Дмитрий Мирончук
15 января в зале культурно-художественном центре НаУКМА состоялось культурное мероприятие, посвященное Национальной экспертной комиссии Украины по вопросам защиты общественной морали, в частности критике принципов и непопулярных методов ее работы. Организаторами акции стала инициативная группа украинских писателей в лице Сергея Жадана (на само мероприятие он так и не пришел), Леся Подервьянского, Андрея Бондаря и Юрия Андруховича. Организаторами было заявлено мнение о том, что заниматься подобными вопросами государственные организации в принципе не должны. А конкретно НЭК, с ее действиями и решениями, под прикрытием беспокойства о морали имеет все шансы превратиться в орган классической правительственной цензуры, и посему должна быть как можно скорее упразднена. Что отчасти верно, но не является решением проблемы.
В ходе самого события «восставшие» деятели культуры зачитывали отрывки из своих произведений, тешили публику гротескными заявлениями и всячески посягали на то, что нелюбимая комиссия зовет общественной моралью. Присутствующие звонко смеялись, аплодировали, требовали еще больше шуток и горячо поддерживали призывы литераторов всячески бойкотировать деятельность антидемократической НЭК. В лучших традициях неформатного шоу, в конце программы деятели искусства ответили на ряд вопросов зрителей. Когда дошел черед до вопроса о предпочтении на выборах, Андрухович и Подервьянский честно признались что будут голосовать за Ющенка, чем вызвали молчаливое удивление публики.
В одной из записок было предложение выступить с реакцией присутствующему в зале народному артисту, поборнику «возвращения морали» и просто видному члену ВО «Свобода» Богдану Бенюку, против чего никто возражать не стал. Это ведь «демократическое» мероприятие, и всякий имеет право голоса на нем.
Видеть представителя высмеиваемой комиссии, да еще и с речью, было делом неожиданным. Моралист поздравил всех с Рождеством, рассказал анекдот с антисемитским душком, поведал о кровной связи всех собравшихся, рявкнул матом на задавшую ему вопрос девушку, чем вызвал одобрение и аплодисменты. Казалось что публике все-равно, над чем потешаться. Организаторы акции не пытались его выдворить или прервать, и вообще уверенный монолог Бенюка выглядел как запланированный элемент АнтиНЭК-шоу. Ко всему «комиссар» вывернул ситуацию так, будто имидж нацком морали от нее не пачкается и вообще никак не страдает.
Немного истории. С момента основания НЭК, а именно с 2004 года, со стороны украинских литераторов и прочих деятелей культуры в ее сторону не наблюдалось никаких никаких форм критики, не говоря уж о радикальных заявлениях. Однако стоило комиссии активизироваться по отношению к порнографии в искусстве, как творческая интеллигенция заметно встрепенулась. Если ранее деятельность морализаторского органа не затрагивала их интересы, то в прошлом году она заметно приблизилась к цензурированию литературы и кинематографа. Первой ласточкой стал запрет на произведение «Жінка його мрії» писателя Александра Станиславовича Ульяненка. Далее были запрещены два фильма, и уж после всей этой кутерьмы начался публичный процесс разбирательства — что же это за комиссия такая, и чего она хочет. Следующим громким шагом, связанным с НЭК, стала скандальная акция популярного блоггера Александра Володарского, в ходе которой он был взят под стражу и провел достаточно долгий период времени в СИЗО.
Вот тут-то, узрев репрессии, и проснулся современный культурный актив. Однако его непоследовательный и совершенно бессистемный подход к делу быстро дал о себе знать.
Во-первых – сам факт протеста тут явно связан с личным интересом. Ведь свобода зрителя выбирать – это совсем не то что свобода творчества. Мы не видели этих деятелей культуры, например, в деле защиты трешовых фильмов. Это не конкурент, у него несколько отличная целевая аудитория. Он не так интересен. Тут разграничение можно проиллюстрировать цитатой из произведений одного из спикеров мероприятия: „Ми – вчені, питки та казні – то не наше діло, але кал, але уроди… ” (Лесь Подерв’янський “Казка про рєпку, або Хулі не ясно?”). „Бруно” – это „пытки и казни”, а вот „высокая культура” на которую может покусится НЭК… совсем другое дело. „Хулі не ясно?» Момент истины наступил, начал резко критиковать цензуру один из законодателей культурной моды, прогрессивный поэт и писатель Сергей Жадан. Тут пришло время позиционироваться, а то и читать перестанут. Ведь за автором «Депеш Мод» идет передовой сегмент «потребителей культурной продукции» помоложе. Вот тогда наступила пора для активных действий культурного мейнстрима.
Во-вторых, сама по себе гражданская сознательность Подервьянского и Андруховича четко вписана в либеральные идеологические рамки. То есть, деятельность отдельных государственных организаций рассматривается оторвано от общих тенденций развития политической системы. Как некие недостатки, которые никак не влияют на целое. Андрухович и Подервьянский должны помнить этот стиль критики очень хорошо. Так в нелюбимом ими совке «бичевали язвы» и при этом не уклонялись от генеральной линии КПСС. «Рожденные в СССР», даже играясь в антикоммунизм и гражданские свободы, часто остаются носителями все той же архаичной политической культуры. Чего только стоит заявление о поддержке кандидата Ющенко! Консервативный духовный климат в стране насаждался не в последнюю очередь с подачи действующего Гаранта. Это традиционные «Бурлеск-Балаган-Буффонада» 90х, а не ясная и последовательная позиция, которая уместнее в январе 2010го
НЭК — всего лишь одно из проявлений отношения государства к гражданским правам и свободам слова и самовыражения, и никак не автономный нарост цензуры на безупречном теле украинской демократии. Подобная игра в протест становится частью глобального спектакля. Мягкий и либеральный кулак, не нарушающий основополагающих общественных норм, нецензурная брань, пикантные истории, черный юмор — это и есть оружие борьбы с тем самым бездумным потребительским обществом, которое подобный протест с аппетитом и поглощает? По реакции публики можно было сделать вывод, что им попросту наплевать на то, кто и чем их развлекает. Главное что развлекает, подбрасывая в кормушку еще больше шелухи и зрелищ.
Органом цензуры может стать любая бюрократическая структура, начиная с комитета Верховного Совета и заканчивая администрацией президента, стоит одному единственному нормативно-правовому акту быть воплощенным в жизнь. В стране есть несколько организаций, которые могут цензурировать и без Костицкого, Бенюка и сотоварищей. Тот же нацсовет по телевидению и радиовещанию или управления министерства культуры. Роспуском или ограничением деятельности какой-то одной организации проблема никогда не исчерпывается, поскольку сам ее корень по-прежнему остается скрыт глубоко под землей. Проблемы цензуры и ограничений, не говоря уже о более масштабных уродствах, состоят в самом факте существования социальной структуры, подобной нашей. И если есть рецепт для выздоровления — то это полномасштабная, фундаментальная реорганизация общественных отношений, а не единичные выступления, не выходящие из формата потребительской культуры.
