Виталий КУЛИК, директор Центра исследований проблем гражданского общества
Очень часто в обсуждении происходящего вокруг российско-украинской войны на первый план выходит форма, а не содержание. В последнее время наблюдается целый культ нормандского формата на уровне медиа, экспертной среды и первых лиц государства: якобы встреча лидеров нормандской четверки автоматически означает настоящий прорыв в урегулировании и нужно добиваться ее как можно скорее, организуя для этого все новые и новые консультации внешнеполитических советников.
Разделяющие такую точку зрения, как правило, не задаются вопросом: с чем именно лидеры стран нормандской четверки должны отправиться на эту встречу? И что объективно может предложить украинская сторона на сегодняшний день?
Это не просто вопросы, остающиеся открытыми. Это вопросы, на которые, очевидно, в команде Зеленского пытаются найти ответы, но на данный момент их варианты выглядят крайне непрезентабельно.
Подобное предположение напрашивается после слов новоназначенного министра иностранных дел Вадима Пристайко, представляющего Украину на встрече советников: якобы, есть некие «тайные договоренности», которые необходимо воплотить в жизнь до встречи глав стран нормандского формата. Но озвучить их содержание невозможно.
Однако, по уже установившейся традиции, российская сторона оказалась куда многословнее: вместо представлявшего РФ в этом формате Суркова заговорил Алексей Чеснаков, повторив все то же, что оглашалось всеми публичными российскими спикерами, связанными с переговорами о Донбассе – РФ требует полного выполнения Рамочного решения ТКГ от 20.09.2016, «развести силы в Петровском и Золотом», а также — «согласовать формулу Штайнмайера». По версии Чеснакова, только при удовлетворении этих условий саммит четверки может состояться.
Налицо серьезные расхождения со словами Вадима Пристайко, который сказал дословно следующее: «(…)ради достижения конкретного прогресса было решено вложить пока что все усилия в Станице Луганской вместо всех трех участков, начать восстанавливать там мост».
Таким образом, Пристайко получает крайне неудобную для себя ситуацию: новый глава МИДа оказывается перед необходимостью отвечать на целый ряд непростых вопросов.
- Что на самом деле скрывалось за словами «детали договоренностей раскрыть министр не может»? Ведь формально то, о чем говорил Чеснаков, включает в себя и сказанное Пристайко. И, хотя очевидно, что делать поспешных выводов, опираясь исключительно на сказанное Чеснаковым, нельзя, российская сторона в очередной раз успешно использовала то смысловое пространство, которое украинские переговорщики оставили ей на откуп.
- Станицу Луганскую всерьез решено сделать «витриной урегулирования» – любой ценой, без оглядки на текст договоренностей и здравый смысл? Если подойти к процессу отвода сил и средств в районе Станицы Луганской объективно, с опорой на карту разведения и условия Рамочного решения ТКГ, то можно увидеть, что практически все условия отвода, прописанные в документе, и сроки, обозначенные официальными представителями Украины, в том числе и президентом Зеленским, были сорваны боевиками, подконтрольными РФ. До стадии, на которой всерьез можно будет говорить о восстановлении моста, на деле еще очень и очень далеко.
- Почему в украинском МИДе настолько убеждены, что встреча на уровне глав внешнеполитических ведомств нормандской четверки не нужна? (а именно об этом и сказал Пристайко)
Команде Зеленского давно пора отбросить свои иллюзии: никакого «скорейшего завершения войны» не будет, если речь не идет о последовательной сдаче своих позиций и выполнении условий Минских соглашений в одностороннем порядке.
Никакая встреча нормандской четверки не станет панацеей в том случае, если у команды нового президента нет в арсенале своего алгоритма урегулирования, а не набора запоздалых реакций на действия РФ.
Никакие заявления о «секретных договоренностях» никогда не снимали вопросов, закономерно возникающих по итогам каких бы то ни было международных переговоров. Скорее наоборот: рассказы о «тайных планах» не приводят ни к чему, кроме желания обнаружить хоть какую-то информацию.
И здесь «на помощь» приходят российские СМИ, неформальные и непроверенные источники информации вроде того же анонимного телеграма.
Эффект от таких «добрых услуг» мы уже наблюдали на прошлой неделе, когда неумение первых лиц государства обращаться с информацией послужило причиной серьезного стресса, пережитого родственниками заложников, незаконно удерживаемых в РФ.
Да, безусловно, украинцы ждут от нового президента и его команды очень и очень многого. Можно сказать даже – нереально многого. Но начать необходимо с открытого диалога, а не попыток отмолчаться и сослаться на «секретность» – настоящую или мнимую. Разумеется, не все детали переговоров нужно и можно озвучивать. Но оставлять право интерпретации произошедшего одной лишь российской стороне — не преступление, а хуже: ошибка.
Источник: Хвиля
