В опросе приняли участие эксперты из Европы, России и стран СНГ:
– БЕРДЫЕВА Айша, эксперт (Туркменистан);
– ЗАСЛАВСКИЙ Илья, независимый эксперт (Россия);
– КУЛИК Виталий, директор Центра исследований проблем гражданского общества (Украина);
– РЕВСКИЙ Александр, эксперт ИАЦ МГУ (Россия);
– ФЕДОРОВ Юрий, эксперт Королевского института международных отношений Chatham House (ЕС);
– ЧЕБОТАРЕВ Андрей, директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» (Казахстан);
– ШАРИФОВ Вагиф, директор азербайджанского агентства экономических новостей Trend Capital (Азербайджан).
На основе экспертного опроса сформирован аналитический отчет о перспективах реализации проекта Nabucco . Экспертам предлагалось ответить на 7 вопросов, которые, по нашему мнению, являются на сегодняшний день наиболее актуальными в связи с проектом Nabucco :
1. Кого Вы относите к реальным поставщикам газа по проекту Nabucco ?
2. Каковы, на Ваш взгляд, политические и экономические составляющие проекта Nabucco ?
3. В какой степени фактор взаимоотношений между Азербайджаном и Туркменистаном окажет влияние на реализацию проекта Nabucco ?
4. Каковы факторы конкуренции между проектами Nabucco и «Южный поток»? Изменились ли перспективы проекта Nabucco после подписания российско-турецкого соглашения по проекту «Южный поток» 6 августа 2009 г.?
5. Окажет ли влияние реализация проекта Nabucco на энергетическую безопасность Европы? Не окажется ли Европа в результате реализации этого проекта в зависимости от стран, чья надежность недостаточно проверена?
6. Как Вы считаете, проект Nabucco способен оказать стабилизирующий/дестабилизирующий эффект на страны, через территорию которых он будет проходить?
7. Возрастает ли роль газа как топлива? Каковы, по Вашему мнению, перспективы альтернативных видов топлива и способов его транспортировки?
Ответы специалистов области энергетики и трубопроводной политики на поставленные вопросы демонстрируют спектр мнений о перспективах проекта Nabucco .
1.Поставщики газа по проекту Nabucco
А. Бердыева: Основными реальными поставщиками газа по проекту Nabucco могут стать Азербайджан и Ирак (месторождения Северного Ирака). На постсоветском пространстве реальным участником проекта можно назвать только Азербайджан. Туркменистан, к сожалению, всерьез не рассматривает возможность реализации проекта по ряду причин: во-первых, это идет вразрез с интересами России, чье влияние на республику огромно; во-вторых, до сих пор не определен статус Каспия; в-третьих, дороговизна проекта газопровода и отсутствие реальных инвесторов; в-четвертых, неуверенность в размерах собственных газовых запасов. Однако статус «основного поставщика газа для Nabucco » позволяет играть правительству Туркменистана в «многовекторную» энергетическую политику.
И. Заславский: Реальными поставщиками газа могут стать Азербайджан, Ирак и, возможно, Египет, а также другие арабские страны, которые в будущем намерены поставлять сырье через новую пан-арабскую трубу (имела место информация, что уже около 16 компаний заинтересованы в поставках по этим направлениям). Также возможно участие в проекте Ливии, Алжира и Египта через терминалы СПГ в Турции, которые, возможно, будут подсоединены к Nabucco . В перспективе возможно подключение Туркменистана через Транскаспийский трубопровод. Исключаются полностью лишь поставки из Ирана.
В. Кулик: Очевидно, что реальными поставщиками газа для проекта Nabucco являются Туркменистан и Иран. Однако их участие в проекте далеко не однозначно. Во-первых, Иран имеет политические проблемы с ЕС и США относительно ядерной программы и политики на Ближнем Востоке. Участие Ирана в проекте Nabucco до окончательного потепления иранско-европейских отношений маловероятно. В то же время, сам Иран активно проявляет интерес к трубопроводу, но сдержано относиться к доминированию в нем американских интересов. Есть еще один сдерживающий фактор – это отсутствие прогресса в вопросе раздела Каспия. В этой игре Иран также находиться в меньшинстве. Не секрет, что Россия в общих чертах согласовала свои позиции с Азербайджаном и Казахстаном. Теперь дело за Туркменистаном. Тегеран, хоть и не против сам участвовать в наполнении Nabucco, в состоянии заблокировать строительство любых трубопроводов на Каспии, не дав (согласно ранее подписанным соглашениям) разрешение на проведение подобных работ. Собственно на это и рассчитывает Москва. Подвинуть иранское руководство к жестким позициям по этому вопросу можно лишь «в темную» разыгрывая карту сепаратного соглашения по разделу Каспия. Блокируя российские инициативы по каспийскому дележу, Иран тем самым надежно «запрет» и Nabucco. У Ашхабада же для Nabucco может просто не хватить газа. Не стоит списывать и политическую составляющую «интереса» Бердымухаммедова к Nabucco – а именно противоречия между Ашхабадом и Москвой по газу, которые привели к аварии на газопроводе Средняя Азия – Центр (САЦ-4), в результате которой были полностью прекращены поставки туркменского газа в Россию. Даже визит Д. Медведева в Ашхабад не решил этой проблемы. Но в Ашхабаде понимают, что российские преференции более важны, чем Nabucco в отдаленной перспективе.
А. Ревский: Среди стран, которые реально могли бы принять участие в наполнении Nabucco , и на которые сейчас возлагает особые надежды ЕС, можно назвать Азербайджан и Туркменистан. Но в связи с обострением отношений между странами, возможность их совместного участия в настоящий момент ставится под сомнение. Ирак и Египет здесь могут рассматриваться лишь условно: Египет сможет дать всего около 2 млрд.куб.м. газа в год; Ирак, даже несмотря на пока довольно фантастично звучащие заявления о возможности страны обеспечить чуть ли не половину мощности Nabucco , явно не может стать основным поставщиком. Во-первых, добыча газа на уровне 85 млн.куб.м в день (то есть около 31 млрд.куб.м в год) предполагается лишь к 2015 г., и уже сейчас планируется, что около половины газа будет уходить на внутренние нужды. Во-вторых, в связи с крайне тяжелой военной ситуацией прогнозировать, что будет в стране через 6 лет, крайне сложно. Именно поэтому, Европе, жаждущей «энергетической безопасности» делать ставку на Ирак, как на одного из основных поставщиков было бы крайне опрометчиво. Иран вполне мог бы стать одним из основных доноров газопровода, но здесь все будет зависеть от того, удастся ли на этой почве ему договориться с США и ЕС. Россия также могла бы вдохнуть жизнь в проект Nabucco , но для нее важен собственный проект “Южный поток”, поэтому на ее участие в проекте рассчитывать не приходится.
Ю. Федоров: Ключевой потенциальный поставщик газа для Nabucco – Туркменистан. В случае политического решения иранской ядерной проблемы потенциальным поставщиком может стать Иран, но пока такая перспектива не просматривается. Роль Азербайджана, даже с учетом эксплуатации второй очереди месторождения Шах-Дениз – второстепенна.
А. Чеботарев : Как известно, проект строительства данного газопровода рассчитан на поставки газа из Туркменистана и Азербайджана. Возможно также возвращение к первоначальному плану с участием Ирана. Поскольку данный проект инициирован странами Европейского Союза, с многими из которых Иран поддерживает относительно конструктивные взаимоотношения, то вероятность этого имеется. Наконец, в поставках газа в рамках Nabucco при желании могут принять участие Казахстан и Узбекистан.
В. Шарифов: К реальным поставщикам газа по трубопроводу Nabucco на сегодняшний день можно отнести Азербайджан, Туркменистан, Ирак и Египет. По международным оценкам, суммарные доказанные запасы газа этих стран на 1 января 2009 года составляют 14,48 трлн. куб. м. газа. Несмотря на уже имеющиеся контракты, странам с такими запасами удастся обеспечить надежную работу газопровода.
JEEN : Мнения экспертов относительно основных и второстепенных поставщиков по проекту Nabucco расходятся. Большинство экспертов полагают, что реальными основными поставщиками могут стать Туркменистан Азербайджан и Ирак. При этом часть экспертов считает ключевым поставщиком Туркменистан, а часть – Азербайджан. При этом некоторые эксперты ставят под сомнение их совместное участие в проекте в связи с противоречиями между этими двумя странами. Ставится под сомнение и участие в проекте Туркменистана в качестве основного поставщика. Среди второстепенных потенциальных поставщиков рассматриваются Иран, Ирак и Египет. Не добавляют ясности в вопросе проблемы с определением статуса Каспия и будущее иранской ядерной программы.
2. Политические и экономические составляющие проекта Nabucco
А. Бердыева: Экономически проект Nabucco не оправдан – почти 8 млрд. евро и сомнительная перспектива возврата инвестиций, не говоря уже о дивидендах – не особенно привлекательное предложение для инвесторов. Кроме того, стопроцентного подтверждения наполняемости газопровода нет до сих пор, данные о туркменских запасах сомнительны. Туркменистан заявил о своем участии в нескольких строящихся газопроводах: Прикаспийском, Транскаспийском, Трансафганском и строительстве трубопровода в Китай. Однако реальных гарантий их реализации туркменская сторона не дает. Политическая составляющая превалирует над экономической. Европа рассматривает проект как возможность снизить зависимость от российских газовых поставок и увеличить свое влияние в регионе, Туркменистану проект политически выгоден, прежде всего, чтобы иметь возможность играть в энергетическую политику с Россией и Европой.
И. Заславский: Думаю, с экономической точки зрения, проект Туркменистан вполне рентабелен, так как именно принцип рентабельности продвигается Евросоюзом (который выделил лишь небольшую сумму в 250 млн. евро на развитие проекта). Единая тарифная политика и одно регуляторное лицо, с которым по плану будут взаимодействовать как продавцы, так и покупатели газа по этому проекту, должны гарантировать рентабельность. Политическая составляющая не скрывается – ЕС хочет диверсифицировать источники поставок газа: прежде всего, снизить зависимость от газовых поставок из России.
В. Кулик: Первоначально проект газопровода Nabucco предполагал поставку газа в Европу с месторождений Ирана в Персидском заливе. В 2006 году было принято решение в связи с конфликтом вокруг иранской ядерной программы изменить проект таким образом, чтобы иметь возможность поставлять газ из Казахстана, Туркменистана, Узбекистана и Азербайджана. Однако Астана, не проявляет стабильного интереса к этому проекту, ставя свое участие в нем в зависимость от позиции Запада в отношении внутренней политики Казахстана, а также от перспектив возглавить ОБСЕ. Как и для Казахстана, Туркменистан также пока что видит только политическую выгоду от реализации проекта Nabucco. Речь идет о смягчении позиции ЕС и США в отношении политического режима в Ашхабаде. Кроме того Бердымухаммедов надеется при помощи Nabucco-риторики окончательно выйти из международной изоляции. Важна политическая составляющая и для основных провайдеров Nabucco. США использует проект для создания политического пула «недовольных Россией» в Черноморско-Каспийском регионе, играя на снижении влияния РФ на Южном Кавказе и в Центральной Азии. Сейчас ЕС также видит в Nabucco больше политики чем экономики. Продвигая проект, Евросоюз пытается снять угрозу российского монополизма на европейских газовых рынках. Доля Газпрома на европейском рынке газа в среднем составляет 25%, в случае запуска «Южного потока» этот процент увеличиться. Поэтому Еврокомиссия всеми силами сдерживает проектную активность Москвы, переориентируя своих членов и страны-соседи на перспективы Nabucco. Задача – получить временную фору для решения своих проблем. Что же качается экономической составляющей Nabucco, то пока она достаточно призрачная. 7.9 млрд. евро, которые требуются на его строительство нужно еще аккумулировать. Участникам проекта (австрийская OMV, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE) нужно еще провести поправку на финансово-экономический кризис. Кроме того, нужно помнить и о том, что газ для Nabucco одними усилиями Азербайджана, и даже Туркменистана, не обеспечить.
А. Ревский: На данный момент в проекте пока явно больше политической составляющей, чем экономической. После нескольких «газовых кризисов» у Европы сложилась чуть ли не фобия газовой зависимости от России, которой она пытается избежать, построив «свой» газопровод. Именно эта фобия и толкает европейских политиков продолжать попытки оживить Nabucco , хотя в любой другой ситуации от него давно бы отказались, поскольку ни подтвержденной ресурсной базы, ни определенного финансирования у проекта до сих пор нет. При этом совершенно очевидно, что максимальная мощность Nabucco (около 31 млрд. куб. м) к предполагаемому моменту запуска газопровода в 2014 г. явно не сможет ослабить газовую зависимость от России – если сейчас Европа потребляет около 500 млрд. куб. м. в год, то к 2015 году планируется потребление уже на уровне 580 млрд. куб. м. в год. Другое дело, что если ЕС удастся найти для Nabucco какую-то альтернативную российскому проекту ресурсную базу, то лишние 30 млрд.куб.м газа Европе в условиях постоянного роста потребления точно не навредят.
Ю. Федоров : Главная политическая составляющая – скверная репутация России как поставщика жизненно важного для Европы энергоносителя. Об экономических составляющих судить трудно. Пока нет ясности в стоимости освоения новых месторождений в Туркменистане. Но она заведомо ниже, чем освоение Штокмана, Ямала и других российских северных месторождений.
А. Чеботарев: Основная политическая составляющая проекта, на мой взгляд, заключается в том, чтобы добиться максимального снижения энергетической составляющей геополитического влияния России на ЕС и зоны его стратегических интересов, прежде всего на постсоветском пространстве. Кроме того, инициаторы строительства газопровода Nabucco заинтересованы в том, чтобы вовлечь в орбиту своего влияния еще не преодолевший внешнеполитической самоизоляции Туркменистан, а также остановить развитие партнерских отношений Азербайджана с Россией. Хотя откровенно антироссийских шагов на этом направлении не предпринимается, тем не менее, соответствующие субъекты будут добиваться того, чтобы приоритет в рамках энергетического сотрудничества двух этих государств был отдан им, а не России. Экономическая сторона проекта Nabucco тоже понятна: обеспечить максимально эффективный и беспрепятственный поток газа из Центральной Азии и Южного Кавказа в Европу. А если экспорт газа будет проходить в обход России, то его поставщики и получатели не будут нести тех финансово-экономических издержек, которые бы имели место в противном случае.
В. Шарифов: Европе необходимо диверсифицировать источники поставок газа. Чем больше источников поставок топлива, тем более конкурентная на него цена. Хочу подчеркнуть, что Европе уже давно стоило бы построить газопровод Nabucco , так как вопрос диверсификации источников поставок с каждым годом становится все острее и острее. В таких условиях ЕС стоило бы торопиться со строительством этого газопровода.
JEEN : Эксперты четко выделили политические и экономические составляющие проекта Nabucco , отметив при этом, что политическая составляющая превалирует. В частности, в качестве политических составляющих, были обозначены: пострадавшая в ходе последней «газовой войны» репутация России как поставщика газа для Европы и жесткая необходимость диверсифицировать поставки газа для ЕС, сохраняющееся влияние России на европейские зоны интереса на постсоветском пространстве. В этой связи отмечается, что ЕС стремится сдерживать активность Москвы, переориентируя государства-члены ЕС и их соседей на перспективы Nabuccо, а также стремясь вовлечь в сферу своего влияния Туркменистан и оказывать влияние на российско-азербайджанский диалог. Отмечается также то, что Туркменистан пока видит только политическую выгоду от проекта Nabucco – смягчение позиции ЕС и США в отношении Ашхабада. Среди экономических составляющих эксперты выделили необходимость обеспечить ЕС стабильными поставками газа из Центральной Азии и Южного Кавказа, отсутствие достоверных данных о запасах газа в Туркменистане, как и о ресурсной базе для проекта в целом. Экспертами отмечено также, что запуск и функционирование газопровода на полную мощность не сможет ослабить газовую зависимость Европы от России. Вместе с тем, некоторые эксперты полагают, что проект Nabucco экономически вполне рентабелен. Другие считают, что экономические перспективы Nabucco достаточно призрачны, в том числе по той причине, что средства на строительство еще не аккумулированы, а перспективы инвестиций вызывают серьезные сомнения.
3. Степень влияния взаимоотношений между Азербайджаном и Туркменистаном на реализацию проекта Nabucco
А. Бердыева: Неопределенный статус Каспийского моря не позволяет вообще говорить о какой-либо перспективе строительства данного газопровода. А последнее обострение разногласий между Туркменистаном и Азербайджаном по спорным месторождениям, только усугубляют проблему.
И. Заславский: Думаю, это важный фактор, но не фундаментальный: развитие проекта будет двигаться вперед, даже если не будет Транскаспийского трубопровода.
В. Кулик : Несмотря на то, что сам по себе конфликт создает новые проблемы для Nabucco, в Ашхабаде и Баку не устают заявлять о том, что они не намерены препятствовать реализации строительства газопровода. Например, в ходе XIX Экономического форума в Крынице заместитель министра промышленности и энергетики Азербайджана Гюльмамед Джавадов заявил, что его страна считает диверсификацию поставок газа для Европы – безусловным благом, и никогда не будет чинить препятствий проведению газопроводов в обход России. В любом случае противоречия между Азербайджаном и Туркменистаном будут актуальными до тех пор, пока они не увидят реальную перспективу реализации Nabucco. Пока же Туркменистан пытается воспользоваться благоприятной политической конъюнктурой (улучшение отношений с ЕС и США) и при помощи «игры в заверения» по Nabucco руками Запада принудить Баку пойти на уступки.
А. Ревский: В июле туркменское руководство вновь начало поутихнувший было спор с Азербайджаном вокруг каспийских месторождений. Таким образом два основных на данный момент страны-поставщика очередной раз перессорились между собой, и выхода из сложившейся ситуации пока не видно. В такой ситуации говорить что-либо о возможностях строительства Транскаспийского газопровода, без которого рентабельное наполнение Nabucco невозможно, бессмысленно. Ситуацию мог бы спасти газопровод из Туркменистана через Иран, то есть возврат к первоначальной “версии” Nabucco . Активизация двусторонних отношений в энергетической сфере между Ашхабадом и Тегераном, и также претензии со стороны Ашхабада в адрес азербайджанской стороны по поводу каспийских месторождений как раз позволяют европейцам представить возможности развития такого сценария. Однако здесь ключевым моментом будет то, перевесит ли ядерная программа Ирана возможность реализации Nabucco . Если ЕС, Америка и Иран смогут договориться, у Nabucco появятся шансы стать реальным проектом.
Ю. Федоров: Взаимоотношения между Азербайджаном и Туркменистаном играют ключевую роль. Без урегулирования нынешних противоречий между Баку и Ашхабадом строительство Транскаспийского газопровода практически невероятно.
А. Чеботарев: Учитывая соотношение запасов природного газа в двух этих государствах, основная ставка инициаторов проекта Nabucco , судя по всему, делается на Туркменистан. Поскольку же отношения Азербайджана и Туркменистана в последнее время обострились из-за спорных нефтегазовых месторождений на Каспии, это может стать серьезным фактором торможения реализации рассматриваемого проекта. Ставка только на Баку без участия Ашхабада сделает проект экономически нерентабельным. Без примирения же сторон Азербайджан может закрыть доступ для транзита туркменского газа. Поэтому заинтересованные субъекты будут делать все, чтобы примирить Ашхабад и Баку. Хотя, поскольку разногласия этих двух стран не касаются непосредственно вопросов строительства и эксплуатации газопровода Nabucco , сделать это будет довольно сложно.
В. Шарифов: Туркменистану, как и Европе, тоже необходима диверсификация экспортных поставок энергоносителей, что позволит стране получать более высокую цену за свой газ. И тот факт, что Туркменистан продает свой газ только на условиях DAF , не снизит желания европейских компаний осуществлять закупки топлива. Для того чтобы у Туркменистана была лучшая цена на газ, стране нужны новые экспортные маршруты в Европу, причем проходить они должны по оптимальному маршруту – через Каспий.
JEEN : Таким образом, часть экспертов полагают, что взаимоотношения между Азербайджаном и Туркменистаном играют ключевую роль – без их урегулирования строительство Транскаспийского газопровода практически невозможно. Кроме того, Азербайджан может закрыть доступ для транзита туркменского газа. В этой связи может актуализироваться проект газопровода из Туркменистана через Иран, тогда новое звучание может получить проблема ядерной программы Ирана как элемент торга в вопросе газопроводной политики. Если ЕС, Америка и Иран смогут договориться, у Nabucco появятся шансы стать реальным проектом. Эксперты полагают, что заинтересованные в поставках страны будут пытаться примирить Ашхабад и Баку. Между тем, есть мнение, что развитие проекта будет двигаться вперед независимо от того будет ли урегулирован спор между Баку и Ашхабадом. Есть и другая точка зрения: противоречия между Азербайджаном и Туркменистаном будут актуальными до тех пор, пока они не увидят реальную перспективу реализации Nabucco.
4. Факторы конкуренции между проектами Nabucco и «Южный поток». Изменение перспектив проекта Nabucco после подписания российско-турецкого соглашения по проекту «Южный поток» 6 августа 2009 г.
А. Бердыева: Перспективы Nabucco сомнительны потому, что два прикаспийских государства – Россия и Иран – будут выступать против его реализации и затягивать определение статуса Каспия. Данная ситуация выгодна России, поскольку она лоббирует проект «Южный поток» и будет делать все, чтобы так или иначе оставаться «газовым монополистом». «Южный поток» – это как раз то, что имеет не только политическую, но и серьезную финансовую поддержку – Россия не пожалеет денег на этот проект, дабы не допустить строительства альтернативных газопроводов в обход российской территории.
И. Завлавский: Главный фактор конкуренции состоит в том, что оба проекта планируют поставлять газ примерно в одни и те же страны. В этой связи ключевым является правильный долгосрочный анализ спроса на Балканах, в Венгрии, Австрии и т.д. До кризиса поставки Nabucco даже в полном объеме (31 млрд. куб.м.) все равно не удовлетворяли весь перспективный спрос. Сейчас, после преодоления кризиса, а также благодаря развитию поставок СПГ в регионе перспективы востребованности обоих проектов сомнительны, но с уверенностью об этом можно будет сказать, когда будет сделан анализ экономик региона, выходящих из рецессии. Что касается подписания соглашения с Турцией – думаю, что перспективы Nabucco не изменятся. Оно лишь показывает, что Россия готова идти на большие издержки, чтобы обойти украинские территориальные воды. Скорее важно подписание главами правительств соглашения по поводу Nabucco, которое состоялось летом – оно демонстрирует решимость стран-участниц проекта Nabucco воплощать проект в жизнь. Кроме того, проект “Южный поток” столкнулся с трудностями в Болгарии, где новое правительство может пересмотреть свое участие в российском проекте.
В. Кулик: Конкуренция между Nabucco и «Южным потоком» не только не снижается, но все более возрастает. Она также усугубляется отсутствием у ЕС единой энергетической стратегии, что позволяет лоббистам обоих проектов искать «окна возможностей» для реализации своих планов. Брюссель уже нашел определенные аргументы, чтобы убедить новое правительство Болгарии пересмотреть свои позиции в диалоге с «Газпромом». Подписание 13 июля в Анкаре межправительственное соглашение по Nabucco, существенно подорвало перспективы на успех «Южного потока». Еще в 2008 г. “Газпром” заявил, что не будет спешить со строительством газопровода. В подготовленном “Газпромом” проекте “Генеральной схемы развития газовой отрасли до 2030 года, запуск “Южного потока” перенесен минимум на два года: периоды поэтапного ввода трубы в документе отнесены на 2015–2024 годы. Там же впервые указана ее точная проектная мощность — 31 млн.куб.м. в год. Теперь дата – 2015 год совпадает и с началом реализации Nabucco. Чтобы запустить “Южный поток”, “Газпрому” еще предстоит построить около 2400 км газопроводов по территории России. Более того, ранее концерн Eni оценивал стоимость морского участка в 10 млрд. долларов, плюс столько же на сухопутную часть. Но в условиях кризиса этих средств у пайщиков «Южного потока», похоже, пока нет. В итоге, как и Nabucco, “Южный поток” может остаться на бумаге и после 2015 года. Что же касается российско-турецкого соглашения по проекту «Южный поток» (6 августа 2009 г), то речь идет о попытке Турции диверсифицировать свои энергетические риски. Соглашение предполагает разрешение «Газпрому» проводить изыскательные работы по проекту “Южный поток” в территориальных водах Турции. Это еще не политическая воля турецкого руководства поддержать именно «Южный поток» вместо Nabucco.
А. Ревский: Если после подписания межправительственного соглашения по Nabucco некоторые тут же поспешили похоронить проект “Южный поток”, то встреча премьер-министров Путина и Эрдогана показала, что это не совсем верно. Турция претендует на роль крупного энергетического узла между Азией и Европой и, естественно, будет поддерживать все проекты, которые могут быть ей выгодны. И если проект Nabucco интересен для Турции, в первую очередь, в рамках вопроса о ее вступлении в ЕС, то «Южный поток» имеет куда больше шансов на реализацию, поскольку обладает и ресурсной базой и соответствующим образом может быть профинансирован. Конкуренция же двух газопроводов на данный момент реально выражается только в борьбе за ресурсную базу – основную для Nabucco и дополнительную для «Южного потока», поскольку Европа в самом скором времени будет нуждаться в объемах газа значительно больших, чем могут предложить оба эти газопровода.
Ю. Федоров: В реальности, конкуренции между Nabucco и «Южным потоком» в прямом смысле этого слова нет – это изобретение российской пропаганды. Европа будет покупать газ, поступающий и по тому, и по другому трубопроводу. Проблема в другом. Строительство Nabucco позволит Туркменистану окончательно избавиться от транспортной зависимости от России. У Москвы же две задачи. Первая – снизить зависимость от Украины, этого можно достичь строительством двух трубопроводов – «Северный поток» и «Южный поток», независимо от того, будет построен Nabucco или нет. Вторая – сохранить или установить контроль над среднеазиатскими источниками газа и его транспортировкой в Европу вследствие практически неизбежного сокращения добычи газа в России в силу истощения эксплуатируемых месторождений и трудностей в освоении новых. Без среднеазиатского газа Россия через несколько лет не будет в состоянии выполнить экспортные обязательства и удовлетворить внутренний спрос.
А. Чеботарев: Камень преткновения в вопросе конкуренции между двумя газопроводными проектами – это позиция России. В проекте «Южный поток» инициатором является сама она, тогда как Nabucco осуществляется вразрез с ее геостратегическими интересами. Ожидаемые поставки газа из Южного Кавказа и Центральной Азии в Европу лишат Москву монопольного положения в энергетической сфере по отношению к ЕС. Кроме того, «Южный поток» используется Россией для закрепления своего политико-экономического влияния в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Запуск же Nabucco позволит соответствующим государствам (Венгрия, Болгария и т.д.) не подпасть под это влияние. Во всяком случае, не на том уровне, который, возможно, запланирован в Москве. Что касается соглашения России и Турции о прохождении «Южного потока» через территорию последней, то, скорее всего, свою роль здесь сыграла недоработка европейской дипломатии в вопросах принятия Турции в ЕС. А, как известно, в январе 2009 года турецкий премьер-министр Реджеп Эрдоган заявил, что его страна не поддержит проект Nabucco, если ЕС не разблокирует ту часть переговоров по вступлению Турции в его состав, которая касается вопросов энергетики. С другой стороны, если инициаторы проекта Nabucco сумеют договориться с Азербайджаном и Туркменистаном, то реализовать газопровод в крайнем случае можно будет и без участия Турции. Альтернативной же транзитной территорией вполне может стать Украина. Правда, при таком раскладе возникнут уже технические сложности прокладки газопровода, поскольку из Грузии на Украину его соответствующую часть надо будет проводить по дну Черного моря. Но, скорее всего, заинтересованные страны ЕС будут вынуждены пойти навстречу Анкаре по интересующим ее вопросам с тем, чтобы сохранить ее участие в Nabucco. Тем более что со стороны Турции ее согласие на участие в «Южном потоке» обусловлено преимущественно экономическими, а не политическими, соображениями.
В. Шарифов: Фактор конкуренции кроется не между проектами. А скорее фактор конкуренции будет иметь место среди трейдеров, которые и будут покупать-продавать газ, пришедший в Австрию по Nabucco и по “Южному потоку”. Здесь главный вопрос в спросе на газ в Европе, в скорости заключения долгосрочных контрактов между трейдерами и крупными промышленными предприятиями.
JEEN : Большинство экспертов полагают, что фактор конкуренции между проектами Nabucco и «Южный поток» весьма существенен и может оказать решающе влияние на реализацию проекта Nabucco, особенно после подписания российско-турецкого соглашения по проекту «Южный поток» 6 августа 2009 г. При этом эксперты отмечают, что ресурсная и финансовая база проекта «Южный поток» более реальна. Хотя конкуренции между проектами в действительности может и не быть в той части, которая касается покупки газа, транспортируемого по двум этим системам, в Европе (хотя, есть мнение, что в условиях, когда газ по двум системам поставляются в одни и те же страны ЕС, конкуренция очень вероятна); но при этом фактор конкуренции имеется в той части, которая касается поиска ресурсов для этих двух проектов, а также в среде трейдеров. Эксперты также указывают на стремление России сохранить контроль над центральноазиатскими источниками газа и влияние на страны Центральной и Юго-Восточной Европы; желание Турции использовать проект Nabucco в непростом диалоге с ЕС по вопросу своего членства и стремление диверсифицировать свои энергетические риски; вариант заменить при реализации проекта «Южный поток» территорию Турции на транзитный потенциал Украины (весьма проблемный), которому активно противится Россия, готовая идти ради этого на значительные издержки; усилия ЕС, направленные на «коррекцию» проекта «Южный поток» (болгарское правительство может пересмотреть свое участие в проекте) и на продвижение проекта Nabucco (подписание 13 июля 2009 г. в Анкаре межправительственного соглашение по Nabucco). Кроме того, есть мнение, что оба проекта, и Nabucco, и «Южный поток» могут так и остаться нереализованными.
5. Влияние реализации проекта Nabucco на энергетическую безопасность Европы
А. Бердыева: Говорить об энергетической безопасности Европы в связи с реализацией проекта Nabucco можно с большой долей условности. Проект этого не гарантирует, поскольку обстановка в странах-поставщиках газа достаточно нестабильна, политическое влияние России достаточно обширно, и политическая ситуация в этих странах может развиваться непредсказуемо.
В. Кулик: Реализация Nabucco выгодна ЕС только при условии наличия надежного источника поставок газа в обход России и системы безопасности трубопровода по линии транзита. Для этого Брюсселю придется не только изыскать финансовые средства, но и добиться формирования пространства безопасности на Южном Кавказе. Без России и Турции это пространство создать вряд ли удастся. Но Nabucco слишком притягательный для ЕС проект, с точки зрения снижения зависимости от российских поставок газа. Чтобы снизить угрозы для своих энерготранспортных проектов, Евросоюз готов вкладывать определенные средства в создание благоприятного климата в регионах Кавказа и Центральной Азии. Речь идет как о проекте «Восточное партнерство», так и о других инициативах, целью которых является создание региональной системы безопасности в Черном море.
И. Заславский: Думаю, что после двух российско-украинских газовых кризисов, Европа стала сомневаться в надежности данного направления, особенно после последнего кризиса, когда конфликтующие стороны не остановило даже то, что ущерб от кризиса, пришедшийся на период морозов, понесло гражданское население. Европа и не рассчитывает на то, что поставки по Nabucco полностью компенсируют спрос на газ. Скорее это минимальный стратегический ресурс, который гарантирует необходимый минимум поставок, помимо российских. Точно также как и терминалы СПГ в данном регионе. В целом энергобезопасность региона будет усилена.
А. Ревский: Теоретически реализация Nabucco на энергетическую безопасность Европы глобально никак не повлияет, просто в силу небольших объемов газа, которые смогут поставляться по газопроводу (в случае полного наполнения всего около 30 млрд.куб.м в год). Европа как импортер в любом случае оказывается в зависимости от поставщиков газа. Другое дело, что если в ситуации с российским поставками проблемы возникали лишь с непогашением украинского долга и отбором Украиной транзитного газа, то в случае с Nabucco число возможных проблем значительно увеличивается. Это связано и с увеличивающимся количеством стран, через которые должен будет транспортироваться газ с Кавказа и из Средней Азии, и со сложной ситуацией в турецком Курдистане, и с обострением обстановки на Кавказе, и с неурегулированным статусом Каспия, а соответственно напряженностью между Азербайджаном и Туркменистаном и т.п. Таким образом, гарантий того, что газ в итоге дойдет до Европы, становится еще меньше, чем в ситуации с транзитом через Украину.
Ю. Федоров: Nabucco укрепит энергобезопасность Европы. Наименее надежный поставщик, и в политическом, и в экономическом отношении – Россия.
А. Чеботарев: Если под энергетической безопасностью Европы понимать уход от соответствующего влияния России, то реализация проекта Nabucco будет способствовать ее обеспечению. Хотя, скорее всего, учитывая масштабы российского политического и экономического влияния, полного ухода Москвы из сферы поставок энергетических ресурсов в Европу не произойдет. Что же касается вероятного попадания газа, идущего по газопроводу Nabucco от стран-поставщиков в страны-потребители, то многое будет зависеть о того, насколько первые будут удовлетворять запросы и потребности вторых во всем многообразии двух- и многосторонних отношений. Кроме того, многовекторная торгово-экономическая ориентация соответствующих государств СНГ, как, например, Туркменистана на Китай, может привести к определенным сбоям поставок газа европейским потребителям. Так что определенные риски не исключены.
В. Шарифов: Я бы не согласился с фразой «надежность недостаточно проверена». О подтвержденной надежности говорят факты: Азербайджан доказал, что он надежный поставщик газа с месторождения Шах-Дениз по Южно-Кавказскому газопроводу (Баку-Тбилиси-Эрзурум) в Грузию и Турцию, газ поставляется ежесуточно уже много лет. Помимо этого, как известно, Россия планирует получать азербайджанский газ с 1 января 2010 года. Энергетическая безопасность – это когда та или иная страна может гарантировано получить газ из второго источника, если что-то случилось с первым. Помимо этого, энергетическая безопасность – это когда странам есть из чего выбирать, вследствие чего рождается конкурентная цена. Когда будет построен Nabucco, акционеры Nabucco Gas Pipeline inc . будут сами заинтересованы в поддержании его полной работоспособности и надежности, именно так как представляют те страны, которые и рассчитывают на дополнительные источники поставок газа.
JEEN : Таким образом, эксперты полагают, что проект Nabucco не сможет гарантировать энергетическую безопасность Европы, но в целом может ее укрепить. В числе основных причин сомнительной «эффективности» проекта эксперты указывают незначительность объемов газа, которые могут поставляться по трубопроводу Nabucco; нестабильную политическую обстановку в потенциальных странах-поставщиках и странах-транзитерах, неурегулированность отношений между некоторыми из них; политическое влияние России, противящейся реализации проекта Nabucco; неопределенный статус Каспийского моря; технические сложности, связанные с реализацией проекта; риски, связанные с многовекторной торгово-экономической ориентацией стран-участниц проекта. Для того, чтобы проект Nabucco стал реальностью, необходимо чтобы он оправдывал возложенные на него Европой надежды по обеспечению надежных поставок газа в обход России. Это возможно только при формировании пространства безопасности на Южном Кавказе и в Центральной Азии, что означает усиления влияние ЕС в этих регионах.
6. Стабилизирующий/дестабилизирующий эффект от проекта Nabucco на страны, через территорию которых он, возможно, будет проходить
А. Бердыева: Если проект Nabucco подойдет к стадии своей реализации, это вызовет дестабилизирующий эффект в Каспийском регионе. Стабилизирующей составляющей данного проекта не вижу.
И. Заславский: Думаю, на все страны Евросоюза и Турции проект может оказать однозначно стабилизирующий эффект. В частности, в Турции планируется соорудить трубу реверсивную, с тем что, если вдруг прекращаются по какой-то причине поставки из России, то газ смогут передавать с запада на восток страны из других источников. Вообще проект Nabucco нужно рассматривать лишь как часть европейского совокупного плана по обеспечению энергобезопасности: третьего энергетического пакета, планов 202020, и других. Эти планы включают в себя помимо диверсификации маршрутов и источников газа, создание интерконнекторов по всей Европе, развитие стратегических газохранилищ, более гибкого топливного баланса и взаимозамены видов топлива по необходимости, максимальное развитие собственных источников традиционного и нетрадиционного газа и альтернативных видов топлива. В Ираке (в курдских районах) и в меньшей степени в Грузии, возможны попытки физического воздействия на газопроводы по разным политическим причинам, но, думаю, эти риски преодолимы.
В. Кулик: Те страны, которые будут активно задействованы в Nabucco, рискуют быть втянутыми в геополитическое противостояние по линии Запад – Россия. Москва не намерена выступать спонсором политической стабильности тех режимов, которые однозначно изберут для себя Nabucco. Однако страны-участницы проекта надеются на успешную реализацию «перезагрузки» отношений между РФ и США, а также на формирование в Европе неконфликтного политического пространства. Таким образом, на лицо завышенные «ожидания» безопасности, донорами которого могут выступать США, НАТО и ЕС. Однако ситуация в Черноморско-каспийском регионе более чем сложная и надеяться только на Запад было бы по меньшей мере рискованно. Все будет зависеть от многих факторов, в том числе от ситуации вокруг грузинских конфликтов, динамики армяно-азербайджанского и армяно-турецкого диалога, позиции Украины (особенно после смены власти) и пр.
А. Ревский: Теоретически то, что страны будут связаны единым газопроводом, должно оказывать стабилизирующий эффект, поскольку в ином случае система просто не будет работать. Другое дело, насколько едиными окажутся интересы элит внутри стран-транзитеров, и какое влияние на эти страны сможет оказывать ЕС.
Ю. Федоров : Да, разумеется, эффект будет стабилизирующим, если только Москва не развяжет новую агрессию против Грузии или попытается дестабилизировать Азербайджан.
А. Чеботарев: Многое в данном вопросе будет зависеть от того, какие экономические дивиденды получат страны-транзитеры от эксплуатации газопровода, и как они будут использоваться для решения внутренних проблем. Немаловажна и общая политическая ситуация в этих странах. Та же Турция с ее нерешенной проблемой по урегулированию конфликта с курдскими сепаратистами имеет немало рисков для строительства и прохождения Nabucco. А про Южный Кавказ в этом плане можно и не говорить.
В. Шарифов: Такого рода проекты только укрепляют экономические и политические связи между странами. Когда труба одна, а стран, где она проходит, к примеру, шесть, все получают блага, включая транзитные отчисления от работы трубопровода.
JEEN : М нения экспертов относительно стабилизирующего/дестабилизирующего эффекта проекта Nabucco на страны, через территорию которых он, возможно, будет проходить, опять разделились. Так, часть экспертов полагают, что страны-участницы проекта, втянутые в противостояние между Россией и Западом, рискуют своей стабильностью. «Спонсорами» обеспечения стабильности в данном случае будет выступать не Россия, а ЕС и США. Есть точка зрения, согласно которой, реализация проекта может вызвать только дестабилизирующий эффект в Каспийском регионе, не исключаются варианты физического воздействия на трубопровод и т.д. Часть экспертов считают, что реализация проекта будет иметь стабилизирующий эффект, прежде всего на Турцию и страны ЕС. Но в целом эксперты отметили множественность факторов, способных оказать влияние на стабильность в странах-участницах проекта, среди которых возможные дивиденды от эксплуатации Nabucco , интересы элит, а также необходимость учитывать общую политическую ситуацию в странах, через территорию которых, возможно, будет проходить газопровод.
7. Изменение роли газа как топлива, перспективы альтернативных видов топлива и способов его транспортировки.
А. Бердыева: Газ еще долго будет оставаться одним из основных источников энергии. Рассчитывать на более экологичные альтернативные источники энергии пока рано. Возможно, когда появится мощное «биотопливо», вопрос о его транспортировке не будет стоять вовсе. Пока же трубопроводы – это единственное решение для транспортировки газа, и альтернатив ему нет.
В. Кулик: На данный момент роль газа в структуре энергетического потребления достаточно высока. Ожидать, что в ближайшее время произойдет качественная переориентация мировой экономики с газа на альтернативные виды топлива пока рановато. Единственное, что можно прогнозировать в ближайшие 5-10 лет, так это увеличение доли новых технологий доставки газа потребителям (сжиженный или сжатый газ). Речь может идти о технологии CNG (Compressed Natural Gas – CNG) – это новая прорывная технология морской транспортировки природного газа в сжатом состоянии на судах специальной постройки – судах CNG. Разработчики считают, что новый способ может быть эффективен при транспортировке газа с небольших и затратных шельфовых месторождений на средние расстояния. Возможно более широкое использование альтернативных технологий доставки сжиженного природного газа (СПГ). Не только морскими судами-метановозами до прибрежных терминалов-хранилищ СПГ и затем, после его газификации, далее по трубопроводам. Рассматриваются и более эффективные и менее затратные технологии транспортировки СПГ – от производителя до конечного потребителя без прокладки трубопроводов, а используя при этом самые различные виды транспорта – железнодорожный, речной, автомобильный… даже таким экзотическим как аэростатическая транспортная система, предназначенная для безбалластной транспортировки грузов на внешней подвеске с помощью грузовых дирижаблей, а также для транспортировки сжиженного природного газа в криогенных баках на большие расстояния с высокой производительностью и низкой себестоимостью. Но все эти ухищрения не способны существенно конкурировать с традиционными трубопроводами. Да и альтернативные виды топлива не скоро потеснят газ.
И. Заславский: Роль газа, безусловно, возрастает – но не за счет альтернативных видов топлива, а за счет традиционных видов – мазута, угля, дизеля и даже в отдельных случаях нефти, так как газ является более гибким, удобным, дешевым и экологичным видом топлива, особенно в элекроэнергетике. Также о собенно будет расти добыча нетрадиционного газа – шахтного метана, газа из глубоких и нетрадиционных залежей и др. В этом плане ЕС будет изучать активно опыт США, где это уже происходит в огромных масштабах. Что касается перспективы альтернативных видов топлива и способов его транспортировки – они развиваются в Европе активнейшим образом: ветряки (Германия), биомасса (Дания), энергия солнца (Испания), так называемый “чистый уголь” (Англия). Насчет транспортировки – могу лишь сказать, что с точки зрения электроэнергии, в ЕС есть план по объединению всех энергосистем стран-участниц, а значит и вся электроэнергия, полученная из альтернативных источников будет иметь возможность доставляться в регионы где есть соответствующий спрос.
А. Ревский: Если XX век называют веком нефти, то XXI век имеет все шансы стать веком газа, как одного из наиболее распространенного и экологичного топлива. Несмотря на все попытки поиска доступных альтернативных источников энергии, пока реальной замены нефти и газу в тех объемах, в которых они используются, не существует. Все альтернативные источники на сегодняшний день либо не обладают промышленными объемами (ветряная, солнечная, геотермальная и др.), либо гораздо более дорогостоящие (этанол или водород), либо крайне неэкологичны (уголь), либо чрезвычайно опасны в случае каких-либо катастроф (атомная энергия). Таким образом, в ближайшем будущем роль газа по мере истощения запасов нефти будет только расти. Перспективы альтернативных источников энергии как полноценных заменителей нефти и газа пока крайне туманны.
Ю. Федоров: В ближайшей перспективе альтернативы газу я не вижу. А что будет через 15-20 лет сегодня предсказать невозможно. Все прогнозы на срок более 15 лет не учитывают возможность появления совершенно новых факторов, о которых мы сегодня не подозреваем.
А. Чеботарев: Учитывая те политические страсти, которые в течение последних пяти лет бушуют вокруг добычи и экспорта природного газа в разных уголках планеты и, особенно, на постсоветском пространстве и его геополитическом окружении, то уже само по себе это обстоятельство свидетельствует о важности этого вида топлива для его потенциальных потребителей. Хотя зачастую значение газового фактора в большой политике чрезмерно завышено и где-то преподносится искусственно. Но в целом, та же Европа в лучшем случае сможет найти альтернативные источники поступления газа, но не замену ему вообще. Во всяком случае, в среднесрочной перспективе появления альтернативного ему топлива не видится.
В. Шарифов: Да, роль газа возрастает. Через 20-25 лет спрос на газ в Европе вырастет на 20 процентов – на 100 млрд. куб. м. И для этого Европе нужны новые газопроводы. Если их не будет, цена на топливо окажется неэффективной. Что касается альтернативных видов топлива – они более локальны, чем традиционные. Не думаю, что при наличии мировых доказанных запасов газа в объеме 185 трлн. куб. м. и растущего спроса на него, мировые нефтегазовые гиганты будут уделять альтернативному топливу большее внимание, чем традиционному.
JEEN : Эксперты сошлись во мнении, что на сегодняшний день и в обозримом будущем альтернативы природному газу, как одному из самых экологичных видов топлива, нет и не будет. Более того, эксперты отметили, что роль природного газа в мире, и в Европе в частности, неуклонно растет. Не последнюю роль в дискуссиях вокруг проблемы энергетической безопасности Евразии играет искусственная политизация проблемы надежных поставок газа. Эксперты также отметили, что альтернативные источники энергии не обладают теми объемами, в которых сегодня используется газ, либо они более дорогостоящие, либо менее экологичны и т.д. Таким образом, вопрос сегодня стоит иначе: необходимость поиска альтернативных источников газа (а не альтернативы самому газу как топливу) и модернизация способов добычи газа и его производных, поиск новых способов его транспортировки и доставки потребителям. Однако эксперты подчеркивают, что новые способы транспортировки в обозримом будущем не смогут конкурировать с трубопроводным транспортом.
Подводя итог, следует отметить, что проект Nabucco по-прежнему является актуальной международной политико-экономической проблемой, находящейся в фокусе внимания профессионального экспертного сообщества. Вместе с тем, здесь ярко проявились фундаментальные различия в подходах экспертов – часть специалистов по-прежнему рассматривают перспективы экономики сквозь призму политического противостояния России и Запада. В то же время все большее значение приобретает прагматический подход, основанный на анализе экономических факторов реализации конкретного проекта – Nabucco. Истину следует искать между этими двумя полюсами – проект Nabucco невозможно рассматривать в отрыве от политических и экономических проблем, его окружающих. Опрос показал, что проект Nabucco стал элементом торга не только во взаимоотношениях России и Европы, но и рамках двусторонних отношений целого ряда стран и даже регионов. Усилиями политиков и экономистов он стал неотъемлемым элементом проблемы энергетической безопасности Европы и ряда потенциальных стран-транзитеров и стран-поставщиков. Именно по этой причине оценить перспективы реализации проекта Nabucco представляется чрезвычайно сложной и важной задачей, особенно в условиях меняющейся политической и экономической реальности, когда охватить все факторы, влияющие на анализ, не представляется возможным.
При перепечатке ссылка на JEEN обязательна
https://j-een.com/news_view/488
