Многие западные интеллектуалы ХХ века были обеспокоены влиянием на умы и нравы людей стремительного развития науки и появления многочисленных областей специализированного знания. Опасаясь, как бы философия не потеряла своей актуальности для будущих поколений, Бертран Рассел написал эссе «Философия для непосвящённых», в котором сетует на присвоение наукой заслуг философии, предостерегает от последствий недостатка философии в жизни и превозносит блага, которые может принести даже пятиминутное ежедневное упражнение в ней.
Начиная со времён первых цивилизованных сообществ человечество сталкивается с двумя типами задач. Первый тип задач связан с укрощением сил природы, приобретением знаний и умений, необходимых для создания орудий труда и вооружений, разведения полезных животных и выращивания полезных растений. Решение этих задач зависит от развития науки и технологии и требует наличия достаточного количества квалифицированных специалистов.
Второй тип задач, иногда ошибочно считаемый менее важным, связан с идеями и идеологиями: демократией и диктатурой, капитализмом и социализмом, международным правительством и международной анархией, свободой мысли и догмой. Лабораторные исследования здесь не помогут. Чтобы сделать наилучший выбор, необходимо изучить жизнь людей в прошлом и настоящем, и определить, что ведёт к счастью, а что — к несчастью.
Анализируя опыт предыдущих поколений, мы очень скоро понимаем, что умножение знаний само по себе не ведёт к повышению уровня счастья и благополучия.
Впервые научившись обрабатывать землю, люди основали жестокий культ человеческих жертвоприношений. Люди, первыми укротившие лошадей, использовали их для грабежей и разорения мирных поселений.
Когда на заре промышленной революции был открыт машинный способ производства изделий из хлопка, последствия были ужасными: возглавляемое Джефферсоном движение за освобождение рабов в Америке, которое находилось в шаге от успеха, сошло на нет; эксплуатация детского труда в Англии достигла небывалых масштабов; а империализм в Африке получил второе дыхание из-за расчёта на то, что чернокожие люди начнут носить изделия из хлопка.
В наши дни сочетание научной мысли и новых технологий породило атомную бомбу, которая держит в страхе население целой планеты.
История показывает, что одного знания мало — необходима мудрость. И если мудрости вообще можно научить, то учить ей нужно не так, как науке.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/06FB1621-F968-486F-BD25-33C90451BE7F.jpeg)
«Философия» буквально означает «любовь к мудрости»; она нужна человечеству, чтобы новые технологии, открытые учёными и вверенные правителям простыми гражданами, не погубили всех нас. Но философия, которая должна быть частью общего образования, отличается от философии специалистов. В любой области знания есть часть, которая имеет ценность для широкой публики, и часть, которая представляет интерес только для профессионалов.
Историки ведут споры о причинах неудачного похода Синаххериба в 698 году до нашей эры, но не-историкам нет необходимости знать о том, чем этот поход отличался от удачного похода тремя годами ранее. Профессиональные эллинисты спорят о пьесах Эсхила, но эти споры не интересны тем, кто просто хочет познакомиться с литературой древних греков. Точно так же люди, решившие посвятить свою жизнь философии, должны разбираться в вопросах, о которых широкой публике знать не обязательно — например, о споре об универсалиях между Фомой Аквинским и Дунсом Скотом.
С первых дней своего существования философия пыталась ответить на два вопроса: «как устроен мир?» и «как правильно жить?».
Начиная с Гераклита и заканчивая Гегелем и даже Марксом, философы занимались обоими вопросами; они не концентрировались только на теоретическом или только на практическом аспекте, но стремились разработать теорию вселенной, из которой можно было бы вывести практическую этику.
Философия граничит с наукой с одной стороны и с религией — с другой.
![Бертран Рассел](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/1E9BBD8C-9190-4957-88E8-33FC9F8DB380.jpeg)
Бертран Рассел – Философия как наука и логика
Вплоть до XVIII века наука была частью философии, но затем значение слова «философия» сузилось, и к ней стали относить только самые общие и спекулятивные вопросы в сферах, которыми занимается наука. Часто говорят, что философия не способствует прогрессу, но это не совсем так. Как только становится возможным дать точный ответ на какой-нибудь древний философский вопрос, новоприобретённое знание квалифицируется как «научное», а заслуга философии забывается.
Начиная от древних греков и вплоть до Ньютона знания о планетах были частью философии, так как были ненадёжными и спекулятивными. Ньютон сделал их частью науки, доказательно связав закон тяготения и законы движения планет. В VI веке до нашей эры Анаксимандр разработал теорию эволюции, гласившую, что люди произошли от рыб. Она относилась к области философии, поскольку не была подкреплена фактами. Теория эволюции Дарвина, с другой стороны, была научной, потому что опиралась на найденные окаменелости.
Можно сказать, что наука — это всё то, что мы знаем, а философия — всё то, чего мы не знаем.
Но не стоит недооценивать роль философских рассуждений в приобретении точного научного знания. Догадки пифагорейцев об устройстве вселенной, Анаксимандра и Эмпедокла об эволюции и Демокрита об атомной структуре материи предоставили учёным более поздних времён ценные гипотезы.
Философия отвечает за формулировку общих гипотез, которые наука ещё не в состоянии проверить; но когда такая возможность появляется, гипотезы становятся частью науки (при условии, конечно, что они подтверждаются).
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/85C0E13A-DA7E-4E95-899B-C6FA8705261C.jpeg)
Польза философии в её теоретическом аспекте не ограничивается выдвижением догадок, которые затем надлежит подтвердить или опровергнуть науке. Некоторые люди слишком очарованы научными достижениями и забывают о том, что науке неизвестно; другие же акцентируют внимание на том, что науке неведомо и, как следствие, приуменьшают её достижения. Те, кто считает, что наука содержит ответы на все вопросы, становятся самоуверенными и пренебрегают вопросами, на которые нельзя дать точный научный ответ. Такие люди убеждены, что квалификация важнее мудрости, а убивать людей при помощи последних достижений техники — более прогрессивно и, следовательно, лучше, чем продолжать жить по-старому. Те же, кто пренебрежительно относится к науке, как правило, цепляются за отжившие суеверия и отказываются признать, что наука может привести к существенному росту благополучия, если использовать её мудро. Оба этих подхода одинаково предвзяты и ограничены.
Задача философии — показать как пользу, так и недостатки научного знания.
Есть много актуальных теоретических вопросов, на которые наука не способна дать ответ — по крайней мере, в настоящий момент.
Продолжается ли жизнь после смерти в той или иной форме, и если да, то только некоторое время или вечно? Может ли сознание управлять материей, или же материя полностью властвует над сознанием? А, возможно, и сознание, и материя в определённой степени независимы? Есть ли у вселенной цель? Или всё в ней происходит по инерции? Быть может, она на самом деле хаотична, а законы природы — просто наша фантазия, обусловленная нашей склонностью к упорядочиванию? Существует ли Высший замысел? Имеет ли жизнь смысл, или же наши претензии на смысл — не более чем проявление чувства собственной важности?
Я не знаю ответов на эти вопросы и сомневаюсь, что их знает кто-либо другой; но я убеждён, что человеческая жизнь стала бы беднее, если бы люди перестали задавать эти вопросы или раз и навсегда приняли однозначные ответы на них. Одна из функций философии — поддерживать интерес к подобным вопросам и давать оценку предлагаемым ответам.
Те, кто жаждет быстрых дивидендов, не хотят заниматься дисциплиной, которая неспособна предоставить точные ответы и поощряет то, что на первый взгляд кажется пустой тратой времени и бесплодными размышлениями над неразрешимыми вопросами. Но философия в том или ином виде необходима всем.
Без философии человечество грозит разделиться на враждующие группы, каждая из которых твёрдо убеждена в том, что их собственный вариант глупости — это священная истина, а любые другие — возмутительная ересь.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/ED2497DA-5D7C-4A13-8891-A3F1622690C8.jpeg)
Католики и протестанты, крестоносцы и мусульмане, коммунисты и фашисты наполнили последние полтора века бесцельной враждой, которой можно было бы избежать, обратившись к философии и продемонстрировав всем сторонам, что у них нет веских причин верить в свою правоту.
В наше время догматизм по-прежнему остается непреодолимой преградой для достижения мира и демократии.
Человеку трудно вынести неопределённость. Тем не менее, требование определённости — это интеллектуальная ошибка. Если вы соберётесь с детьми на пикник в переменчивую погоду, они потребуют от вас однозначного ответа о том, будет ли день солнечным или дождливым — и расстроятся, если вы не сможете ответить наверняка. Странно, что никто не требует аналогичных гарантий от тех, кто берётся вести целые народы к Земле Обетованной.
«Уничтожим капиталистов, и в мире наступит вечное счастье!», «Истребим евреев, и алчности настанет конец!», «Убьём хорватов, и сербы заживут счастливо!», «Убьём сербов, и хорваты заживут счастливо!» — вот только некоторые из призывов, звучавших в недалёком прошлом. Даже малой толики философии было бы достаточно, чтобы отвергнуть подобный кровожадный бред.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/5A754FC6-514E-4A9C-9732-34531D2ADD10.jpeg)
До тех пор, пока люди не научатся воздерживаться от суждений, не изучив сначала доказательства, они будут легко поддаваться влиянию самопровозглашённых пророков, а своими лидерами выбирать либо невежественных фанатиков, либо шарлатанов. Принять неопределённость нелегко — но ни одна добродетель не даётся легко. Развитие каждой добродетели требует соответствующей дисциплины. Лучшая дисциплина, чтобы научиться воздерживаться от поспешных и необоснованных суждений — это философия.
Для того чтобы служить положительной цели, философия должна учить не только скептицизму, ведь если догматик опасен, то скептик — попросту бесполезен.
И догматизм, и скептицизм — это абсолютные способы мышления. Первый утверждает истинность знания, второй — незнания. Задача философии — подрывать абсолютную уверенность в истинности любого утверждения. Знание — неоднозначная вещь. Вместо того, чтобы утверждать: «Я знаю это», следовало бы говорить: «Я более-менее знаю что-то вроде этого». Само собой, когда речь идёт о таблице умножения, в такой оговорке нет необходимости, но далеко не все знания настолько же точны и определённы.
Допустим, я утверждаю, что демократия — это благо. Я должен признать, что, во-первых, я менее уверен в этом, чем в том, что дважды два — четыре; во-вторых, что «демократия» — это достаточно размытое понятие, которое я не могу точно определить. Следовательно, мне следовало бы сказать что-то вроде: «Я более-менее уверен, что государственная модель, вроде той, что практикуется в США и Британии, имеет определённые преимущества». Одна из задач образования — сделать так, чтобы подобные утверждения пользовались большим доверием, чем громкие политические лозунги.
Но недостаточно просто осознавать, что не существует стопроцентно истинного знания; необходимо также уметь действовать, руководствуясь лучшей из доступных гипотез, не превращая её при этом в догму. Возвращаясь к примеру с пикником — если вы считаете, что солнечная погода более вероятна, можно идти на пикник, но в то же время стоит учитывать возможность дождя и взять с собой дождевики. Догматик — это тот, кто оставит дождевик дома.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/5873687A-F9FB-4AC9-9086-C01EF3605854-scaled.jpeg)
Все знания можно организовать согласно их достоверности. На вершине в таком случае будут арифметические и осязаемые факты. Отрицать то, что дважды два — четыре, или что я сижу в своей комнате и пишу эти строки, граничило бы с сумасшествием. Я также уверен, что вчера был погожий день, но всё же не на сто процентов, ведь память может изменять мне. Воспоминания о более давних событиях ещё менее надёжны, особенно если есть причины помнить неправильно.
Если вы руководствуетесь гипотезой, в которой вы не уверены, нужно действовать так, чтобы избежать пагубных последствий в случае если гипотеза всё же окажется ошибочной. Снова возвращаясь к примеру с пикником — можно рискнуть попасть под дождь, если в вашей компании все здоровы; но если один человек слаб здоровьем и может заработать воспаление лёгких, рисковать не стоит.
Возьмём еще один пример. Если вы встречаете магглтонца, то вполне оправданно можете вступить с ним в спор, ведь не будет особого вреда, если вдруг окажется, что мистер Магглтон действительно был таким великим человеком, как считают его последователи; но вы не можете сжечь его на костре, ведь сожжение заживо причиняет человеку несомненно больший вред, чем ложные взгляды на религию.
Бертран Рассел – Сомнительная гипотеза не может использоваться для оправдания бесспорного зла.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/AF14AC27-4BE6-4BA7-984F-6CDD1442EE34.jpeg)
Философия как этика – Бертран Рассела – Бертран Рассел
Большинство античных философов были убеждены в неразрывной связи между устройством вселенной и правильным образом жизни. Некоторые из них даже основывали братства, схожие с монашескими орденами более поздних времён, а Сократ критиковал софистов за то, что те не имели собственной этики. Чтобы занимать важную роль в жизни не-специалистов, философия должна предлагать определённый образ жизни. Философия такого рода очень близка религии, но имеет несколько важных отличий:
- Отсутствие авторитета (будь то авторитет традиции или священной книги).
- Отсутствие намерения основать церковь (Огюст Конт пытался это сделать, но потерпел неудачу).
- Утверждение главенства разума.
Этические учения античных философов отличались от современных учений тем, что античные философы обращались к людям, которые могли позволить себе жить так, как считали правильным, а при желании даже основать независимый город с законами, основанными на идеях своего учителя.
Но подавляющее большинство образованных людей сегодня не имеют подобной свободы; они вынуждены зарабатывать на жизнь, подчиняться существующему порядку и не могут существенно изменить собственный образ жизни без перемен в политическом и экономическом устройстве общества. Поэтому современные этические принципы должны в большей степени выражаться в политических взглядах, а не в собственном поведении. Платон в своей «Республике» высказывал аналогичное мнение, но многие другие античные философы делали акцент на индивидуализме.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/D33D2AF7-545E-4CFA-AB57-A8BE97B5A08C.jpeg)
Держа в уме эту оговорку, посмотрим, что философия может сказать на тему этики.
Философия основана на вере в то, что знание — это благо, даже если оно приносит страдания.
Человек, воспитанный в духе философии — независимо от того, профессиональный он философ или нет, — стремится к тому, чтобы его убеждения были настолько верны, насколько это возможно; он любит знание и презирает невежество.
Наши убеждения формируются под влиянием самых разнообразных факторов: того, что нам говорили родители и учителя; того, что нам говорят влиятельные организации, пытающиеся манипулировать нами; того, что внушает нам страх, льстит нашему самолюбию и так далее. Любой из этих факторов может способствовать формированию верных убеждений, но чаще бывает наоборот.
Умение трезво мыслить нужно нам, чтобы проанализировать свои убеждения и определить, какие из них верны. Если мы мудры, то будем особенно критичны к тем убеждениям, отказ от которых для нас наиболее болезнен и может привести к конфликту с людьми, придерживающимися противоположных и в равной степени необоснованных убеждений.
Ещё одна важная умственная добродетель, которую помогает развить философия — это беспристрастность. Попробуйте следующее упражнение: если в предложении, выражающем политическую идею, встречаются слова, которые вызывают сильные, но противоположные эмоции у разных людей, замените их на буквы A, B, C и так далее. Решая задачу о гонке между A, B и C, вы не испытываете никаких эмоций к упомянутым личностям и изо всех сил стараетесь найти объективно верное решение.
Но если бы вы представили, что A — это вы, B — ваш заклятый враг, а C — учитель, задавший задачу, ваши расчёты бы пострадали, и вы бы наверняка обнаружили, что A пришёл первым, а C последним. Подобные эмоциональные предубеждения неизбежно присутствуют в политических вопросах, и лишь при помощи внимательности и постоянной практики можно научиться рассуждать объективно.
Абстрактные рассуждения — не единственный способ научиться объективности; той же цели можно достичь, развив в себе эмоциональную нейтральность. Если вы голодны, то приложите максимум усилий, чтобы раздобыть еду; если ваши дети голодны, вы, вероятно, будете стараться ещё сильнее. Но когда вы слышите, что миллионы индусов или китайцев умирают голодной смертью, проблема кажется настолько далёкой, что вы вскоре забываете о ней. Учась сопереживать чужим страданиям, мы становимся более объективными.
Этика подразумевает логическую и эмоциональную нейтральность. Заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя» имеет целью развить эмоциональную нейтральность; правило «этические утверждения не должны содержать имён собственных» — логическую нейтральность.
На первый взгляд, эти два предписания звучат по-разному, но на практике они сводятся к одному и тому же. Если правители и народные массы, которые они представляют, решат исповедовать любое из этих предписаний, результатом станет долгосрочный мир.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/7083295A-C124-474E-8B7F-576971AE1934.jpeg)
Не стоит ожидать, что молодые люди, занятые приобретением ценных специализированных знаний, смогут уделять много времени изучению философии; но даже за время, которое можно легко выкроить без ущерба для учебного процесса, занятия философией могут помочь изучающему её стать лучшим человеком и гражданином.
Философия учит правильному мышлению не только в математике и науке в целом, но и в общих, практических вопросах; помогает расширить кругозор и представить себе новые возможности и цели в жизни; предоставляет лекарство от тревог и дарит безмятежность в нашем беспокойном и непредсказуемом мире.
![](https://politcom.org.ua/wp-content/uploads/2020/07/CC267DDA-ED17-470C-9337-91E2291FFC6E.jpeg)
Перевод: Роман Шевчук
Источник: Paranteza
Original: Unpopular Essays (Routledge Classics)