Твиттер, похоже, обладает сверхъестественной способностью оставаться в новостях.
На прошлой неделе Илон Маск открыл архивы, обнародовав тайные решения, благодаря которым гиганту социальных сетей было позволено подвергнуть цензуре историю с ноутбуком Хантера Байдена в преддверии выборов 2020 года.
В так называемых #TwitterFiles упоминается некий Джек Дорси, у которого, казалось бы, совсем немного полномочий, зачастую он получал указания или знакомился с решениями после того, как они уже были реализованы. Мы также наблюдаем, насколько ситуативными и неформальными на самом деле являются структуры власти: чтобы скрыть немного новостей, нужно знать кого-то в Твиттере, и то, как руководители и менеджеры прыгают с государственных должностей в частный сектор и наоборот, обеспечивая сотрудничество, которое становится рутиной.
По итогам публикации материалов было интересно наблюдать за реакцией. Мэтт Тайбби, журналист, которому передали большую часть этой информации, подвергся резкой критике со стороны других журналистов. Некоторые из них мотивированы профессиональной завистью. Но на более глубоком уровне его критики выражают то же недовольство, что и толпа, когда ребенок заявляет, что король голый. Конечно, все взрослые могут видеть, что он таков, но кто-то другой, указывающий на этот факт, заставляет уже их выглядеть глупо.
Иногда достаточно немного несогласия, чтобы изменить ситуацию. Все, кто занимал руководящие посты в Советском Союзе, прекрасно знали, насколько безумными и кровожадными были сталинские чистки. Но шок от «секретного выступления» Хрущева, в которой эти ужасы были впервые официально признаны, все же вызвал у некоторых слушателей сердечный приступ. Для целей легитимности имеет значение, является ли такая институциональная цензура секретом полишинеля или официально признанным фактом. Злость на Тайбби за то, что он рассказал людям то, что они и так уже знали, в этом родственна недовольству Хрущевым за раскрытие фактов о Советском Союзе, о которых все уже прекрасно знали много лет.
Цензура часто представляется как угроза, которая приведет к своего рода антиутопии, миру, где свобода и поток информации вымерли. Но это почти катастрофически наивный взгляд, потому что он некритически соглашается с представлением, что цензура работает так, как про нее говорят. В этом нарративе люди из ФБР, АНБ и ЦРУ — какие-то богочеловеки, способные заморозить ход истории и остановить социальные изменения и инакомыслие простым нажатием кнопки, пока Конгресс не урезал бюджет на следующий финансовый год. То, что большинство мертвых и оставшихся в прошлом политических режимов на протяжении всей истории имели свою собственную тайную полицию — свою собственную охранку, свои собственные ЧК, свои собственные Штази — таким образом стирается с картины.
Во многих отношениях новейшая история американской политики — это история провала цензуры. Примеров легион. Рассмотрим вопрос о честности выборов. После ночи выборов 2020 года все престижные медиаканалы транслировали сообщения о том, что все было нормально и честно, и что люди, которые считают иначе, сумасшедшие и опасные. Идти против этого нарратива было основанием для закрытия учетных записей в социальных сетях.
Увенчались ли успехом эти титанические усилия? Не совсем. Шестьдесят процентов республиканцев считают, что последние выборы были украдены. Механизм информационного контроля потерпел крах. Мы пока далеки от того, чтобы приближаться с каждым годом к 1984 – мы живем в обществе, где элиты просто не в состоянии контролировать то, во что верят люди.
В случае с вакцинами провал информационного контроля привел к драматическим стихийным забастовкам, социальным потрясениям, оккупации городских центров и невероятно серьезному, медленно нарастающему краху набора в вооруженные силы США. Тем не менее, идея о том, что мы должны «доверять науке», не подвергается сомнению в элитных кругах, даже если она не может убедить людей вне их.
Именно в этой динамике и заключается истинная опасность современной западной цензуры. Проблема не столько в том, что наша элита контролирует мнение населения, сколько в том, что элита просто отказывается признавать определенные реалии. Недавние кампании по цензурированию и контролю над информационным обеспечением ничто так не напоминают, как маленького ребенка, у которого отсутствует реакция на боль. На первый взгляд отсутствие боли кажется настоящим благословением. Боль, в конце концов, довольно неприятная штука. Однако боль также необходима для выживания. Именно боль говорит нам убрать руки с горячей плиты, прежде чем наша рука сгорит. Ребенок, который не чувствует боли, долго не протянет.
Тот же принцип справедлив и для правителей народов. В последние дни династии Романовых царю Николаю II и его супруге надоели неблагодарные русские люди, они отгородились от мира и читали только тщательно отобранную корреспонденцию. Они были заняты созиданием непроницаемого пузыря, который мешал им видеть, что их страна разваливается, и что их трон фактически украдена из-под них. Вот в чем реальная опасность цензуры, которая не дает правителям Америки заметить, что страна трещит по швам.
Источник тут
