Михаил Нейжмаков
Давно известно, что если современный фильм выходит как ди- или трилогия, то во второй и последующих частях его концептуальная составляющая будет оттеснена на второй план батальными сценами и любовной линией. Фильм «Обитаемый остров. Схватка», снятый режиссером Федором Бондарчуком по культовому роману братьев Стругацких, кажется, не стал исключением.
Если верить воспоминаниям Бориса Стругацкого, роман «Обитаемый остров» задумывался как «абсолютно развлеченческий». Впрочем, вскоре и авторов увлекла работа над книгой, и читатели увидели в романе множество иносказаний – так что стать примером легкого чтения «без единой идеи» «Обитаемому острову» так и не удалось. Однако то, что не удалось авторам книги, хотя бы частично получилось у авторов фильма.
Впрочем, вторая часть ленты о приключениях землянина Максима, из практически идеального XXII века попавшего на планету Саракш, которая до ужаса напоминает Землю века двадцатого, кое в чем даже выиграла по сравнению с первой. Например, в ней больше динамики. Сразу вспоминается одна из первых рецензий на книгу, написанная в 1969 году Игорем Бестужевым-Ладой, который увидел в новом на тот момент романе Стругацких «хорошо, профессионально сделанный кинофильм».
Затои у поклонников творчества братьев-фантастов претензий к режиссеру наверняка прибавится. Ведь если первую часть фильма специалисты по Саракшу критиковали скорее с позиции читателей с собственном видением (мол, мы-то героев представляли не так), то часть вторая уже значительно разошлась с книгой. Достаточно вспомнить, что в последних главах романа и Рада Гаал лишь упоминается, а не становится одним из главных действующих лиц и тем более не превращается в этакую Лару Крофт, совершающую дерзкие побеги из тюрьмы. И ротмистр Чачу живет и здравствует до последней страницы книги. И для Умника все заканчивается гораздо лучше. И Максиму со Странником не приходится устраивать между собой длительные бои а-ля «Матрица». И у зрителей наверняка не раз возникнет мысль, что диалоги в фильме не всегда соответствуют видеоряду. В общем, поклонники Стругацких наверняка произнесут про себя нервное «Массаракш», что на языке Страны Отцов буквально означает «мир наизнанку».
Однако политические аллюзии фильма, хоть и оказались потеснены развлекательной линией, все же никуда не исчезли. Ведь что такое «Обитаемый остров» с точки зрения политизированного зрителя (или читателя)? Рассказ про тоталитарный режим? Жуткий патологоанатомический снимок распавшейся империи? Намек на зомбирование и использование новейших пиар-технологий для одурманивания населения? Размышления о дилемме элиты и контрэлиты? Да, все это в произведении есть, но главное там нечто другое. «Обитаемый остров» – это, прежде всего, история политического взросления. Рассказ о пути политически активного, неравнодушного человека. Точнее, одном из возможных путей. Вот он, почти по-детски наивный, выбирает служение властям. Разочаровывается во власти и, движимый тем же самым юношеским максимализмом, примыкает к радикальной оппозиции. Видит, что оппозиционеры эти будут использовать те же методы управления страной, но «для других (в сущности тех же, сугубо эгоистических) целей», и уходит искать правду в одиночку.
Так вот, «Обитаемый остров» напоминает о трех соблазнах этого пути. Два из них представлены во второй части фильма.
Во-первых, это вера в то, что некие силы из-за рубежа непременно будут лучше и гуманнее собственных правителей, – а ради исправления собственной политической системы не жалко «ни реки трупами запрудить», ни иностранную интервенцию призвать. То, что зарубежная Островная империя (за которой можно разглядеть и так любимые рядом фрондирующих советских граждан Соединенные Штаты) по степени зверств может дать фору Неизвестным Отцам, Максиму и предстоит узнать по ходу действия (хотя в книге все это выглядит куда нагляднее и страшнее).
Во-вторых, это старый и всем известный закон: убив дракона, всегда есть риск стать драконом самому. Намек на это в кинокартине также присутствует.
Однако, возможно, самый главный вывод, который можно сделать из книги, в фильме отражен лишь вскользь: любой человек, занимающийся политикой, всегда должен помнить об огромной ответственности перед народом. Без опоры на народ, знания его настоящих нужд и чаяний даже серьезный тактический успех ничего не будет стоить, а сам политик вместо игрока рискует стать пешкой в чужой игре.
Не будем разочаровывать будущих зрителей и рассказывать, чем же закончился фильм. Скажем лишь, что финал «Обитаемого острова» на экране заметно отличается от финала на страницах книги. Процитируем только пару абзацев финальной главы: «Странник свернул в проулок и поехал трущобами. Тут все было мертво. На углах… торчали чины военной полиции. Да, здесь на события отреагировали быстро… Улица была пуста. Вдоль тротуаров катили навстречу бронетранспортеры с гвардейцами… Темнолицый коренастый офицер… каркающим голосом потребовал документы. Странник зло и нетерпеливо сунул ему под нос блестящий жетон. Это был господин ротмистр… нет – теперь уже бригадир гвардии Чачу…
– Вот так-то, – проговорил Странник. – Они готовы. Они всегда были готовы. А ты думал – раз-два и все…
– Я никогда так не думал, – сказал Максим. Он чувствовал себя очень несчастным, раздавленным, беспомощным, безнадежно глупым…»
Ответственность – вещь не менее важная, чем принципиальность, смелость, упорство. И пусть этот важный момент трудно разглядеть в фильме «Обитаемый остров», нам напоминает о нем книга Стругацких. И об этом стоит помнить каждому, кто собирается вывернуть уже собственный мир наизнанку.
https://www.rabkor.ru/review/cinema/2674.html
