Я работаю в городе Пуэрто-ля-Крус. 5 марта работы у меня было немного, и я следил за новостями – причём, как на иголках, потому что была информация, что идёт совещание членов правительства и армейского командования, по окончании которого ожидается важное заявление. С учётом того, что последние официальные сообщения о состоянии здоровья Чавеса оптимизма не внушали, было понятно, о чём должна была пойти речь.
Где-то в час дня выступил Николас Мадуро, но ожидаемого не сказал – новостью стали только обвинения в том, что рак Чавеса был спровоцирован. Поначалу это мне не понравилось, так как утверждения такого рода на официальном уровне нужно делать тогда, если есть убедительные доказательства – а их Мадуро в тот день не представил, пообещав только создать следственную комиссию.
В пять часов я, как обычно, пошёл с работы домой, включил телевизор – и увидел, как Мадуро, в окружении всего правительства, заканчивает выступление, произнося изменившимся голосом слова о «его посмертных останках». Все было понятно. Чавес умер где-то в полпятого. Конечно же, это было для нас ударом – хотя давно ожидаемым, но все равно неожиданным.
Я начал звонить друзьям – но куда там, связи не было, все линии были перегружены. Доходили только некоторые смс-сообщения. Начался небольшой дождик – несмотря на сухой сезон, в связи с чем у людей возникали ассоциации со слезами по Чавесу. Узнав о его смерти, многие владельцы магазинов под влиянием слухов о том, что после смерти президента наступит хаос (эти опасения особенно усилились в последние две недели жизни Чавеса) начали закрывать свои магазины, в связи с чем многие жители возмутились и стали стучать по закрытым жалюзи. Эти действия и породили, уже к шести-семи часам вечера, волну слухов о якобы происходящих во многих районах Барселоны и Пуэрто-ля-Круса грабежах и погромов магазинов. На самом же деле, единственная реальная попытка разграбить магазин в Пуэрто-ля-Крусе была быстро пресечена полицией.
В следующую субботу я уже был в Каракасе – на прощании с Чавесом. Накануне, в среду, четверг и пятницу, к его телу выстраивались гигантские очереди. Я говорил с девушкой с нашей работы – она по своей инициативе прилетела во вторник в Каракас, встала в очередь в 6 часов вечера, и прошла перед гробом в 2 часа ночи.
Я надеялся, что пройду быстрее. Однако и мне пришлось отстоять в очереди семь часов – с 10 утра до 5 вечера. Какого-то опустошающего горя в очереди не чувствовалось. Люди говорили об изменениях к лучшему, которые произошли во время правления Чавеса, о необходимости продолжить эту политику, а также о своих повседневных делах – и даже умеренно сплетничали и шутили. Незнакомые люди подключались к разговорам – так, торговец самодельным лимонадом, услышав, как в очереди говорили про Чавеса, тут же вспомнил, как в прежние, «дочавесовские» времена, полиция вымогала у него деньги. Многие взяли с собой детей, которые бегали и играли. Эта атмосфера мне понравилась.
В очереди обеспечивался порядок, везде стояли гвардейцы, направлявшие продвижение массы людей. Раздавали бутылки воды и апельсины, необходимые при палящем солнце – причём, чем дальше двигалась очередь, тем чаще раздавали воду, и в конце ее уже почти никто не брал. Люди говорили о том, что, по сравнению с предыдущими днями, стало больше порядка – так как поначалу многие пролезали вперед без очереди.
В зале, где стоял гроб с телом Чавеса, я увидел сидящего рядом с ним президента Никарагуа Даниэля Ортегу (в его стране был объявлен семидневный траур). Кивнул ему – неожиданно для самого себя, – и получил кивок в ответ. Чавес выглядел так, как выглядит умерший несколько дней назад человек – с серым распухшим лицом. Стало ясно, что все эти разговоры о том, что он умер ещё в декабре, были безосновательны.
Что будет дальше? 14 апреля у нас пройдут внеочередные выборы. Уже в очереди, увидев, какое количество людей пришло проститься с Чавесом и услышав, какие у них настроения, я подумал, что победа Мадуро практически обеспечена. Венесуэльцы выполнят последнюю волю Чавеса, призвавшего их голосовать за Мадуро, в том случае, если с ним самим что-то случится.
Социологические опросы подтверждают эти настроения – согласно их данным Мадуро выигрывает у Каприлеса даже с большим отрывом, чем Чавес выиграл у него в последний раз. Каприлес сердится на опросные фирмы, и говорит, что такого не может быть, а фирмам якобы заплатили. Он, видимо, действительно не понимает, как настроены сейчас большинство венесуэльцев.
Впрочем, Каприлес неглупо ведет свою предвыборную кампанию. Теперь Чавес является для него не тираном и не предателем, «продавшим Венесуэлу кубинцам», а уважаемым политиком, «с которым мы были противниками, но никогда не были врагами». Весь огонь критики сосредоточен на Мадуро, как на недостойном преемнике, невежде, которому-де велики ботинки Чавеса, который-де знает Пекин и другие иностранные столицы лучше, чем Каракас, и послушно исполняет все указания, поступающие из Гаваны.
Впрочем, последние два аргумента на сторонников Чавеса впечатления не произведут – ведь покойного президента обвиняли при жизни в том же самом.
Мадуро же на всю катушку использует свой главный козырь – волю Чавеса, постоянно вспоминает его в речах. Оппозиция при этом заметно нервничает, призывая «оставить Чавеса в покое». Другими словами, можно сказать, что эти выборы выиграет не Мадуро, а все тот же Чавес – теперь уже в последний раз.
Однако среднесрочные прогнозы на развитие ситуации в стране не могут не беспокоить. Экономическое положение Венесуэлы не является сегодня слишком уж благополучным. За последние два года вырос внешний долг. Страна теряет огромные средства на почти бесплатном бензине, который тянут контрабандой – и канистрами, и цистернами, – во все сопредельные страны. Чавес давно говорил, что бензин не может стоить дешевле кока-колы, но цену на него поднять так и не решился.
Очень нужные проекты по развитию инфраструктуры – такие, как строительство железных дорог и электростанций, о которых не было и речи до Чавеса, и которые начали реализовываться именно при нем, вводятся в строй с двух, трёх и четырёхлетним отставанием. Лёгкая и средняя нефть старых месторождений постепенно кончается, а освоение сверхтяжёлой нефти пояса Ориноко также идёт медленно.
Не прекращается и продовольственный саботаж. В связи с государственным регулированием цен периодически исчезают то одни, то другие продукты, которые частнику становится невыгодно производить или продавать. Пока правительство считает новые предельные цены и вводит их официально, проходит несколько месяцев дефицита.
Другими словами, после выборов Венесуэлу ждет множество вызовов и проблем – и остается надеяться, что Мадуро будет способен справляться с ними так же, как и боровшийся до конца Чавес.
Дмитрий Штраус (Венесуэла)
Источник: https://liva.com.ua/
