После Второй мировой войны «великое переселение» афроамериканцев с Юга страны в промышленные города Севера и Среднего Запада вызвало ответную реакцию – «исход белых». Они были готовы побыстрее продать свою недвижимость ради того, чтобы остаться в привычном кругу, из опасения, что из-за соседства с чернокожими их квартал станет менее безопасным, не столь привлекательным, а уровень образования в местных школах существенно снизится (1).
Сегодня мы вновь наблюдаем «исход белых» в средних и высших классах американского общества – на этот раз он стал ответом на переселение выходцев из Азии в престижные жилые кварталы. С финансовой точки зрения, отказаться от желанного соседства из соображений безопасности, престижа и ради наличия учебных заведений высокого уровня – полная бессмыслица. Но белые стремятся сохранить для своих детей место на вершине иерархии в том обществе, где превыше всего ценятся дипломы и достижения.
Об этом явлении впервые заговорили в 2005 году, когда в газете WallStreet Journal появилась статья о городе Купертино, где расположены штаб-квартиры Apple и ряда других компаний «Силиконовой долины» (2). Аналогичные тенденции прослеживаются и в других пригородах, где высока доля выходцев из Азии, в штатах Калифорния, Мэриленд, Нью-Джерси и Нью-Йорк.
Все эти районы похожи между собой тем, что здесь живут белые представители средних и высших классов американского общества, недвижимость стоит дорого, а школы пользуются доброй репутацией. Численность азиатов-американцев во втором поколении, главным образом выходцев из Китая и Индии, за последние десять лет выросла вдвое и достигает 15%, а то и 40% от местного населения.
В 1984 году белые ученики составляли 84% от контингента учащихся Mission High School в Силиконовой долине – лучшем лицее Калифорнии. В 2010-м их доля сократилась до 10%, тогда как процент выходцев из Азии возрос до 83% (3). Белые в панике покидают свои святилища, перебираясь, как правило, в близлежащие кварталы, где среди учащихся государственных школ не так много выходцев из Азии.
Порой это выглядит парадоксально: люди утверждают, что беспокоятся за будущее своих детей, и, в то же время, сетуют на то, что в начальной школе, которая должна служить ступенькой к поступлению в самые престижные лицеи, порой устанавливается слишком жёсткая конкуренция под влиянием выходцев из Азии с их стремлением к совершенству.
Они забирают своих отпрысков из лучших калифорнийских лицеев, осуждая эти учебные заведения за преувеличенное внимание к оценкам и к проценту выпускников, поступающих в элитные университеты – по всем этим критериям наилучших результатов добиваются дети уроженцев Китая и Индии.
Те, кто ещё недавно считал себя элитой нации, сегодня чувствуют себя жертвами дискриминации, потому что их дети играют в футбол и ходят на пляж, тогда как молодые азиаты посвящают своё свободное время освоению дополнительных учебных программ. В 2013 году двое преподавателей из северной части Калифорнии написали: «“Азиатчина” неотделима от таких ценностей, как перфекционизм, трудолюбие, успехи в школе и в университете.
В то же время, “белые” ассоциируются с такими явлениями, как несовершенство, лень и заурядная успеваемость» (4). Этим и объясняется нарастающее стремление белых родителей отдавать своих детей в государственные школы, где конкуренция не так высока.
Смена стратегических ориентиров в среднем и старшем звене школы связана с обеспокоенностью за те привилегии, получаемые от рождения, которые на протяжении нескольких веков ассоциировались с белым цветом кожи. В Mission High School бóльшая часть учеников, обучающихся по «продвинутой программе», которая готовит к поступлению в университеты, относится к азиатским меньшинствам, в то время как среди учеников, игнорирующих эту программу, большинство составляют белые. Этот инструмент строгого отбора обеспечивает хороший старт в лучшие университеты страны.
Конечно, белые, и, в частности, белые мужчины по-прежнему находятся на ключевых постах в системе американского капитализма. Например, в компании Google они занимают две руководящие должности из трёх. Однако в 2019 году на работу в этот «технологический гигант» было принято больше женщин азиатского происхождения, чем белых, а в этом году аналогичная тенденция прослеживается среди мужчин (5). Путь к успеху вымощен не только белым, и в иерархии дипломированных специалистов происходят перемены.
Отброшенные на второй план белые пытаются вернуться на прежние позиции, преподнося свои слабости как достоинства. Теперь они понимают успешность не только как высокие достижения, но и как разнообразие интересов, открытость ума и поиск некоей «нормальности» в противоположность излишним амбициям и карьеризму.
Исторически сложилось так, что представление о нормах связано с белым мужчиной. Всякий раз, когда та или иная группа людей бросала вызов такому положению дел, её воспринимали как отклонение от нормы. Когда женщины потребовали равноправия, их назвали иррациональными и эмоционально неустойчивыми от природы. Таким же образом воспринималась борьба за расовое равенство и за права иммигрантов: она неизменно сопровождалась стремлением принизить интеллектуальный («они не так умны») или психический («они не приспособлены к демократии») уровень оппонентов.
Вполне логично, что исключительная успешность учеников азиатского происхождения рассматривается не как воплощение «американской мечты», а как результат сурового воспитания, жертвы которого лишены возможности наслаждаться нормальной жизнью, состоящей из досуга, спорта и коктейлей в кругу друзей. Вместо того чтобы признавать свои просчёты, белые родители отвергают всё, что сами же превозносили ранее, и ищут для своих детей уютное пристанище в тех учебных заведениях, где мерилом достижений являются личностный рост наряду с оценками по предметам.
Эти перемены могут показаться парадоксальными, если вспомнить о том, что во второй половине XX века американцев азиатского происхождения считали «образцовым этническим меньшинством», которое должно было служить примером для чернокожих и латиноамериканцев. Восхваление успехов одной общности использовалось для порицания других в рамках той структурной дискриминации, которой они подвергались.
Ведь если у азиатов всё получается, не служит ли это доказательством того факта, что перед «цветными», вопреки их собственным утверждениям, открыты абсолютно те же возможности, что и перед белыми, и всё дело только в мотивации? Таким образом расисты пытались представить Америку как «страну больших возможностей», а заодно упрекнуть чернокожих и латиноамериканцев в недостатке усердия для подъёма по социальной лестнице.
Но сегодня те качества, которыми ранее было принято восхищаться – культ труда, дисциплинированность, приверженность семейным ценностям – внезапно утратили смысл. Прекрасный ученик, увенчанный лаврами, превратился в асоциального типа, от которого следует держаться подальше.
Эта стратегия, направленная на поддержание превосходства белых в социально-экономической иерархии, появилась далеко не вчера: подобным образом относились к евреям представители элитарных кругов WASP (White Anglo-Saxon Protestant, «белых англосаксонских протестантов») – об этом пишет социолог Джером Карабель. Результаты исследования, проведённого им на основании документов о приёме абитуриентов в Гарвард, Йель и Принстаун, свидетельствуют о наличии специального плана для ограничения численности евреев среди студентов.
Для этого использовались такие размытые критерии, как «мужественность», «характер» и «лидерские наклонности». Наряду с академической успеваемостью, принимались во внимание моральные качества абитуриента, обнаруживаемые в ходе собеседования, и такой подход «неизменно приводит к тому, что количество евреев, обладающих специфическим характером и спорными манерами, оказывается невелико», (6) подчёркивается в одном из документов.
Как отмечали члены приёмной комиссии Гарвардского университета в 1950-х годах, к числу нежеланных абитуриентов относились молодые люди «с признаками невроза, находящиеся в сложных отношениях с окружающими», «эмоционально неустойчивые» и заподозренные в «гомосексуальных наклонностях, а также в наличии серьёзных психических проблем».
Не говоря уже о таком требовании, как патриотическая «лояльность», которое во времена маккартизма позволяло отсеивать людей, подозреваемых в симпатиях к запрещённой тогда Коммунистической партии. Как отмечает Карабель, «определение заслуг расплывчато, оно скорее отражает ценности и интересы тех, кто имеет возможность навязывать свои собственные культурные воззрения». Наблюдаемый сегодня в США «исход белых» из школ, где учатся уроженцы Азии, соответствует этому новому определению успешности, предназначенному для того, чтобы сохранить власть в руках тех, кому она принадлежит сегодня.
*****
(1) Чит. Serge Halimi, « L’université de Chicago, un petit coin de paradis bien protégé », апрель 1994 ; Douglas Massey, « Regards sur l’apartheid américain », Le Monde diplomatique, февраль 1995.
(2) Suein Hwang, « The New White Flight », The Wall Street Journal, New York, 19 novembre 2005.
(3) Willow S. Lung-Amam, Trespassers ? Asian Americans and the Battle for Suburbia, University of California Press, Berkeley, 2017.
(4) Tomás R. Jiménez, Adam L. Horowitz, « When white is just alright : how immigrants redefine achievement and reconfigure the ethnoracial hierarchy », American Sociological Review, Washington, DC, 30 août 2013.
(5) Allison Levitsky, « For the first time, white men weren’t the largest group of U.S. hires at Google this year », Silicon Valley Business Journal, San Jose, 5 mai 2020.
(6) Здесь и далее цит. по Jerome Karabel, The Chosen : The Hidden History of Admission and Exclusion at Harvard, Yale, and Princeton, Houghton Mifflin Harcourt, Boston, 2005.
______________________
Автор: Ричард Кайзер, преподаватель основ американской цивилизации и политологии в Карлтонском колледже (Нортфилд, Миннесота)
Источник: Le Monde3
