Виталий КУЛИК, Мария КУЧЕРЕНКО, Центр исследований проблем гражданского общества
Наблюдая за риторикой представителей НВФ ОРДЛО по итогам встреч Трехсторонней контактной группы, можно предположить, что эти люди сами не понимают, чего хотят: с одной стороны, рассказы о том, как они “идут в Россию” и намерены идти туда и дальше. Но тут же – воззвания в духе “верните выплаты украинских пенсий прямиком на оккупированные территории здесь и сейчас” и требования снятия “экономической блокады” с другой.
Подобные чудеса гибкости можно было бы интерпретировать как неудачные формулировки, но их повторение не оставляет иллюзий: это и есть представление деятелей оккупационных администраций (вернее, представление их российских кураторов) о будущем урегулировании, которое сводится к формуле “мы хотим всего и сразу, а еще чтобы вы, Украина, все это оплатили”.
Казалось, что реализовать нечто подобное не удастся ни при каких обстоятельствах – ведь на это нужно согласие украинской стороны, которое, очевидно, никак не могло быть получено. Но после недавнего заседания ТКГ очень трудно утверждать что-либо наверняка: по словам Мартина Сайдика, Леонид Кучма, который теперь снова представляет Украину в Трехсторонней контактной группе, предложил снять экономическую блокаду, “что было поддержано участниками от ОРДО и ОРЛО” (именно так были обозначены представители НВФ Сайдиком).
Разумеется, подобные заявления не могли не вызвать очень эмоциональной реакции в Украине, и, конечно, крики о “зраде” зазвучали еще громче прежнего. Но, если отбросить эмоции, и попробовать проанализировать то, что известно об инициативах Кучмы на данный момент (со всеми последующими оговорками и разъяснениями), то остается куда больше вопросов, чем ответов.
Леонид Кучма после переговоров в Минске, 05 июня 2019.
Говоря о “блокаде Донбасса”, необходимо в первую очередь обозначить, что этот термин предельно некорректен: ни о каком блокировании людей на оккупированных территориях украинская сторона не говорит и никогда не говорила. Гуманитарные грузы поступают на оккупированные территории регулярно, экономическую составляющую вопроса обозначить как блокаду тоже очень трудно – несмотря на формальный запрет торговли с оккупированными территориями в различных ее видах, она велась все это время. Этот факт известен каждому, кто успел за эти годы хоть раз посетить населенные пункты, где есть КПВВ между освобожденной и оккупированной территорией.
Но бесконечное повторение слова “блокада” дает прекрасную базу для оправдания Россией своих действий по так называемой “национализации” предприятий в ОРДЛО, которая на деле является элементарным захватом, и обоснования необходимости в структуре “Внешторгсервис”, на которую на данный момент замкнута вся экономика оккупированных территорий. Все это – не говоря уже об очередном поводе рассказать об “украинских фашистах, устраивающих блокады”, что и делалось все это время российскими СМИ.
Луценко: торговля с ОРДЛО будет подпадать под статью о финансировании терроризма
И вот, перспектива снятия “блокады” упоминается представителем Украины, причем наряду с такими со всех сторон “миролюбивыми” инициативами, как прекращение огня, причем с уточнением о запрете даже ответных мер – “не стрелять в ответ”, очередной попытке разведения войск в районе Станицы Луганской (с прежними уточнениями о том, что для этого необходима тишина хотя бы на протяжении недели), что ставит под прямую угрозу жизни местного населения, которое, к тому же активно выступало против такой меры все те годы, что существует Рамочное решение ТКГ о разведении сил и средств.
Фото: EPA/UPG
То есть украинская сторона начинает озвучивать в публичном поле возможность все новых и новых уступок, о чем мы предупреждали в нашем материале о “референдуме”, хотя никакого ощутимого импульса к урегулированию с российской стороны не наблюдается. Более того – представители РФ продолжают говорить о том, что и для снятия экономической блокады необходим “прямой диалог с республиками”. Представители которых, в свою очередь, уже успели заявить о необходимости…”выплаты жителям Донбасса компенсации ущерба, причиненного блокадой” и “согласовании порядка управления промышленными активами, распределения доходов и расходов от их деятельности”.
Получается, что роль Российской Федерации как агрессора оказывается не то что за скобками – она в принципе уходит в небытие. Ведь “Украина и Донбасс очень хотят договориться” – что явствовало из заявлений Кучмы до последующих разъяснений. Как и в случае с “референдумом”, все заявления постфактум имеют уже очень мало значения: прозвучали именно такие формулировки, которые РФ успела обыграть и художественно интерпретировать в выгодном себе русле.
Но все же есть несколько обстоятельств, которые мешают этой “мирной инициативе” в какой бы то ни было из ее интерпретаций воплотиться в жизнь: управление предприятиями на оккупированных территориях осуществляет компания “Внешторгсервис”, и не похоже, что бенефициары этого проекта намерены так просто отказываться от своих доходов с оккупированной части Донбасса. И речь идет сейчас не о Курченко, о котором традиционно пишут в этой связи, а о тех, кто стоит уровнем выше – кураторах от ФСБ и правительства РФ.
Фото: sputnik.by
Полпред РФ Борис Грызлов
Представить себе, что произойдет откат к ситуации до начала “блокады” – когда предприятия на оккупированных территориях продолжали платить налоги в украинскую казну – очень и очень трудно, если не сказать больше – невозможно. Если принять это за вводную, то непонятно в чем заключается украинский интерес, помимо весьма туманной перспективы “наступления мира”, но мира на условиях противника. Тем, кто спешит подсчитывать прибыли и поступления в украинский бюджет, стоит, как минимум, еще раз внимательно посмотреть на реальную ситуацию: блок силовиков и экономический блок управления оккупированным Донбассом сегодня имеют крайне прочные позиции, и вряд ли захотят с ними расстаться.
Что до разговоров о запрете ответного огня – это не только крайне непродуманная и несовершенная формулировка, но и заявление, вступающее в прямой конфликт с положениями Закона об особенностях осуществления государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями Донецкой и Луганской областей.
Вопрос об отмене блокады ОРДЛО поднял не Кучма, – Сайдик
Те эксперты, которые еще до разъяснений Кучмы взялись рассуждать о том, что у нас сумасшедший недокомплект бойцов в подразделениях на передовой, и потому мы должны “просто прекратить стрелять” – путают причину и следствие. Недокомплект возник в том числе и из-за необходимости то и дело стоять под огнем противника в честь очередного “мирного плана” – так было после подписания первого Минска, так было и в 2015 году – когда был подписан Комплекс мер.
Подобные попытки прекращения огня в одностороннем порядке выступают сильнейшим демотивирующим фактором для армии и других сил, задействованных в районе проведения ООС.
Впрочем, украинским солдатам и офицерам не впервой: снова окажется, что некая “третья сила” очень эффективно уничтожает технику и живую силу противника, в то время как армия не нарушает договоренностей. Вот только неизвестно, как надолго хватит терпения у этой “третьей силы” воевать, не воюя.
Фото: EPA/UPG
Касательно обстоятельств, которые открылись после разъяснений “старого-нового” представителя Украины в ТКГ – что речь шла не о запрете ответного огня как такового, а ответного огня в том случае, если обстрел происходил непосредственно из объектов гражданской инфраструктуры – украинская армия и без того крайне внимательно относилась к тому, где была точка пуска того или иного снаряда, и не будет ли ответный огонь бессмысленен, а то и разрушителен.
В этом и сила, и слабость украинских офицеров: они думают об оккупированных территориях как о земле, населенной нашими людьми, и о территории, куда мы, как государство, обязательно вернемся, и потому не уничтожают противника так эффективно, как могли бы – ведь жертвами могут стать мирные жители.
Но и на этом парад непродуманных формулировок от президента и его команды не закончился: утром 7 июня, когда стало известно о новых потерях сил, задействованных в ООС, на сайте АП появляется сообщение о “потере РФ контроля над своими наемниками”, что само по себе звучит как оксюморон – наемничество подразумевает полное подчинение своему заказчику, беспрекословное выполнение поставленных им задач любой ценой.
Военным не требуется разрешение на ответный огонь, – штаб ООС
Кроме того, все те, кто проявлял в ОРДЛО хотя бы подобие собственного взгляда на боевые действия и порядок их ведения, давным-давно выдавлены с оккупированных территорий, и только и делают теперь, что пишут обличительные посты в телеграме из Москвы, не желая повторять судьбу Дремова и Мозгового.
Украина всеми силами добивается признания РФ оккупирующей стороной на Донбассе, закрепила именно это обозначение в своем законодательстве – ведь от определений происходящего на Донбассе напрямую зависит и то, с кем мы, собственно, ведем войну, кто понесет ответственность за разрушение инфраструктуры и гуманитарную составляющую существования оккупированных территорий. В этих обстоятельствах слова главы государства о том, что “Россия потеряла контроль над наемниками” – просто подарок для русских пропагандистов и официальных лиц: при обсуждении любых документов будет возникать попытка отсылки к этому высказыванию Зеленского.
Мы вынуждены повториться: слова и формулировки в этой войне имеют колоссальное значение. Враг использует любую оговорку и двусмысленность, чтобы продемонстрировать свое понимание ситуации, навязав его как можно большему количеству людей.
Та эмоциональная реакция на заявления о прекращении огня, которая была продемонстрирована множеством ветеранов – в том числе и теми из них, кого очень трудно заподозрить в симпатиях к прежней власти – в очередной раз доказывает, что эти люди уже достаточно травмированы попытками всевозможных “Минсков” и разговорами о том, что “нам нужен мир здесь и сейчас, и ничего более не должно нас волновать”.
Украине, безусловно, очень нужен мир – но никак не через капитуляцию и никак не на условиях врага.
Источник: Lb.ua
