Йорг Дрешер
проект Йовіалісм, Україна/Німеччина
(Украинская правда)
Три видения ситуации, которые помогают понять революцию в Украине как проблему самой системы.
Легитимность революции
В отличие от сторонних наблюдателей, активные революционеры не задаются вопросом, имеют ли они право делать то, что они делают. Они просто действуют.
Тяжело дать объективную оценку легитимности действий революционеров во время событий. В Германии, например, согласно Конституции, революция “разрешена” в случае совершения попыток нарушения демократического и социального строя общества – и то лишь в случае “невозможности применения других средств выхода из сложившейся ситуации”, статья 20(4) Конституции Германии.
При попытке применения этого критерия к Украине, возникает вопрос: существовал ли вообще в Украине подобный демократический и социальный строй? И были ли другие пути выхода из сложившейся ситуации, кроме как выражение изначально мирного протеста?
Германия приняла решение включить право на сопротивление в свою Конституцию вследствие опыта, извлеченного из существования Третьего рейха.
Томас Гоббс в своей книге “Левиафан” предусматривал возможность легитимного свержения тирана при определенных обстоятельствах. В качестве критерия, с помощью которого можно отличить “хорошего монарха” от “тирана”, Гоббс предлагал определять, способствует ли стиль правления данного монарха общему благосостоянию или нет. Следуют отметить, что для Гоббса не имеет значения, как правитель пришел к власти – а важно, как он использует независимо каким путем полученную власть.
Слова Рудольфа фон Иеринга, известного философа-правоведа XIX века, можно привести в защиту украинских революционеров.
В своей речи на тему “Борьба за право”, которую он произнес в 1872 году перед обществом правоведов в Вене, и которая потом легла в основу одноименной книги-бестселлера, Иеринг пояснял: каждый человек обязан с целью морального самосохранения защищать право точно так же, как задачей каждого общества является использование права с целью подержания мира.
Отдельные отрывки из доклада могут также быть использованными для описания событий в Украине:
“…Рождение права, также как и человека, сопровождалось тяжелыми родильными страданиями. […] Напротив, право народов не упало им без труда с неба, они должны были делать всевозможные усилия, бороться, проливать кровь. Это и послужило между ними и правом крепкой связью, какая происходит при рождении между ребенком и его матерью.
Без труда добытое право стоит в том же положении, в каком находятся дети, принесенные аистом; то, что принес аист, может унести лисица или коршун. Но мать, которая родила ребенка, не дает его унести, так же как и народ – свои права и учреждения, добытые им в кровопролитной борьбе”.
Если свержение “тирана”, согласно Гоббсу, такого как президент Янукович, было легитимным, и если при этом имела место защита права, которое в принципе должно было способствовать поддержанию мира – это приводит нас к следующему видению: как следует понимать то, чего добились украинцы.
Роль понятия репрезентативной демократии
В зарубежных средствах массовой информации конфликт в Украине в большинстве случаев описывается как конфликт между политической оппозицией и действующей властью.
В отличие от мирной революции 1989 года, когда о жителях ГДР говорили, что они явственно представляют собой социальную оппозицию по отношению к режиму – “Мы есть народ” – создается впечатление, что в “настоящем” демократическом государстве, состоящем из политической оппозиции и правительства, аполитическое население, в целях упрощения, разделяется на принимающих участие политических контрагентов, вместо того чтобы восприниматься как отдельная часть общества.
Например, в результате революции в Украине политическая партия “Свобода”, принимавшая участие в этой революции, вышла на передний план, что позволило противникам революции называть все революционное движение “фашистским”. При этом такие понятия, как патриотизм, национал-социализм, фашизм, а также предрассудки и обобщения были свалены в общую кучу.
Все это стало возможным благодаря так называемой идее демократии, которая не предусматривает возможности возникновения конфликта между населением и политической элитой.
Практика организации демократичной политики партиями как представителями демократических сил в основном применяется в тех странах ЕС, в которых также существует реальная альтернатива политического выбора, или в странах, в которых может быть создана новая политическая партия, в случае если люди будут неудовлетворенны существующими партиями.
Поскольку в Украине существовала такая политическая оппозиция, а также возможность создания политической партии, то и применение вышеупомянутого критерия по отношению к Украине также было вполне возможным.
В условиях же “управляемой” демократии в России, где политическая оппозиция практически не имеет никакой силы, и где создание политической партии сильно усложнено, – было бы более логично предположить, что население в условиях отсутствия реальных политических альтернатив просто протестует против самого стиля “управления”.
В то же самое время в обеих идеях можно найти и общие элементы: правительство, благодаря демократическим выборам, уполномочено представлять население и таким образом “имеет власть” над ним.
Разница между “управляемой демократией в России” состоит в практически полном “отсутствии альтернатив политического выбора”, а также в отсутствии осуществляющей контроль оппозиции. В то время как в странах ЕС партии, выступающие в роли представителей населения, состязаются за право “осуществления власти” и/или за право осуществления контроля в качестве оппозиции. При этом партии конкурируют одна с другой при помощи своих избирательных программ.
Михаэль Хартманн, профессор социологии и исследователь в области теории элит из Дармштадтского технического университета, в интервью, которое он дал в июне 2013 года на канале “SWR2”, объяснял, что политические элиты в основном представляют не столько интересы народа, сколько свое представление об интересах народа, и неважно, к какой партии они принадлежат.
Из множества разговоров в Украине я узнал, что представляющая население политическая элита, независимо от того, принадлежит ли эта элита к руководящей или оппозиционной партии, никогда не пользовалась особенно большим доверием со стороны населения. Оранжевая революция 2004-2005 годов и те реальные события, которые за ней последовали, в особенности не способствовали возрастанию доверия населения к партиям, что также послужило одной из причин прихода Януковича и ПР к власти.
В случае же невозможности применения к революции в Украине классического определения репрезентативной демократии и рассмотрения ее как “оппозиции политических сил правительству”, возникает третье соображение, а именно: какие последствия и возможности вытекают из революции для самой демократии?
Последствия и возможности
Воскресные протесты на Майдане с декабря 2013 года были не просто демонстрациями – их сознательно называли вече.
Славянская традиция созывать вече возникла во времена Киевской Руси, когда жители собирались вместе с целью обсуждения государственных вопросов. По отношению к Майдану воскресные вече означали место, где происходили встречи населения с его будущими представителями.
На самом деле требования о “расширении демократии” выдвигаются и в западных странах.
Частично уже существуют методологические подходы: например, “форумы для населения”, на которых при помощи ведущих составляются документы, содержащие результаты опроса мнения населения по какому-либо конкретному вопросу. Такие документы должны способствовать принятию решений политическими деятелями.
Сегодня политические деятели в основном пользуются данными, полученными в результате опросов общественного мнения. При этом граждане не имеют возможности своими ответами влиять на принимаемые решения.
На Майдане работали также пункты приема продуктов питания, медикаментов, одежды или материалов для чтения. И главное – существовали места сбора идей и предложений решения существующих проблем, что является обязательным условием функционирования демократического общества, в котором люди могут принимать активное участие в процессах.
При этом я не имею в виду практику подачи петиций, которая распространена в западных демократических обществах, и которая в конечном итоге является простой подачей прошений, под которыми должно подписаться определенное количество людей. Такое действие само по себе еще не является гарантией рассмотрения таких обращений политическими деятелями.
Речь идет о сборе предложений и управлении идеями, как это делается, например, в области экономики с целью увеличения объемов производства, улучшения условий труда и обеспечения качества.
По большому счету, не имеет значения, имеют ли граждане возможность или право принимать участие в опросах общественного мнения. Но как, например, в случае Юлии Тимошенко, имеет значение, насколько серьезно принимается такой опрос во внимание: например, сбор идей и пожеланий во время её президентской кампании 2010 года впоследствии попали в мусорную корзину вместо предвыборной программы.
Поэтому контроль – например, осуществляемый независимыми средствами массовой информации, – является необходимым элементом демократического общества.
Конечно, Конституционный суд и независимая судебная система являются важными органами контроля, которые проверяют политические решения на предмет их соответствия действующим законам.
Однако не все то, что является законным с юридической точки зрения, обязательно является моральным и представляет интересы народа.
Таким образом, я перехожу к разговорам о последней инстанции, которая, насколько мне известно, не существует ни в одной демократической державе – “моральный контрольный совет”.
Речь идет о небольшой группе, состоящей из людей, представляющих моральный авторитет в обществе. В Украине претендентами на эту роль могли бы быть духовные лидеры, которые сыграли важную роль во время революции, а также интеллигенция и деятели культуры. При этом дополнительным плюсом было бы включение в этот совет представителей из всех регионов Украины.
Заданиями этого совета было бы не только осуществление контроля и сопровождение политических решений, но и разъяснение населению таких решений.
Одним из требований к высшему народному представителю перед началом выполнения этих двух заданий могло бы быть принесение служебной присяги, в соответствии с книгой Ганса Кельзена “Что такой справедливость”, в которой понятие справедливости рассматривается как зависящее от определенной правовой системы.
Выводы
Из большого количества разговоров с людьми на Майдане можно сделать вывод, что причиной кровавой революции в Украине только частично было смещение тирана, которому такие ценности, как человеческое достоинство, верховенство права, плюрализм, справедливость, толерантность и свобода – были абсолютно безразличны.
В Украине, хотя эти ценности и не послужили основным спусковым крючком протестов, они сыграли роль силы, объединивших людей в их борьбе против правительства, которое они считали коррумпированным и мафиозным.
Таким образом, революцию в Украине можно также рассматривать как такую, которая ставит под вопрос репрезентативную демократию, что также является целью существования государств и задачей политиков.
Такой подход открывает возможности поиска новых путей, а также устранения ощущения, что все решения принимаются без участия народа.
Высказанные мной идеи – форумы для населения, предоставление населению возможности высказывать свое мнение по конкретным вопросам, управление идеями, “моральный контрольный совет” – следует рассматривать как базовые идеи, а не как конкретные предложения.
Революция в Украине показала, что демократия означает намного больше, чем просто проведение выборов с целью наделения силовых структур законной властью.
Демократия требует также наличия мест встречи населения с его представителями и механизмов контроля для установления истинной власти народа, что отвечало бы первоначальной идее демократии.
