Когда Дмитрий Козак заступил на должность замглавы Администрации президента РФ, украинским переговорщикам казалось, что оппонент, отыгрывающий строго определенное количество спектаклей, проще того, кто постоянно меняет репертуар. Но они ошибались
На фоне публикаций перехватов переговоров Дмитрия Козака с Виктором Медведчуком, а также заявлений о новой встрече политсоветников нормандской четверки, имеет смысл поговорить о том, что представляет из себя Козак как переговорщик. И что стоит учитывать нам как стороне – чтобы обеспечить себе пространство для маневра.
В разговоре о Дмитрии Козаке неизбежно упоминается его молдовский кейс, работа в правительстве РФ и длительная история отношений с Владимиром Путиным. Часто о Козаке говорят как о человеке-функции, не способном проявлять эмоции и принципиально не намеренном отходить от заранее заготовленного текста. Так ли это на самом деле?
Текст, производимый Дмитрием Козаком, доказывает, что эта интерпретация неверна, и больше говорит о ее авторах, чем об ответственном за украинское направление кремлевском чиновнике. Козак действительно не склонен к разнообразным перформансам на переговорах, он точно не тот, кто будет уступать и отходить слишком далеко от собственных заготовок. Однако эмоции не только присутствуют, но и используются им как инструмент – пусть и не столь явно, как это делалось Сурковым.
В момент вхождения Козака в должность замглавы Администрации президента РФ украинским переговорщикам казалось, что оппонент, отыгрывающий строго определенное количество спектаклей, проще того, кто постоянно меняет репертуар. Фактически, именно это постулировал Андрей Ермак, рассказывая СМИ о своих первых впечатлениях от общения с Дмитрием Козаком, сменившим Владислава Суркова.
Но практика переговоров показала: Козак несравнимо более сложный оппонент, так как куда меньше озабочен красотой процесса, чем результатом. А результат нужен вполне определенный: Россия окончательно закрепляет за собой роль посредника, а не стороны конфликта. И результат этот нужен сейчас.
Текст, производимый Козаком, легко раскладывается на составляющие, из которых и собираются его “спектакли”.
Спектакль №1 – демонстративное и открыто проговоренное презрение к оппоненту. В этом случае нельзя сказать, что Козак разыгрывает презрение – оно присутствует на самом деле, и присутствует очень явно. Главному российскому переговорщику остается только выгодно его подсвечивать.
Хорошим материалом для анализа тактик Козака стала сессия совместного проекта ИМЭМО (Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук) и группы “Интерфакс” “Россия и мир: профессиональный разговор”.
В самый разгар стягивания российских войск в аннексированный Крым и к украинской государственной границе Козак выходит на брифинг и долго говорит от первого лица, к чему не склонен, отдавая предпочтение ситуациям, когда говорят вместо него (через разного рода “инсайды”). Команду действующего украинского президента он называет политической в кавычках, “командой “Квартал 95″”, “детьми со спичками”, о которых “трудно сказать, когда у них что-то загорится”.
Из этих номинаций выводится логический переход к другой значимой составляющей действий Козака, который условно можно назвать “докажите мне обратное” или “отвечайте за свои слова, как взрослые/настоящие переговорщики/полноценные политики”.
Отсюда и бесконечные попытки уличить украинскую сторону в разности риторики о роли Минских соглашений для внутренней аудитории и в ходе переговоров в ТКГ или нормандском формате. Но эти попытки поймать представителей украинской власти за руку – только повод перейти к прямому подначиванию, вроде “денонсируйте Минские соглашения” или “давайте внесем изменения в Минские соглашения – только идите с этим в Совбез ООН и проводите через новую резолюцию”.
Мнимая открытость к любым действиям украинских переговорщиков призвана продемонстрировать не только желание брать “на слабо” и готовность России к любому сценарию, но и намерение продавить свои собственные лживые нарративы с позиции силы. Ведь с той же резолюцией Совбеза ООН 2202, о которой говорит Козак, когда пытается заявить, что Минские соглашения – полноценный международный договор, все далеко не просто (как и с резолюциями СБ ООН в целом). Не каждая резолюция Совета безопасности ООН является его решением, и юрист уровня Козака не может этого не знать.
Не может не знать Козак и о том, что его слова о необходимости сторон конфликта “договориться, как они будут сосуществовать в будущем, а потом уже прекращать недружественные действия” напрочь выпадают не только из общепринятого представления об урегулировании конфликтов, но и противоречат здравому смыслу.
Но наиболее ярко и емко суть этого элемента подхода к переговорам замглавы АП РФ обозначил, сетуя на попытки Украины, Германии и Франции заставить Россию согласиться на ту или иную формулировку в документах или даже черновиках документов, подразумевающую, что сторонами конфликта на востоке Украины являются Россия и Украина.
Козак спрашивает прямо: “вы хотите перемирие, или вам бумажка нужна, чтобы размахивать ею?”. Он даже не скрывает: ключ ко временному снижению количества потерь – раз за разом соглашаться на шантаж российской стороны и не говорить раздражающих ее вещей об истинной роли России в конфликте.
Более того, он не стесняется открыто проговаривать: украинские военные не имеют права стрелять в ответ, а должны “спрятаться и позвонить”, причем позвонить не в ОБСЕ или другие международные организации, а напрямую представителям НВФ с тем, чтобы переспросить, “не было ли какой-то ошибки”.
Именно поэтому российская делегация в ТКГ так настаивала на перепечатывании Минобороны Украины решения о прекращении огня от 22.07.2020 “без изъятий и изменений” – ведь там, пусть и не настолько прямо, постулируются контакты между украинской стороной в СЦКК и “СЦКК ЛДНР”.
В целом, отведя очень много времени на обсуждение решения о прекращении огня, согласованного в ТКГ прошлым летом, ответственный за “украинский трек” чиновник демонстрирует не просто презрение к украинскому политическому и военному руководству, но и говорит о “махновщине в Вооруженных силах” и о своих вопросах к “качеству человеческого материала в окопах”.
Не гнушается и анекдотов о хохлах и москалях, демонстрируя, что итогом этой войны должна стать “вернувшаяся дружба народов”, при которой украинцам нет места нигде, кроме анекдотов и псевдоюмористических постановок. Нет игры в “народ хороший, власть неподходящая” – есть открыто озвученная концепция “русского пограничья”, которое должно быть “дружественным России, спокойным и стабильным”.
Еще одна важная для Козака категория – табель о рангах. Во время своего выступления он четко ранжировал обращения: к политологам, создававшим для него фон, Козак подчеркнуто обращался по имени-отчеству, а вот к журналисту “Коммерсанта” Владимиру Соловьеву – фамильярно обратился “Володя”.
Стоит напомнить, что именно Соловьев опубликовал слитые черновики документов по кластерам, и именно статьи за авторством Соловьева о причинах отставки Суркова сам Сурков называл наиболее правдоподобными. Козак, очевидно, стремился продемонстрировать как свою открытость для прессы, так и подчеркнуть, что никаких случайных публикаций нет и быть не может, а российские ультиматумы, косвенно заявленные через эти публикации, необходимо выполнять в кратчайшие сроки.
Украинской переговорной команде стоит отказаться от своих иллюзий о “более простом переговорщике”, если это не было сделано до сих пор. Ведь меньше спектаклей – значит лучше отрепетированный репертуар. А о Козаке не раз и не два говорилось, что он имеет привычку по несколько раз репетировать речи. И что “командный голос” не давался ему легко.
…Но каждый спектакль – насколько бы хорошо он ни был отрепетирован – можно сорвать. Можно даже занять сцену вместо. Стоит только набраться смелости и сил на по-настоящему асимметричный ответ.
Источник: dsnews
