Алексей МАЛАШЕНКО,
Член научного сонета Московского Центра, Программа «Религия, общество и безопасность»
Спустя год после свержения президента-исламиста Мурси на выборах в Египте победил фельдмаршал ас-Сиси, и страна вернулась к авторитаризму. Египет прошел все этапы «арабской весны», однако не исключено, что в будущем страну ждет новый акт этой бесконечной «пьесы». И уж точно нельзя говорить о завершении революционно-религиозного движения на Ближнем Востоке в целом.
В 2012 г. на выборах в Египте победу одержал выходец из организации «Братья-мусульмане» Мухаммад Мурси. Приход исламиста к власти в крупнейшей арабской стране некоторые тогда посчитали чуть ли не главным итогом «арабской весны». Спустя год, в 2013 г., в результате военного переворота Мурси был свергнут. Еще спустя год, в мае 2014 г., на президентских выборах победил фельдмаршал Абд аль-Фаттах ас-Сиси. Задолго до легко предсказуемой победы ас-Сиси будущий военный режим — назовем его полувоенным — стали называть «“мубаракизмом” без Мубарака».
Означает ли возврат Египта к авторитаризму завершение «арабской весны» на Ближнем Востоке? Вовсе нет. Правда, эксперты уже давно перестали именовать начавшиеся в 2011 г. события «весной» — это слово неуместно для разыгравшейся в регионе кровавой драмы, которая уже унесла сотни тысяч жизней.
Политический процесс в Египте можно и нужно рассматривать не только как события национального масштаба, но и как эпизоды в контексте нескончаемого революционного, точнее, революционно-религиозного движения. Несмотря на межстрановые различия, этому движению присущи общие черты; оно происходит поэтапно, хотя в рамках региона эти этапы асинхронны.
Первый этап — массовые протестные выступления против правящего авторитарного режима с последующим его свержением. Так было в Тунисе, Ливии, Египте, Йемене. Для первого этапа были характерны общедемократические лозунги, что, кстати, и послужило основанием того, чтобы назвать все происходившее «весной». При этом в Сирии режим не был свергнут, и кризис обернулся гражданской войной. С этой точки зрения Сирия «не вышла» из первого этапа.
На втором этапе четко обозначилась религиозная составляющая арабских революций. Одновременно с требованием ввести демократическое правление все громче звучит призыв к установлению исламского правления. Исламисты позиционируют себя как главную, наиболее состоятельную силу и начинают бороться за власть. За пределами мусульманского мира политики и эксперты постепенно отказываются от демократических иллюзий и переосмысливают происходящее на Ближнем Востоке. В России начинают говорить о переходе «арабской весны» в «исламское лето».
Третий этап знаменуется приходом исламистов к власти. Это может означать и правительственную коалицию с их участием, как в Тунисе, и победу на президентских выборах, что как раз и произошло в Египте. В Ливии, Сирии, других странах таких высот исламисты не достигли — во всяком случае, пока.
На четвертом этапе исламисты обнаруживают свою несостоятельность, и их отстраняют от власти, которая вновь обретает авторитарный характер. Яркий пример тому — Египет.
Таким образом, Египет оказывается идеальной моделью «арабской весны», по которой в целом можно судить обо всех ее стадиях. Именно Египет прошел полный цикл — от демократических иллюзий через исламизм к реконструкции авторитарного режима. Через египетскую призму можно в каком-то смысле разглядеть и будущее Сирии в случае падения режима Башара Асада, а также предугадать перспективы Туниса, который, несмотря на все противоречия, все же сумел, в отличие от прочих стран, достичь сравнительно благополучного уровня демократизации.
Опыт Египта полезен даже для анализа перспектив таких сильно отличающихся от него стран, как Ливия и Ирак.
Победа Абд аль-Фаттаха ас-Сиси на президентских выборах в мае этого года практически совпала с исламистским взрывом в Ираке, где организация с претенциозным названием «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) потеснила иракскую армию, захватила ряд городов и подошла к столице страны Багдаду. Для Ирака выступление ИГИЛ может обернуться запоздалым началом «арабской весны», которая приведет к разрушению целостности этой страны. Однако очевидно, что, даже если на секунду поверить в полный триумф ИГИЛ, это движение в конечном счете не удержит власть и будет повержено. Построить свое исламское государство религиозные радикалы не смогут. Неспособность к конструктивным действиям — их наиболее уязвимое место. В том числе это подтверждено коротким — всего один год — пребыванием у власти Мухаммада Мурси в Египте.
С другой стороны, борьба за исламское государство и за исламизацию общества будет продолжаться бесконечно долго — во всяком случае, так долго, как долго будет сохраняться неустроенность арабского мира. Постоянная фрустрация общества — естественный источник для обращения мусульман к религиозной альтернативе устройства государства и общества. Эта утопия обретает реальные черты, выражаясь в борьбе за ее реализацию. Вот почему у исламистов всегда есть политические перспективы.
Более того, в условиях функционирования элементов демократии — выборов — шансы исламистов на успех возрастают. Так было повсюду — в Алжире, в Палестине, в Тунисе, в Египте… (Между прочим, немало голосов исламисты собрали бы и на российском Северном Кавказе, и в некоторых странах Центральной Азии, если бы им позволили это сделать.)
В то же время опыт свидетельствует, что сдерживать исламистский напор способны именно жесткие авторитарные режимы. Примеры этого — Ирак при Саддаме Хусейне, Египет при Хосни Мубараке и его предшественниках, Ливия при Муамаре Каддафи, а также — и Сирия при Башаре Асаде. Проблема в том, что несменяемость авторитарных правителей порождает в них чувство безответственности, приводит к непотизму, к тотальной коррупции, к невозможности проведения реформ, а в итоге — к общей деградации, что, в свою очередь, и оборачивается социальным взрывом.
Социальный взрыв, если он растягивается во времени, вызывает в людях стремление к способной навести порядок «жесткой руке» — в виде «отца нации». Это ярко проявилось в Египте.
Сегодня новый президент ас-Сиси просит у нации фору в два года, чтобы навести порядок и двинуть вперед экономику. Его предшественник Мурси дал людям целых 15 обещаний, которые удивительно напоминают заявления ас-Сиси. Свои обещания Мурси выполнить не успел. Сумеет ли ас-Сиси за два года навести порядок? Если нет — то в бесконечной «арабской пьесе», во всяком случае — в Египте, может начаться ее очередной — уже пятый — акт.
