Первыми, кто заговорил о «нетократии» были шведы Александр Бард и Ян Содерквист. У них интересные биографии. Один – профессор Стокгольмской Школы Экономики, музыкант и основатель известной в Швеции звукозаписывающей компании. Второй – эссеист и кинематографист, продюсер.
Свой главный тезис они позаимствовали у Пекки Химанена (автора «Этика хакеров»), а также социолога Мануэля Кастеллса. За капитализмом придет новый социальный и экономический порядок: информационализм, который уже наступает. Параллельно с этим – и в этом их основной вклад, в новой системе будут выдвигаться «нетократы», новый социальный класс, наиболее характерной особенностью, которого является владение глобальными сетями. Это общественный класс, определяемый не столько своей властью над производством, сколько лидерством над потреблением массы людей, участвующих в социальных сетях.
Идеи и ценности нетократии
Бард и Содерквист не только создали основной концепт, они также развили идеи хакерства. По их мнению, нетократы это хакеры, которые не входят в истеблишмент или рабочий класс, однако смогли достичь – обычно с использованием Интернета, экономической независимости и личной свободы. Их нетократы, это хакеры, которые обрели реальное политическое и экономическое влияние. Это технофилы, мелкие предприниматели, социальные инноваторы и локальные герои общества знания.
Нетократы унаследовали у хакеров отношение ко времени, деньгам, работе. Их рабочий день не нормирован. Их работа – творческая, а график – гибкий. Обычно они мыслят на среднесрочную перспективу, и оценивают свое время не часами, проведенными за работой, а в проектах. Работа и развлечение для них слиты воедино, в некий интеллектуальный вызов, преодоление которого приносит им удовольствие.
Работа для них больше не отделена от остальной жизни, которая проходит «от зарплаты до зарплаты».Нетократы самовыражаются через то, что они делают. Самовыражаясь, они получают удовлетворение, когда получают интеллектуальное и общественное признание, и деньги для них – это средство для получения такого признания.
Подобно тому, как их время и работа четко не разделены, не разделены и их личные отношения. Они работают с кем пожелают; их жизнь, и занятие не противоречат друг другу. Бард и Содерквист полагают, однако, что термин «нетократия» скоро может обрести и негативное значение, поскольку нетократы станут привилегированным и господствующим классом. Их социальная организация, «плюрархия», отнюдь не откроет нам новые горизонты личной свободы, скорее наоборот – она позволит элите навязать свои взгляды большинству пассивных потребителей.
Политический идеал нетократии есть не что иное, как метафора совершенной конкуренции. Каждый должен отвечать, прежде всего, за себя, не принуждая остальных. В этом – суть нетократического либертарианства, природа сетей, сопротивляющихся любой внешней силе, пусть даже и законной, которая нарушает их этику.
Таковы, вкратце, творческие звезды постиндустриального общества. Однако в отличие от своих предшественников (популярных публицистов, дизайнеров, архитекторов и др.), они не работают в крупных структурах. Они рьяно оберегают свою независимость, они не обладают богатством и не считают его символом власти, для них оно сосредоточено в сетях.
Это тот тип людей, которые могут жить друг с другом подобно студентам, и часто получают то, что им нужно, покупая товары вскладчину или изготавливая что-то самостоятельно. Это люди, которые пишут книги, выкладывая их в Сеть, или бесплатно распространяют музыку – деньги для них не так важны, как отношения с другими людьми.
Нетократия начала формироваться в 90-е годы, когда только появился Интернет и первые консалтинговые фирмы. Возникновение сетевого общества позволило нетократам проникнуть в СМИ, при этом виртуальные сети сильно разрослись, как и число пользователей в целом. На рубеже тысячелетий они стали принимать участие в информационных войнах, что их здорово укрепило и позволило обрести независимость.
Сети против столиц
Сегодняшние нетократы это исследователи сетевого транснационального мира, не знающего границ, и не имеющего столиц.
В старом, «до-глобализационном» мире, важность города определялась территорией, на которую распространялось его влияние. Эта территория была, прежде всего, территорией национального государства с его рынками, налогами, суверенитетом, мобилизацией в случае войны, протекционизмом и всем прочим, что вытекало из логики подчинения масс своим правителям.
Мир городов и столиц это мир национальной культуры: пространство, которое следует логике Ренессанса.Получив прилагательное «национальная», культура перестает быть тем, что принадлежит людям, и уже скорее люди начинают принадлежать национальной культуре. Эта территория отчуждения и однородности есть суть закрытого мира.
Однако когда рынки становятся глобальными, и существенная часть экономической политики становится транснациональной (как валюта в Европе, евро), столицы перестают быть главными игроками. Доступ к глобальному культурному потреблению позволяет «приватизировать» культуру, разрушая мифы национальной культуры.
Так нетократы оказались в ином пространстве, которое еще Мануэль де Ланда назвал метрополией.
Ее нынешняя власть, как и во времена Ренессанса, лежит в противоположности ценностей метрополии и национальных столиц. Если столицы зависели от национальной территории, налогов, законов (а самое важное – физического присутствия в столице законодательной и исполнительной власти), метрополия определяется транснациональными сетями – доверием (а доверие это важная ценность морской торговли, причем она осуществляется без государства и международного законодательства), обменом (то есть торговлей), и различиями (чтобы обмен состоялся, товары должны быть разными).
Нетократы, это первопроходцы жизни не только информационной, но и экстерриториальной, существующей в метрополии. И это не случайно. Информационное общество ценит потоки, а не склады, способность налаживать отношения и обмен, а не бюрократическую власть.
Для таких авторов как Кастеллс, Ома, или де Ланда (Castells, Ohmae, de Landa), в сетевом капитализме много сходства с торговым капитализмом времен итальянских городов-государств. Сегодня мы видим, как на Балтике возникает новая «Ганзейская лига», не знающая национальных границ, члены которой больше торгуют между собой, чем со своими государствами. Другой пример – возникновение северо-итальянского национализма, который многие считают следствием развития различных сетей в Северной Италии, начиная со второй половины 70-х.
Что касается нетократии, то она не знает национализма. Ее сила происходит не из национальной территории, запертой в четких границах, но из знаний и ценностей, связанных с сетями. Чем более разнообразна сеть и ее участники, тем большей силой обладает нетократия. Этому порождению глобализации необходимо пространство и движение. Вот почему нетократия отделяет государство от национальной идентичности.
Этот новый общественный класс конфликтует с буржуазией и резко отличается от нее. Он заселяет старые пустеющие кварталы и оживляет их. Автомобилям он предпочитает велосипеды или метро. Его излюбленные места – кафе под открытым небом и открытые пространства в бизнес-центрах.
Свобода невозможна без движения. Транснациональные городские пространства нетократов подобны шахматной доске, по которой прыгают кони. Со своими причудливыми перемещениями современные нетократы – это живое воплощение кочевничества, великое и могучее транснациональное племя «нео-венецианцев», возникшее благодаря Интернету.
Истоки нетократии – неокочевничество
За последние тридцать лет 20-го века было предпринято множество попыток создания либертарианских мини-государств, многие из которых были сделаны людьми, близкими к американской Либертарианской партии. Между созданием «Атлантиса» в 1968 и до появления «Фридонии» в 2002, было много проектов создания свободных территорий. Они терпели крах по разным причинам – порой из-за столкновения с интересами национального государства, порой – из-за непродуманности проекта.
Некоторые либертарианцы проводили другие эксперименты, пытаясь избежать вездесущего государства и социального контроля. Так поступил Гарри Шульц, финансист из Милуоки (США), автор 23 книг, придумав способ избежать давления национального государства – нео-номадизм, нео-кочевничество.
Долгое время доктор Шульц был одним из самых высокооплачиваемых финансовых консультантов в мире. Он прославился в 70-х, в основном благодаря своим точным прогнозам колебания валют, а также развития финансовых рынков и рынков драгметаллов, в том числе золота.
Нео-кочевничество как образ жизни возникло еще в годы Второй Мировой войны, когда Гарри Шульц служил в Шанхае, будучи солдатом американской армии. Находясь в Китае, он понял, что здесь очень удобно заниматься финансовыми спекуляциями. Вернувшись в Соединенные Штаты, он осел в Калифорнии, где за деньги, заработанные в Китае, приобрел одну из газет в Палм-Спрингс. Уже очень скоро он превратил газету в солидное ежедневное издание, лучшее в городе. Позже он продал издание крупной издательской группе. Получив столь ценный опыт, Шульц открыл для себя весьма успешный способ ведения бизнеса: купить компанию, поднять ее, а затем продать. За короткое время он купил и продал больше десяти газет, пока не решил бросить это дело и повидать мир. После этого он уже практически не жил в Соединенных Штатах.
Спустя 20 лет после отъезда Гарри Шульц понял, что американское общество, возникшее после Второй Мировой войны, значительно изменилось со времен его юности. За эти годы значительно окреп социальный контроль, требовавший практически от каждого человека стремиться к финансовому успеху, во что бы то ни стало.
Сам Шульц после нескольких неудачных экспериментов создания партии, решил бросить это дело и жить, переезжая из страны в страну, чтобы тем самым обрести максимум свободы и независимости. Так он стал первым кочевником постиндустриальной эпохи.
В 1964 году Шульц создал одну из самых успешных газет второй половины 20-го века, специализирующуюся в сфере финансов. «Гарри Шульц Леттер» выходит и поныне. Более того, его слава финансового консультанта позволила ему заполучить важных клиентов, с которыми он мог работать в любой стране, где бы он ни жил.
Еще в 1964 году он написал книгу «Как сохранить ваши деньги и свободу», в которой он поделился своим опытом жизни нео-кочевника. Вскоре после этого, он познакомился с Биллом Хиллом, впоследствии ставшем либертарианским гуру, с которым он отточил и развил многие свои идеи.
Эти два автора стали отцами нео-кочевничества, получившего акроним ПТ (постоянные туристы), обозначающий людей, которые крайне дорожат своей независимостью, всеми силами избегая державной длани. Постоянные туристы обычно живут в странах, где они не имеют обязательств перед государством, причем не задерживаются там надолго, чтобы их не посчитали за настоящих граждан. Неокочевники порхают из страны в страну, всячески избегая того, чтобы стать «нормальными» гражданами, наслаждаясь преимуществами, которые имеют туристы и путешественники.
В 1960-е годы Шульц и Хилл создали «Теорию трех флагов», изложив основные условия, которые нужно соблюдать, чтобы стать настоящим ПТ, избегая обязательств перед государством и государственного контроля.
Первое из этих условий относится к необходимости иметь паспорт и гражданство страны, которая не обращает внимания на своих граждан, живущих за рубежом, и не облагает их налогами.
Второе условие – это иметь адрес и законное право пребывания в надежной налоговой гавани. Это должна быть территория с хорошими коммуникациями и высоким уровнем жизни, достаточно безопасная, причем она должна давать своим жителям некоторый минимум гарантий.
Третье условие – вести бизнес в третьей стране, или в других странах, отличной от страны пребывания. Идеальный вариант – когда эти страны ведут относительно мягкую налоговую политику в отношении бизнеса.
Однако в более поздних публикациях, авторы добавили еще ряд рекомендаций, добавив к своей теории еще пару флагов. Четвертая рекомендация – это держать свои депозиты или ценности в местах, где они могут пользоваться ими анонимно и безопасно.
Наконец, пятое замечание касается мест, в которых неокочевники проводят существенную часть своего времени, или тратят средства – здесь нельзя находиться столь долго, чтобы вы стали гражданином.
Жизнь без государства; вторая родина нетократов
После того, как Шульц и Хилл начали развивать тему ПТ, об этом стиле жизни были написаны десятки книг и руководств. Перечислим только некоторые, написанные Биллом Хиллом и вышедшие после 1989 года – «Правильный план по избавлению от стрессов», «Здоровая и богатая жизнь без государственного вмешательства», «Налоги или принуждение». В них рассказывается, как завести тайные банковские счета, как получить второй паспорт, как вести бизнес в оффшорных зонах.
Кроме этих книг, есть еще и серия монографий о том, как организовать бизнес в оффшорах или других удобных местах (Гибралтар, Монако, Андорра, Мальта, Швейцария или Лихтенштейн). Использование оффшорных зон для неокочевников не является чем-то особенным, поскольку сейчас в этих минигосударствах сосредоточено порядка четверти объема частного капитала.
Однако даже, несмотря на использование оффшоров и подвижный образ жизни неокочевники не являются членами преступных организаций, и не занимаются отмыванием денег. Не являются они и беженцами или диссидентами. ПТ – это, как правило, либертарианцы, закоренелые индивидуалисты, которые либо уже заработали кучу денег, либо имеют ряд международных фирм, обеспечивающих их надежным доходом вне зависимости от страны пребывания.
Хотя численность этого племени странников трудно точно оценить, считается, что их не меньше миллиона человек. Развитие информационных технологий заметно упростило ведение международного бизнеса, и благодаря этому вести столь мобильный, кочевой образ жизни стало легче, чем было раньше.
Благодаря большой численности неокочевников, сегодня появилось множество консалтинговых фирм, предлагающих своим клиентам помощь в открытии зарубежных банковских счетов, смене места жительства и получении паспортов других стран, или посредничество при ведении бизнеса.
Подобный образ жизни требует хорошего знания законов и порядков пересечения границы, знаний о передвижении капиталов и инвестиционных возможностях, способов ухода от международной мафии и т.п. Вот почему сети ПТ, возникшие вокруг этих консалтинговых фирм и клубов, стали укреплять и поддерживать их кочевой образ жизни.
Однако, несмотря на все преимущества кочевничества, жить подобным образом непросто. Попеременно жить в нескольких странах это означает смириться с утратой массы контактов, корней, что ведет к одиночеству, обострению потребности в признании, и даже утрате человеколюбия. Вот почему так много неокочевников, которые, в конце концов, возвращаются на свою родину, отдавют себя под власть жестких национальных законов.
Правда, они все же сохраняют некоторые инструменты, позволяющие им вести дела за рубежом (вот некоторые из таких ресурсов – ptclub.com, ptshamrock.com, expatworld.com). Более того, сегодня стало возможным постоянно находиться на связи с кем угодно, и развивать собственные социальные сети. Так киберпространство стало второй и подлинной родиной кочующих нетократов.
Перевод А.Маклакова.
Источник: https://dialogs.org.ua/
