Не так давно в КНДР закончился II Пленум ЦК Трудовой партии Кореи восьмого созыва. В северокорейской политической традиции на этом мероприятии происходит нарезка задач управленческой вертикали по итогам партийного съезда.
У некоторых корееведов этот пленум вызвал аллюзии с подготовкой Северной Кореи к новому “трудному походу”. Речь идет о временах развала социалистического лагеря и коллапса северокорейской экономики в начале 1990-х гг, сопровождавшегося массовым голодом среди населения.
В отличии от материалов съезда партии, документы пленумов ЦК обычно не разглашаются. Но из того, что стало известно от инсайдеров, можно сделать вывод, что Ким Чен Ын реально готовит страну к “трудному периоду”.
Естественно, таких разрушительных катаклизмов как в 1990-х не предвидится, но времена в Северной Корее наступают тяжелые.
Руководство ТПК назвало главным своими приоритетами – укрепление дисциплины, сворачивание сомнительных экономических экспериментов, отказ от имиджевых мегастроек, борьба с коррупцией.
Напомним, что во время VIII съезда ТПК (5-13 января 2021 г.) Ким Чен Ын заявил, что страна “столкнулась с неожиданными и неизбежными проблемами”, в связи с чем текущий пятилетний план, который был обнародован на седьмом партийном съезде, состоявшемся в мае 2016 года, не выполнен, и жизнь людей, “оказавшихся перед лицом сложных внутренних и внешних обстоятельств”, не улучшилась.
Отчетный доклад Ким Чен Ына занял девять часов чтения, и, как говорят, был весьма подробным “разбором полетов” с упоминанием конкретных фактов и имен.
Многие ждали репрессий, но нового дела Чан Сон Тхэка не произошло. По итогу съезда не был уволен или репрессирован ни один знаковых людей ближнего круга Кима. Непонятным решением стало только отсуствие в составе ЦК сестры Ким Чен Ына – Ким Ё Чжон, которой ранее пророчили чуть ли не статус “наследницы”. Но эта странность может быть объяснима тем, что на нее возложена роль коммуникатора с Западом и Южной Кореей, а для этого нужна большая политическая мобильность.
Внутриполитическая повестка
Что показл съезд и пленум ЦК ТПК? Во-первых, снижение влияния военных.
Как утверждает известный кореевед Константин Асмолов, хотя Ким Чен Ын постоянно хвалит представителей армии, а КНА выполняет не только военные, но и народнохозяйственные задачи, изменения Конституции в 2016–2020 гг. окончательно завершили период политики приоритета военного дела и термин “сонгун” почти не упоминается. Генералы все еще стоят на трибуне возле вождя, а сам Ким Чен Ын частый гость военных частей, но влияние генералитета ощутимо снизилось. Силовики взяли под контроль ключевые узлы военной машины, где могло возникнуть фрондирование.
Во-вторых, новым трендом северокорейской политики стала опора на низовые партийные организации в обход бюрократической вертикали. Нечто подобное практиковал еще Ким Ир Сен, организовывая выезды на места, где непосредственно сам руководил то уборкой хлеба, то ловом рыбы… Вождь должен иметь прямой контакт с низами.
Ким Чен Ын давно искал способ “взбодрить” партноменклатуру. Уровень корупции растет, экономическая система теряет управляемость, внизу начинается брожжение. Проводить очередные репресии и массовые посадки сейчас не эффективно. Можно подорвать относительную лояльность партноменклатуры и лишиться доверия народа. Нужно понимать, что за последние 35 лет развития и благосостояния КНДР не было таким высоким, как при Ким Чен Ыне. Доверие все еще есть.
Поэтому генеральный секретарь ТПК решил создать механизмы, при которых чиновник должен будет постоянно оглядываться на партийные “первички”, разные контрольные и дисциплинарные комитеты, выступать перед ними с обязательными самокритикой и саморазоблачениями. Это, по мнению высшего руководства партии, не будет позволять чиновникам средней руки превращаться в “тромбы”.
Между съездами раз в пять лет будут созываться слет секретарей партийных ячеек и слет секретарей первичных партийных организаций. Таким образом, это усилит прямой канал взаимодействия “неба” и “земли”.
VIII съезд ТПК учредил также новый орган — Центральную ревизионною комиссию, и повысил полномочия ревизионных комиссий на местах, что говорит о том, что внутренний контроль усиливается. За дисциплиной и за моральным обликом членов партии будет следить специальная новая структура, похожая на китайскую Центральную комиссию по проверке дисциплины.
Трудные времена
Важно отметить, что до 2020 года КНДР демонстрировала способность выживать в условиях санкций. По данным южнокорейской статистики, в 2019 г. торговля с внешним миром выросла на 14,1% по сравнению с 2018 г. Кроме того, после сокращения ВВП на 3,5 и 4,1% в 2017 и 2018 гг экономика КНДР по итогам 2019 г. впервые продемонстрировала рост, увеличившись на 0,4%.
Ситуация на внутренних рынках оставалась в целом очень стабильной, когда колебания цен на наиболее важные товары и продукты (рис, кукуруза, бензин, дизель и другие), а также курса обмена валюты были незначительными. Даже в кризисный 2020 год не наблюдалось резких скачков розничных цен.
Но в 2020 году КНДР столкнулась с серьезными вызовами.
Во-первых, последствия короновируса. С самого начала Пхеньян отреагировал очень быстро и весьма радикально, резко прекратив пассажирское, а затем и грузовое сообщение с внешним миром, практически полностью изолировав страну. Со временем для грузов делались какие-то исключения.
В самой стране был введен тотальный долгосрочный карантин. По словам корееведа Олега Кирьянова, режим охраны границ был существенно усилен и подчас принимал экстремальные формы.
Это сильно затруднило возможность ведения контрабандной деятельности, которая ранее позволяла получать существенный заработок значительной части населения КНДР, проживающего в районе северокорейско-китайской границы.
Согласно данным китайских источников, северокорейско-китайский товарооборот в прошедшем году составил всего лишь $539,06 млн, что на 80,67% (!) меньше, чем в предыдущем. Южнокорейские эксперты говорят, что в 2020 г. внешняя торговля КНДР испытала снижение объемов, которое беспрецедентно как минимум за последние двадцать лет.
Во-вторых, со середины июля 2020 года на весь Корейский полуостров обрушились мощные и длительные муссонные дожди, которые спровоцировали сильные наводнения и оползни. Затем по югу и северу Кореи один за другим прокатились несколько сильных тайфунов, которые принесли ветер, а также снова дожди и наводнения.
Серьезно пострадали сельскохозяйственные угодья и урожай. Очевидно, что экономика Севера из-за стихийных бедствий второй половины лета – начала осени понесла огромный урон, который стал ещё одним ударом, существенно осложнившим общую ситуацию.
Источники в Пхеньяне снова заговорили о возможных проблемах с продовольствием в 2021 году (впервые за последних пять лет). Согласно оценкам южнокорейского Агентства развития сельского хозяйства, в 2020 г. из-за описанных выше стихийных бедствий, а также хронической проблемы истощения земель, нехватки удобрений, сельхозтехники, урожай в Северной Корее сократился по сравнению с 2019 г. на 5,2%, составив 4 млн 440 тысяч тонн зерновых, это на 240 тысяч тонн ниже показателей предыдущего года. Особенно сильно – почти на 10% – сократились урожаи риса.
В-третьих, не удалось снять санкции, которые сдерживают экспорт КНДР и загоняют его в контрабандные схемы.
В связи с этим в КНДР начали усиливать контроль над коммерческим серым рынком. В 2020 г. внесены дополнения в Закон о торговле, вновь позволившие государству напрямую контролировать цены на рынках. Также есть информация о постепенном сворачивании мер, позволявших крестьянам торговать излишками урожая по рыночным ценам, что стимулировало производительность труда и вело в итоге к росту урожаев.
В отношении компаний, действующих в сфере экспорта-импорта, также введены новые, более строгие меры контроля за финансовой и прочей отчётностью.
КНДР отказывается от имиджевых строительных проектов. До сих по не введена в строй масштабная туристическая зона “Вонсан – Кальма” на восточном побережье, которая должна была начать функционирование еще в октябре 2019 года. Это касается возведения в Пхеньяне новых жилых кварталов, государственных учреждений и других объектов.
В общем, ситуация в экономике КНДР из-за целого ряда причин в 2020 г. сложилась очень сложная, причём до такой степени, что скрывать это руководство страны не посчитало нужным, публично признав проблемы и провалы в планах развития.
Внешнеполитические тренды
В Пхеньяне не скрывают, что возлагали на Дональда Трампа значительне ожидания. Бывший президент США был удобным переговорщиком для северокорейцев. Политика “больших мазков” и личного контакта лидеров двух стран создавала для КНДР значительные выгоды и “окна возможностей”.
В Пхеньяне считали, что Трампа можно было “укатать” на “большую сделку”. где в обмен на снятие части санкций с КНДР, отмены эмбарго, и выход из международной изоляции, Пхеньян бы заплатил частичной приостановкой ядерных испытаний, показательной имитацией сворачивания ракетной программы. Иными словами, вместо “полного, проверяемого и необратимого ядерного разоружения” (традиционного условия переговров США с КНДР), Ким хотел “продать” только кавычки.
В КНДР прекрасно понимали, что в отличии от Трампа, который имеет лишь свой президентский срок, у Ким Чен Ына таких ограничителей нет. Пхеньян любит и умеет тянуть время.
Поэтому Ким Чен Ын в 2018–2020 гг обыгрывал Трампа по очкам. Он не только смог частично выйти из изоляции, но и ослабил давление на свою страну, разрушил санкционный консенсус между США, Россией и Китаем. Наладил личный контакт с Си Цзиньпином и убрал “холодок” в отношениях с КНР.
Северная Корея не только не свернула свою ядерную программу, но, как отмечается в “засекреченном” докладе ООН (выдержки из которого опубликовал 8 февраля Reuters), поддерживала и разрабатывала свои ядерную и ракетную программы в 2020 году, направив на эти цели около 300 млн долларов (248 млн евро), полученные в результате кибератак.
По версии независимых наблюдателей, Пхеньян “производил расщепляющиеся материалы, поддерживал ядерные объекты и модернизировал инфраструктуру баллистических ракет”, продолжая искать технологии для этих программ за рубежом.
Теперь, после ухода Трампа из Белого дома, в Пхеньяне понимают, что КНДР и США придется вернуться снова в традиционным “качелям” – периоды относительного и контролируемого сближения будут сменяться периодами трений и напряженности.
В отличии от трамповской администрации, демократы не хотят играть в “большие мазки”, и понимают, что никакое “ядерное необратимое и проверяемое разоружение” КНДР на данном этапе не возможно. Поэтому на первый план Госдеп выведет тактическую повестку – удерживать Пхеньян от новых ядерных испытаний, в том числе новыми санкциями и ограничениями.
Если Пхеньян проявит надлежащую “добрую волю” к переговорам, то США будут спонсировать политику “солнечного тепла”, осуществляемого Южной Кореей в отношении КНДР.
4 февраля состоялся телефонный разговор между президентами США и Южной Кореи Мун Чжэ Ином и Джо Байденом. Президент США подчеркнул, что Вашингтон остается верным союзником Сеула и эта позиция будет при нем неизменной. Для северокорейцев в этом нет ничего хорошего.
Как нет ничего оптимистичного для КНДР и в кадровых назначениях в Госдепе. В отличии от Трампа, “корейским вопросом” у Байдена будут заниматься люди, имеющие глубокое понимание с чем и кем они имеют дело: госсекретарь США Энтони Блинкин, — ярый критик политики Трампа в отношении КНДР (однажды он назвал Ким Чен Ына одним из худших тиранов, а Северную Корею — худшим концлагерем); зам. госсекретаря США Венди Шерман (во времена президентства Билла Клинтона она была координатором политики США в отношении Северной Кореи); “ястребы” — новый советник по национальной безопасности Джейк Салливан и координатор по Индо-Тихоокеанскому региону в Совете национальной безопасности Белого дома Курт Кэмпбелл.
Китай и Россия традиционно будут поддерживать КНДР, но лишь в части инструмента геополитического влияния. Китай будет и дальше закрывать глаза на функционирование контрабандного хаба. И если карантин в КНДР пойдет на спад, и на границе снова возродится деловая жизнь, это позволит выживать целым группам людей в КНДР.
Россия же пока не спешит вкладывать деньги в проекты в Северной Корее. Более того, как утверждают источники, северокорейцы недвусмысленно намекают персоналу совместного предприятия “Расонконтранс” на территории свободной экономической зоны Расон – о целесообразности временно покинуть территорию КНДР.
Некоторые выводы
Северная Корее столкнулась с серьезными экономическими вызовами. Эти проблемы ей предстоит решать самой, не сильно оглядываясь на помощь от Китая, России или продовольственную программу ООН. Смягчать режим санкций против КНДР никто не намерен.
Ким Чен Ыну нужно не только мобилизовать государственный аппарат, снизить уровень коррупции и вернуть управляемость экономическими процессами, но и не допустить массового голода, открытых протестов и фрондирования в правящей элите.
Пхеньяну предстоит выстраивать отношения с администрацией Байдена практически с чистого листа, потому как наработки трамповской команды демократы выбросили в мусорную корзину. А это значит, что возможна эскалация и “бряцание” оружием. Кроме того, много зависит от будущих президентских выборов в Южной Корее и от того, сохранит ли Сеул политику “солнечного тепла” в отношении КНДР.
Источник: СЕГОДНЯ
