Дамаск. 09 июня 2015 года (ПолитКом, Юрий РОМАНЕНКО). Если будущее действительно за конфликтом низкой интенсивности, то стратегия в ее классическом понимании обречена на исчезновение. Многие считают, что уже сегодня она мало чем отличается от игры фантазии и ее применимость ограничена военными играми, в которые играют в генеральных штабах. Подобно сфере, к которой она принадлежит, а именно – традиционной войне, стратегия попала между Сциллой ядерного оружия и Харибдой конфликта низкой интенсивности. Ядерное оружие способствует стиранию любых географических различий: в будущем, если вооруженные силы – или, что вероятнее всего, политические образования, их создающие, – захотят выжить и сражаться всерьез, им придется перемешаться друг с другом и с мирным населением. Конфликт низкой интенсивности приведет к тому, что как только они перемешаются, сражения уступят место стычкам, терактам и массовым убийствам. На смену линиям коммуникаций придут временные, легкотрансформируемые каналы малой протяженности. На смену базам – укрытия и временные склады, а на смену крупным геостратегическим целям – контроль за населением, который будет обеспечиваться сочетанием пропаганды и террора.
Распространение спорадических мелкомасштабных войн приведет к видоизменению регулярных армий, уменьшению численности и, в конце концов, их полному исчезновению. Когда это произойдет, многие повседневные заботы, связанные с защитой общества от угрозы конфликтов низкой интенсивности, перейдет к бурно развивающемуся охранному бизнесу. На самом деле может настать день, когда организации, занимающиеся этим бизнесом, придут на смену государству, подобно в былые времена кондотьерам. Необходимость противостоять конфликтам низкой интенсивности приведет к тому, что регулярные войска переродятся в полицейские отряды или, в случае если борьба длится очень долго, в обычные вооруженные группировки, как это уже произошло в Ливане и во многих других странах. Хотя большинство представителей современных милиционных формирований сегодня все еще носят нечто вроде униформы, когда это отвечает их целям, можно предположить, что со временем униформу заменят просто знаки отличия, такие как пояса, нарукавные повязки и т. п. Те, кто будут носить подобные знаки отличия, не будут армией в нашем понимании данного термина.
Отдельная глава в летописи будущих войн будет написана оружием, которое будет в них применяться. Стратегия была изобретена в конце XVIII в. как раз в то время, когда обслуживаемое расчетом оружие, в течение долгого времени господствовавшее в осадной войне, также начало определять ход полевых операций. Хотя это совпадение редко отмечается, возможно, оно неслучайно. Начиная с середины XIX в., тенденция использовать тяжелое, обслуживаемое расчетом оружие вместо личного стала одним из лейтмотивов современной войны. Основная масса такого оружия была создана главным образом для использования против ему подобного, как говорится, en rase campagne. Многие виды самого мощного оружия, например, танки, действительно больше не годятся ни для чего другого; там, где есть люди и их жилища, другими словами, где есть то, ради чего имеет смысл сражаться, им просто не хватает места для маневров. Целью других видов мощнейшего оружия было атаковать объекты в глубине тыла. В случае с тяжелыми бомбардировщиками и баллистическими ракетами их неспособность уничтожать точечные цели означала, что эти виды оружия можно использовать лишь в том случае, когда никаких своих или дружественных сил нет в радиусе многих миль.
Сегодня даже третьеразрядные державы начинают обзаводиться оружием с практически неограниченным радиусом действия, которое способно поразить всякий объект на территории любого потенциального противника. Используя новейшие разработки в области электроники, другие виды оружия обладают достаточной мощностью, чтобы накрыть огнем все поле боя, а также разбить вдребезги концентрированную оборону. Однако большинство систем, включая тяжелую артиллерию, ракеты и авиацию, по-прежнему недостаточно точны, чтобы произвести впечатление на противника, чьи силы крайне рассредоточены, или неотделимы от гражданского населения, или смешаны с войсками противника. По этой причине сближение (вплоть до взаимопроникновения) с силами врага, растворение среди гражданского населения и максимальное рассредоточение сил стало обычной практикой в конфликтах низкой интенсивности. Если бесчисленные примеры, начиная с Вьетнама и Никарагуа и заканчивая Ливаном и Афганистаном, чему-нибудь и научили, так это тому, что основная часть самого современного оружия там просто бесполезна. Как показывает опыт, причина этого состоит в том, что вся польза, которую оно может принести, сводится на нет ущербом, наносимым окружающей среде, а также ненасытными потребностями в материально-техническом снабжении и техобслуживании. <…>
Все вышесказанное не означает, что у новых технологий нет военного будущего. Это говорит скорее о переходе от сегодняшних громоздких, дорогостоящих, мощных машин к небольшим дешевым устройствам, которые можно производить в больших количествах и применять почти повсеместно, подобно тому, как в прошлом огнестрельное оружие привело к исчезновению рыцарей с их громоздкими доспехами. Уже широко используются магнитные пропуска, позволяющие своим владельцам входить в здание и покидать его. По мере развития технологии карточки снабдят передатчиками и свяжут с компьютером, что позволит постоянно контролировать передвижение их владельцев по секретным зонам, базам или объектам. Подобные устройства, лишь с незначительными изменениями, можно будет использовать в номерных знаках транспортных средств. Камеры наблюдения и телевизионные системы замкнутого типа, используемые сегодня для наблюдения за происходящим внутри зданий и на автострадах, могут применяться и с иной целью; силы обороны Израиля в связи с интифадой проводили эксперименты с камерами, установленными на аэростатах. Состязание между шифровальными и подслушивающими устройствами началось, как и соревнование между контрольными устройствами и взрывчатыми веществами, не имеющими запаха и характерных признаков, которые применяют террористы наряду с отравленными зонтами и различными ловушками.
Судя по опыту последних двух десятилетий, мечта о компьютеризированной высокотехнологичной войне большого радиуса действия, которую лелеют представители военно-промышленного комплекса, никогда не сбудется. Вооруженные конфликты будут вести люди на земле, а не роботы в космосе. У них будет больше общего с войнами примитивных племен, чем с крупномасштабной традиционной войной с использованием обычных видов оружия. Поскольку воюющие стороны сольются друг с другом и с мирным населением, стратегия в духе Клаузевица не будет применяться. Оружие станет менее, а не более сложным. Война не будет вестись с расстояния одетыми в аккуратную униформу людей, сидящих в кабинетах с кондиционерами за мониторами компьютеров, манипулирующих символами и нажимающих на кнопки: на деле у «войск» будет больше общего с полицейскими (или с пиратами), чем с военными аналитиками. Исчезнут войны в открытом поле хотя бы потому, что во многих уголках земного шара больше не будет открытых мест. Обычным местом ведения войн станет сложная среда, созданная природой, или еще более сложная среда, созданная человеком. Это будет война подслушивающих устройств, заминированных автомобилей, мужчин, схватившихся врукопашную, и женщин, использующих свои сумочки для переноски взрывчатых веществ и наркотиков для их оплаты. Война будет затяжной, кровавой и ужасной.
«Трансформация войны» Мартин ван Кревельд.