Виталий КУЛИК, директор Центра исследований проблем гражданского общества
Огромные рейтинги Гриценко, опубликованные КМИС, наглядно демонстрируют электоральный склероз. Готовность за красивое обещание забыть о прошлом все тех же бессменных лиц украинской политики, предлагающих себя в качестве альтернативы.
Складывается ощущение, что «оперативная память» у испытывающих иллюзии – ровно один электоральный цикл. Не больше и не меньше. Ничем иным нельзя объяснить тот факт, что «первый непроходной» воспринимается как военный эксперт и все коррупционные скандалы, связанные с ним, выносятся за скобки.
Практически каждое высказывание Гриценко о войне – как собственно ведении боевых действий, так и вопросах, лежащих в военно-политической плоскости, не может не вызывать недоумения: например, его пассаж из интервью LIGA.net, о том, что именно ему удалось исправить «критическую ошибку» в Законе о Национальной гвардии, который не предусматривал использование НГУ в боевых действиях без правового режима военного положения. «Мы могли создать структуру численностью в 60 тыс. человек, потратив миллиарды, но эта структура выполняла бы только внутренние функции. Благодаря моему вмешательству, Рада приняла верное решение», – заявил Гриценко в своем комментарии о собственной деятельности как специалиста по военным вопросам.
Но здесь у большинства практиков от тех самых боевых действий, о которых Гриценко рассуждает отстраненно и дистанцировано, неизбежно возникнет вопрос о том, как человек, являющийся кадровым офицером, может до такой степени не видеть провальность этой смысловой конструкции: задействование внутренних войск в ситуации внешней агрессии без военного положения только зафиксировало смыслы врага о «гражданской войне» и о том, как «киевские силовики проводят карательную операцию против жителей Донбасса», и, что намного хуже, зафиксировало ситуацию полного отрицания права как такового.
Да, безусловно, переживание о средствах, потраченных на НГУ, похвально. Но не проще ли было сразу добиваться перенаправления этих средств на Вооруженные силы, а не говорить о том, что применение внутренних войск без военного положения – это адекватная мера, когда часть территорий Украины уже была захвачена и военное положение так или иначе должно было быть введено?
И после этих шагов, которые считаются экс-министром правильными, он говорит о том, что «страна устала от войны» и заявляет, что у него снова есть план.
Но и этот план мало отличается от общепринятой среди украинского политикума версии о «безальтернативности миротворчества». Гриценко точно так же, как и МинВОТ, и действующий президент, и целый ряд других политических сил и инициатив, рассуждает не о том, насколько вообще уместно введение миротворческого контингента на территорию Украины и как в действительности это может повлиять на сложившуюся на фронте ситуацию.
Как остальные сторонники идеи миротворчества превыше всего, Гриценко рассуждает так, будто российские войска уже выведены, или будто это может случиться в ближайшем будущем. Но этот этап всех «мирных планов» неочевиден настолько, что неясно, как человек, занимавший пост министра обороны, может пропускать этот шаг в унисон с политиками, познания которых о военном деле и планировании военных операций, укладываются в набор штампов, разработанных их политтехнологами.
Более того – политик упомянул, что в его плане речь идет именно о «поэтапном развертывании миротворческого контингента». Тупик, порожденный таким сценарием, уже неоднократно описывался едва ли не всеми украинскими и зарубежными экспертами по безопасности. Рассуждать в таких категориях – значит думать об РФ не как о враге, а чуть ли не как о партнере, который будет охотно санкционировать продвижение миротворцев к границе в рамках работы Совета Безопасности ООН.
Гриценко говорит о том, что существует формат, альтернативный Нормандскому, где осуществляются определенные наработки по вопросам миротворчества. Но из того, что было сказано бывшим министром обороны, так и остается непонятным: в чем же, собственно, заключается альтернатива? Где именно отличительные черты работы этого объединения экспертов от того, что так активно продвигает Банковая и лояльные ей структуры и силы? Все так же, если даже не более «умиротворительно»: поэтапное развертывание контингента, амнистии, «российские наемники сами уедут в Россию».
О Гриценко рассуждают как о политике с «репутацией хорошего человека». Но быть хорошим человеком – еще не значит быть хорошим президентом.
Тем более, что та повестка, которая озвучивается бывшим министром обороны – это именно что риторика политика, который «за все хорошее и против всего плохого», не желающего идти против течения и игнорирующего действительность.
И если от условного лагеря «примирителей» и «реинтеграторов» никто уже очень давно ничего не ожидает, то слышать повторение их тезисов от человека, имеющего пусть и сугубо теоретическую, но все же военную подготовку – удивительно. За серьезными рейтинговыми показателями, не менее серьезным присутствием в СМИ, ориентацией на интеллектуальные и околовоенные круги – звенящая пустота. Такая же, как и в заявлениях «примирителей» и других сторонников «безальтернативных планов, которые точно спасут Украину».
