являются все удерживаемые лица”, и что “любой обмен уже достижение, надо соглашаться на все, что нам предлагают”, что наше слепое соглашательство может иметь для этих пленных слишком высокую цену?

Мария КУЧЕРЕНКО, Руководитель проектов Центра исследований проблем гражданского общества

ИСТОЧНИК: hvylya.net

НАПИСАТИ ВІДПОВІДЬ

введіть свій коментар!
введіть тут своє ім'я