Осень-2012 оказалась богатой на выборы. Кроме многомесячной электоральной гонки в Украине, этой осенью также прошли президентские выборы в США, парламентские – в Грузии и Литве. И есть основания полагать, что в последних двух случаях к власти пришли пророссийские силы. Точнее, круги, которые будут лоббировать интересы Москвы в соответствующих странах.
Так, в Литве в октябре победили оппозиционные левоцентристские силы. На первом месте оказалась Партия труда (ПТ) известного литовского бизнесмена Виктора Успасских, набравшая 19,82% по партийным спискам и еще 11 мест по «мажоритарке». На второй позиции по спискам – не менее оппозиционные социал-демократы из СДПЛ (18,37% и еще 22 мажоритарных места), и только на третьей – правящая партия «Союз Отечества — Литовские христианские демократы» (СО-ЛХД) с 15,08% и еще 20 мажоритарщиками. Эксперты напоминают, что обе партии-победительницы связаны с интересами России, особенно ПТ, которую напрямую соотносят с «Газпромом». Поэтому победа оппозиции отражает не столько политическую конъюнктуру в стране, сколько экономическую экспансию РФ. И хотя президент Литвы Даля Грибаускайте официально поставила под сомнение итоги выборов, в конечном счете она согласилась на то, чтобы стал премьером и сформировал правительство глава СДПЛ Альгирдас Буткявичюс.
ForUm постарался разобраться в том, что это может значить для нашей страны и для всего региона.
За кулисами выборов
По словам аналитиков, исход литовских выборов напоминает проект Кремля по достижению политического влияния в «конкретно взятой стране». Так, директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик отмечает, что после предыдущих выборов в Сейм центристский кабинет СО-ЛХД проводил политику, направленную на усиление политической и экономической независимости страны, в т.ч. энергонезависимости от Кремля. «В частности, началось строительство терминала сжиженного газа в порту Клайпеда, плюс был инициирован судебный процесс против «Газпрома», который, злоупотребляя монопольным положением на рынке Литвы, навязал ей самую высокую в Евросоюзе цену на газ. Можно утверждать, что Вильнюс оказался последовательным противником новой внешней экспансии, которую россияне стараются вести в последние годы, вплоть до наращивания военных группировок у границ той же Прибалтики. Добавлю, для усиления энергетической независимости был подготовлен проект новой Висагинской АЭС (восток Литвы) на базе закрытой Игналинской», – рассказывает специалист.
Он отмечает, что такая политика вызвала в московских верхах мысли о большом проекте литовской «реконкисты», т.е. возвращения этой прибалтийской республики под экономическое (да и политическое) крыло России. Тем более что кризис в Европе продолжается, и литовцы, подобно жителям других стран, обвиняют свои «старые» правительства в неспособности с ним, кризисом, справиться. Хотя на деле в 2011 г. национальный ВВП снова вырос – на 5,9%, до 106 млрд литов (30,701 млрд евро). Притом ВВП на душу населения в стране выше, чем в соседних странах – Беларуси и Латвии, и составляет порядка $16 тыс./год.
Продолжая тему «руки РФ» на литовских выборах, политический эксперт Евгений Лешан отмечает: теперь все указанные выше «антикремлевские» начинания, скорее всего, будут приостановлены. Так, подобное заявление уже сделано относительно новой АЭС. «Нетрудно провести аналогии с отечественными реалиями и представить, что могло бы произойти в случае электоральной победы нашей «оппозиции», которая также во многом дружна с северными соседями. Не светил бы нам ни LNG-терминал, ни западный природный газ, ни собственная добыча сланцевого», – допускает политолог.
В этой связи интересно, что весной 2006 г. официальный Вильнюс обвинил руководство ныне победившей ПТ в даче взяток депутатам парламента, а самого Успасских – в подаче ложных сведений о своих доходах в налоговую инспекцию. Кроме того, тогда департамент госбезопасности Литвы начал расследование возможного финансирования партии российскими спецслужбами; Успасских был вынужден покинуть страну и переехать в «идеологически близкую» Москву. В августе-2006 литовская генпрокуратура объявила его в международный розыск, а в сентябре-2008 он был задержан в столице России, но в тот же день отпущен под залог.
Также познавательно, что в союзе с пророссийскими силами выступила и правоцентристская этническая Избирательная акция поляков Литвы, набравшая 5,83% по спискам и 2 места по мажоритарке. Кулик называет это аргументом в пользу мнения, что в той же Европе мало «заведомо антироссийских» политических сил или стран, и что позиция партий и правительств может меняться согласно актуальной конъюнктуре. Кстати, то же самое можно сказать и об отношении европейских политических сил и государств к официальному Киеву.
Не только Литва…
Экономисты предполагают, что Литва – только «первая ласточка» в обширных планах РФ по восстановлению влияния в постсоветских республиках и в Восточной Европе. Так, воцарение прокремлевского кабинета в Вильнюсе де-факто разбивает многолетний прибалтийский «антироссийский пояс», возникший еще с распадом СССР. При этом не будем забывать, что все 3 прибалтийских страны – это уже члены ЕС, и даже одна из этих стран весьма полезна россиянам в качестве союзного лобби в высших кругах Брюсселя.
За литовской «реконкистой» может последовать, к примеру, латвийская, где экономическая ситуация намного сложнее, а недовольство русскоязычного населения национальной политикой центра – намного острее. Впрочем, в этой прибалтийской республике спад ВВП в 2010 г. (-0,3%) снова сменился ростом в прошлом году (+5,5%), и МВФ тоже отмечает «мощное оздоровление» в Латвии. Так что, как и в Литве, попытки России использовать фактор кризиса для подогрева протестных настроений во многом искусственны и манипулятивны.
Зато, как и в Литве, вполне реальны активы, которые может заполучить РФ при «большом возвращении» на латвийскую землю. Это и большие грузовые порты в Риге и Вентспилсе, которые по окончании Великой Отечественной войны были «завязаны» на общесоветский экспорт энергоносителей в Европу (и с потерей которых Кремлю пришлось оперативно искать альтернативные маршруты, и даже срочно строить новые перевалочные мощности на своем балтийском берегу). Это известный завод по строительству пригородных поездов RVR, ранее снабжавший «электричками» весь Советский Союз. Это металлургический завод Liepajas metalurgs – единственное метпредприятие в Прибалтике. И так далее.
Отметим, в сентябре-2011 пророссийское левоцентристское объединение «Центр согласия» уже выиграло досрочные парламентские выборы в Латвии, хоть и не смогло провести свою кандидатуру на президентский пост (латвийский президент избирается парламентом, причем простым большинством). Ближайшие выборы Сейма пройдут в 2015 г., и шансы промосковских сил здесь будут еще больше.
А Лешан добавляет, что даже раньше латышей «под Россию» может окончательно попасть Беларусь во главе с Александром Лукашенко, ведь он давно уже не устраивает Москву из-за своей самостоятельной политики. Аналитик напоминает о версии, что недавние акции с забросом в Беларусь пропагандистских «парашютных» мишек были поддержаны не столько Западом, сколько РФ. Это нетрудно заметить даже по тональности соответствующих высказываний российских СМИ, которые в последние пару лет регулярно критикуют Минск. А на белорусской территории намного больше «лакомых» объектов, чем в Латвии, – это такие широко известные заводы, как Минский тракторный, МАЗ, «БелАЗ» и пр. Следующие выборы президента Беларуси состоятся в 2015 г., и на них некий раскрученный промосковский кандидат может составить серьезную конкуренцию Лукашенко, солидарен Кулик. Это может быть, например, бывший зампредседателя центристской «мягко-оппозиционной» Объединенной гражданской партии, сравнительно молодой (46 лет) популист Ярослав Романчук. На последних выборах в 2010 г. он набрал 2% – не так уж мало для «почти единогласной» страны, и притом четко дистанцировался от остальной оппозиции. Ряд специалистов считает, что Россия ставит именно на этого претендента.
Вопреки экспансии
В итоге подобных трендов уже через несколько лет в постсоветской Восточной Европе может появиться своеобразный пророссийский пояс. А это ослабит украинские позиции в регионе, т.к. Киев по-прежнему не заинтересован в усилении зависимости от РФ и в отдалении от Брюсселя. Так, Литва уже не будет (наряду с Польшей) активным лоббистом интеграции с Украиной на уровне Евросоюза, лоббистом, который по сей день – несмотря ни на какие осложнения политконъюнктуры – продолжает публично выступать за оперативную ратификацию Договора об ассоциации с ЕС. Так, уже в конце ноября постоянное представительство Вильнюса при Евросоюзе официально подтвердило, что выступает за скорое подписание Договора. В заявлении говорится: «Украина должна продемонстрировать волю к Европе, ЕС – волю к углублению отношений».
Равно как и Минск уже не будет альтернативным внешним партнером, через которого можно влиять в т.ч. на вопросы, связанные с Таможенным союзом. Кулик приводит показательный рыночный пример: отечественным потребителям будет намного сложнее получать качественные и относительно недорогие нефтепродукты из Литвы (с Orlen Lietuva) или Беларуси (Мозырский нефтезавод сегодня обеспечивает большую часть украинского импорта ГСМ).
Но даже при неблагоприятном развитии событий Киеву не стоит сдаваться на милость Белокаменной. Наоборот, руководству нашей страны стоит прилагать максимум усилий, чтобы ускорить сближение с Европой, поскорее ратифицировать договор об ассоциации и т.п. И шаги в этом направлении продолжаются: скажем, в середине ноября секретарь Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины Андрей Клюев подтвердил, что неизменным приоритетом остается европейский интеграционный вектор. По оценке главы СНБО, «мы рассчитываем на скорейшее подписание Соглашения об ассоциации с Евросоюзом, включая создание зоны свободной торговли. Позиция украинской власти в этом вопросе монолитна: наша страна – неотъемлемая часть европейской цивилизации».
А значит, сохраняются все предпосылки для того, чтобы не попасть обратно в кремлевскую орбиту «определяющего влияния». И бороться за стабильность и развитие национальной экономики, несмотря на все негативные эффекты внешнеполитической экспансии Москвы.
Андрей Боярунец, «ForUm»
