Рассказ политика рассуждает о том, каким образом левые, на которых раньше возлагались большие надежды, постепенно утратили популярность среди небогатых классов. И почему представительство перестало работать. Об этом мы поговорили с политологом, преподавателем Сорбонны Даниэлем Гакси.
В Европе рабочий класс и в целом бедные слои населения все меньше доверяют политикам, в том числе левым. Этим пытаются воспользоваться ультраправые, однако проблема куда глубже: в массе своей люди в принципе разочаровываются в представительной демократии. Они больше не видят в политиках людей таких же как они сами.
Руководство правых партий состоит преимущественно из буржуазии, левых – из верхушки среднего класса и госслужащих. Выходцам из низов с низким уровнем образования зачастую просто не хватает уверенности в себе для того, чтобы выдвинуться в политические деятели. Даже на муниципальном уровне как правило представлены средние и зажиточные классы. Всё это в совокупности ведёт к упадку традиционных рабочих партий и в целом к кризису представительства.
О том, чем чревата такая ситуация, мы беседовали с политиком Даниэлем Гакси.
Рассказ политика рассуждает о том, каким образом левые, на которых раньше возлагались большие надежды, постепенно утратили популярность среди небогатых классов. И почему представительство перестало работать. Об этом мы поговорили с политологом, преподавателем Сорбонны Даниэлем Гакси.
Сиприан Каддео: Неужели «рабочая партия» олицетворяет электорат, который не участвует в выборах?
Даниэль Гакси: Да, можно сказать и так. Но дело не в партии, и причины для воздержания не у всех одинаковы, всё зависит от того, на каких выборах отказываются голосовать. Кстати, я говорю это, чтобы люди не считали «Национальное объединение» рабочей партией номер один. Это главная партия рабочих, которые участвуют в выборах.
Во Франции растёт количество тех, кто не участвует в голосовании, а в Европе в целом намечается глобальный кризис доверия политикам. Особенно это характерно для небогатых категорий населения.
С.К.: Чем это объясняется?
Д.Г.: Отказ от участия в выборах среди представителей небогатых слоёв населения имеет причины, отличные от тех, которыми этот феномен объясняется в других социальных категориях. При голосовании эти люди нередко руководствуются оценкой своего личного положения.
А ведь на протяжении последних десятилетий условия их жизни ухудшаются: массовая безработица, вывод производства и закрытие предприятий, нестабильность на рынке труда, стагнация, обеднение и т. п. Это и оказывает ключевое влияние на их восприятие политики: есть мнение, что избрание правых или левых ничего не меняет.
С.К.: Способны ли левые по-прежнему олицетворять политические перемены к лучшему в глазах этих людей?
Д.Г.: В прошлом многие люди возлагали надежды на такие рабочие партии, как ФКП или Социалистическая партия. И тому были основания: конкретные действия этих партий, исторический опыт, начиная с XIX века, улучшения условий жизни, развитие социального государства. Сейчас по всем этим направлениям наблюдается существенный регресс. К тому же левые партии в значительной степени утратили свои социальные корни: в их рядах всё меньше выходцев из рабочего класса.
Члены III-го Коммунистического Интернационала выдвигали идею о том, что интересы трудящихся должны представлять трудящиеся. А сейчас левые ассоциируются скорее с верхним сегментом среднего класса, с интеллектуальными профессиями, государственной службой и т. п.
Между тем правые, напротив, имеют сильные позиции в кругах буржуазии. Посмотрите, кто заседает в Национальной ассамблее: среди депутатов, в том числе и левых, почти нет бывших рабочих и очень мало бывших служащих.
С.К.: Может ли прямая демократия (или демократия участием общества) стать рычагом для реинвестирования и мобилизации народных масс?
Д.Г.: Несомненно, существует связь между возможностью быть услышанным, представленным на местном уровне и конкретными действиями муниципальных властей. К сожалению, в отдельных инстанциях, в частности, тех, которые занимаются распределительными бюджетами, обычно представлены средние и зажиточные классы общества.
Случайного отбора людей в такие органы недостаточно для решения проблемы: если мы это сделаем, то некоторая часть отобранных для этой работы людей возьмёт самоотвод, потому что у них нет времени, или они не считают себя достаточно компетентными для того, чтобы говорить на публику, изучать документы и т.п.
Самые скромные, то есть люди с более низким уровнем образования, заранее имеют низкую самооценку, так как их с первых шагов жизни преследует ощущение проигрыша. Это то, что я называю «скрытый ценз».
И как результат мы имеем то, что политическое пространство монополизировано самыми состоятельными людьми, теми, кто сумел накопить больший культурный капитал. Тот же механизм действует и внутри партий, способствуя вытеснению рабочих и служащих из левых политических объединений. А ведь этим организациям следовало бы вернуться к своей роли платформы для политического просвещения и образования.
Автор: Сиприан КАДДЕО, журналист
Источник: L`Humanite
