Киев. 5.01.2015 (Максим Полевой, МинПром). В 2015 году Кабинет министров обещает начать переговоры о свободной торговле сразу с несколькими странами и даже целыми регионами. Но подобная работа идет уже много лет, а завершить ее нынешнему правительству мешает в первую очередь некомпетентность. Поэтому эксперты считают, что тема ЗСТ в устах нынешнего правительства – это прежде всего пиар.
В конце года официальный Киев заговорил о стремлении к свободной торговле не только с Евросоюзом, но и с целым рядом других стран и регионов – с Канадой, Израилем, Турцией, а также с Ближним Востоком. Подобное зафиксировано и в программе нового старого Кабмина (хоть и без конкретных сроков реализации) и подается как одно из домашних заданий на грядущий год. Что же означают данные тезисы чиновников для нашего государства и его экономики?
Не все так просто
Саму по себе идею экономисты называют, безусловно, полезной. Сегодня в мире действуют десятки различных зон свободной торговли (ЗСТ). Та же Украина имеет подобный договор не только с ЕС, но и, например, с СНГ. Исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко отмечает, что это нормальный и естественный формат торговых отношений в ХХІ веке, когда объемы и структура мирового товарооборота имеют стойкую тенденцию к расширению (и этому не может помешать даже не закончившийся еще глобальный кризис-2008). Так, в 2014 году, по предварительным оценкам ВТО, международная торговля вырастет на 4,7%.
В то же время подготовка каждой ЗСТ требует и тщательного анализа возможных плюсов и минусов, и обстоятельных переговоров с будущим торговым партнером (-ами). Поэтому слишком скорого подписания, и тем более реальных результатов, ждать не стоит, даже по одной стране процесс может затянуться на годы. Но удивляет не столько географическое “планов громадье”, сколько сопутствующая формулировка: Кабмин Арсения Яценюка обязуется начать переговоры по перечисленным направлениям будущих ЗСТ. Эксперты напоминают, что такие переговоры с указанными странами ведутся уже много лет, и соответствующие соглашения находятся в разной степени готовности. “Создается впечатление, что и эту область работы хотят превратить в показуху на фоне невменяемой экономической политики властей и их страха перед реальным, а не лозунговым 2015 годом. К сожалению, вместо комплексных подходов и решений – все больше обещаний и упований на заграницу, которая якобы вытянет дорогого союзника из любой ямы. Но не будем забывать, что у того же Брюсселя полно собственных проблем, и уходящий год показал: никто не осыпает миллиардами еврорежим, ведущий реформы только на словах“, – акцентирует специалист по экономической политике Виталий Кулик.
Ситуация усложняется тем, что недавно с поста замглавы Минэкономразвития – национального торгового представителя уволен опытный переговорщик и один из ключевых кураторов ассоциации с Евросоюзом Валерий Пятницкий. Наши источники в данном ведомстве связывают это с расстановкой на ключевые посты ставленников нового министра Айвараса Абромавичюса. Есть мнение, что подобные увольнения значительно ослабляют переговорные возможности Киева в экономической сфере, тем более что В.Пятницкий занимался вопросами формирования ЗСТ не только с ЕС, но и с другими странами.
С другой стороны, несмотря на все внутристрановые проблемы, в завершающемся году отечественным поставщикам удалось воспользоваться европейскими товарными преференциями и нарастить экспорт в регион (по итогам 10 месяцев) на 8,3%, до 14,7 млрд долл. Например, Испания в указанный период увеличила импорт из Украины на 41,1%, до 959 млн долл., но это не слишком много для страны с более чем 1,5 трлн долл. ВВП. К тому же львиная доля прироста достигнута за счет продовольствия, а не промтоваров глубокой переработки. А Британия расширила интерес к нашим производителям на 30,7%, до 514,4 млн долл. (при ВВП около 2,5 трлн долл.) за счет продуктов питания, черных металлов и химпродукции. К слову, эта полуфабрикатно-сырьевая триада составляет основу отечественного товарного экспорта в Евросоюз.
По странам
Однако допустим, что ЗСТ с перечисленными странами созданы (видимо, рано или поздно это произойдет). Каким может быть реальный эффект для украинской экономики?
Начнем с Турции, переговоры о свободной торговле с которой идут уже несколько лет. Это один из главных потребителей товаров из Украины, и даже за 10 месяцев кризисного 2014 их поставки упали всего на 2,8%, до немногим менее 3 млрд долл., а по основной экспортной группе (черные металлы) и вовсе выросли на 6,3% (до 1,8 млрд долл.). О.Устенко полагает: прежде всего могут расшириться поставки машиностроительной продукции (что особенно важно), металлов и продовольствия, а в обратном направлении – бытовой техники, других потребительских товаров и турецкого промсырья (ферросплавы, огнеупоры), которые и сегодня небезуспешно присутствуют на отечественном рынке. В.Кулик допускает, что имеющая ныне отношение к власти группа “Приват” может искусственно тормозить создание ЗСТ с Анкарой именно из-за боязни притока импортных ферросплавов, на которых специализируется сама.
Не менее перспективна и торговля с высокотехнологичным Израилем, куда уже экспортируется и агросырье, и металл. В январе-октябре-2014 украинские поставки на землю обетованную просели сразу на 17,9%, до 485 млн долл., и поставщикам есть что наверстывать. Нетрудно догадаться, что в обратном направлении будут идти в первую очередь машины и оборудование, а также продукция нефтехимии (в том числе косметика).
Ближний Восток тоже может быть полезен и для стандартной полуфабрикатно-сырьевой экспортной триады Украины (чермет, продовольствие, химия), и для машиностроителей. Активное развитие региона продолжается, хотя в последнее время оно замедлилось в близкородственной экономически и политически Северной Африке ввиду событий арабской весны. В настоящее время эти регионы объединяются в формацию под общим названием MENA, и официальный Киев также включает ее в число важных целей экспортной диверсификации. Ожидается, что в 2015 экономика MENA вырастет еще на 2-3%, а это означает дальнейшее увеличение товарного спроса. Неудивительно, что за 10 месяцев этого года отечественный товарный экспорт в тот же Египет вырос на 14,1%, до 2,3 млрд долл. (несмотря на местную политическую нестабильность), в Саудовскую Аравию – на 32%, почти до 960 млн долл. и т.д. Для импорта же из региона интересны энергоносители (в том числе сжиженный природный газ, активно производимый Катаром), продукция нефтехимии и потребительские товары. Коллективным контрагентом по ЗСТ на Ближнем Востоке может быть, к примеру, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива.
Наконец, Канада входит в планетарную G7, и уже одно это делает ее привлекательным торговым партнером. Экспорт в страну кленового листа в январе-октябре тоже вырос (плюс 42,5%), но лишь немногим превысил 64 млн долл. в абсолютных величинах. Как развитая экономика Канада заинтересована прежде всего в стандартной украинской экспортной триаде, включая цветные металлы, а Украина – в канадских машинах и товарах повседневного спроса.
Кроме того, не первый год ставится вопрос о ЗСТ с Сингапуром, Вьетнамом и др. Определенные шансы добиться успеха по всем этим направлениям есть даже у нынешнего Кабмина, тем более при помощи Запада, резюмирует В.Кулик. “Но 2014 год показал хаотичность и непоследовательность экономических действий Кабмина даже в части выполнения основных требований стратегического друга – МВФ (например, по таргетированию инфляции, по улучшению бизнес-среды). Вместо этого на том же финрынке идут почти неприкрытые игры в пользу провластных банков и борьба с политически опальными операторами, плюс быстро растет фискальная нагрузка на бизнес. Не стоит думать, что все эти двуличные метания незаметны для существующих и потенциальных партнеров Украины. Экономическая некомпетентность центра и нежелание реально бороться с коррупцией существенно усложняют диверсификацию векторов внешней торговли за счет таких динамично развивающихся и цивилизованных рынков, как Израиль, Северная Америка, да и MENA. Собственно, то же самое касается и ЗСТ с Европой. Пока что в подобных вопросах намного больше популизма и спекуляций, чем реальных шагов“, – заключает он.
Максим ПОЛЕВОЙ, эксперт Центра исследований проблем гражданского общества
