Киев, 07 января 2016 года (МинПром, Максим ПОЛЕВОЙ). С 10 января Киев вводит ответное эмбарго против российского продовольствия и других товаров. Оно лишь частично компенсирует потери от торговой войны с северным соседом, в целом же Украина продолжает страдать от взаимных санкций.
В ответ на предновогодний выход Москвы из зоны свободной торговли (ЗСТ) СНГ касательно Киева он ответил “зеркальными” мерами со 2 января. По официальной формулировке, с этой даты ко всем товарам происхождением из России будут применяться льготные ставки ввозных пошлин, установленные Таможенным тарифом Украины, а преференциальный режим (свободная торговля) отменяется. Это примерно соответствует действиям РФ и определяется постановлением Кабмина №1146 сроком на 1 год “или до прекращения нарушения Российской Федерацией Договора” о ЗСТ.
Что же касается продовольственного эмбарго, то на него ответили в расширенном формате: кроме ряда агротоваров и продуктов, в отечественный вариант включили и все средства защиты растений (СЗР; инсектициды, гербициды и др.) — а не удобрения, как сообщали СМИ. Кроме того, под санкции попадают некоторая другая химпродукция, оборудование для железных дорог и трамвайных линий (код УКТВЭД № 8530100000), дизель-электрические локомотивы. Меры вступают в силу 10 января 2016 и до 5 августа этого же года.
Интересно, что за 10 месяцев 2015 украинский экспорт в Россию по разделам I-IV УКТВЭД, т.е. по товарам АПК и продовольствию, составил 225,6 млн долл., или 5,6% всех поставок в РФ в денежном выражении. Однако в современных кризисных условиях для национальных производителей это тоже значительная сумма, которая будет вычеркнута из доходов. В свою очередь, федеральные поставщики в аналогичный период по этим же кодам продали в Украину продукции на 186,7 млн долл. – это 2,9% импорта на данном направлении. Впрочем, и без этих цифр понятно, что удельный ущерб “федералов” от санкций Киева будет значительно меньше, чем в обратном направлении: у российского сельского хозяйства и пищепрома на порядок больше масштаб, в т.ч. внутренний спрос, уточняет эксперт по экономической политике Виталий КУЛИК. Так что отечественные контрмеры скорее направлены на “сохранение лица”, чем на реальный ущерб России. С другой стороны, они все же помогут украинским предприятиям несколько нарастить продажи, замещая запрещенные товары из РФ и тем самым компенсируя потерю федерального рынка. Потребитель же этого почти не заметит: на рынке Украины нет такого российского продовольствия, отсутствие которого ощутила бы основная масса покупателей, констатирует В.Кулик. То же самое справедливо в обратном направлении.
А вот с СЗР ситуация противоположная: отечественные аграрии зависят от импорта этих веществ, и запрет традиционных поставок из России заставляет их переориентироваться на другие источники, включая Китай с его рискованным качеством продукции. Нет сомнений, что, теряя деньги – в т.ч. из-за торговой войны столиц, украинские агрокомпании сделают ставку на самые дешевые СЗР, включая китайские. Для справки: ввоз таких веществ из РФ в январе-октябре-2015 составил немногим более 20 млн долл.
Ударом по собственным железным дорогам, а не по “коварному врагу” можно считать и эмбарго на тепловозы. Выпускающий их “Лугансктепловоз” оказался на неподконтрольной Киеву территории и практически остановил работу, есть данные, что его оборудование отчасти вывозится россиянами, отчасти сдается в металлолом. Не ясно, что в такой обстановке собирается делать Кабмин: либо попросту не закупать новые локомотивы (вопреки очередным обещаниям обновлять их парк), либо найти поставщиков в “дальнем зарубежье”, в той же КНР. Но у ее заводов почти нет опыта в изготовлении тепловозов для постсоветского пространства, а это означает не только технологические, но и эксплуатационные трудности, как сейчас происходит с южнокорейскими поездами Нyundai. Одно дело, если это касается нескольких скоростных маршрутов, и совсем другое – если такие риски коснутся всех ж/д перевозок страны. Еще один вариант – рассчитывать на белорусские локомотивы, производство которых в 2011 началось в г. Лида Гродненской обл. Правда, пока тут выпускают только маневровые тепловозы — в отличие от России, где есть целый ряд профильных производств.
В целом же санкции как Кремля, так и Украины можно назвать частичными и относительно сдержанными, говорят аналитики. Причина — в том, что обе страны по-прежнему во многом ориентированы на взаимные товарные поставки, и российская зависимость тут не меньше, чем наша (включая природный газ, по которому отечественный рынок раньше давал Газпрому более 25% сбыта в стоимостном эквиваленте). Это касается не столько продовольственных кодов, попавших под взаимное эмбарго, сколько машин и оборудования: так, РФ остается зависимой от украинских двигателей для судов и вертолетов, от насосов и компрессоров, от труб большого диаметра и др. (см. также статью “Уйти, чтобы вернуться?“). А промышленность Украины нуждается в российских минеральных удобрениях и других химматериалах, в ядерном топливе типа ВВЭР, под которое “заточены” национальные АЭС; в тех же электровозах, свое производство которых у нас никак не могут наладить, несмотря на многократные обещания и презентации инвестпроектов.
Несмотря на все перипетии, обе страны остаются индустриально взаимодополняющими, и “если бы их нормальным руководителям удалось урегулировать конфликтные вопросы и наконец заняться взаимовыгодным экономическим сотрудничеством, это дало бы сильный синергетический эффект”, — уверен президент Украинского аналитического центра Александр ОХРИМЕНКО. “К сожалению, этого не происходит уже много лет, несмотря на реальные устремления бизнеса по обе стороны границы”, — отмечает он. Вряд ли что-то изменится и в 2016, пока налицо обратное: два достаточно сильных государства — особенно в их экономическом потенциале — продолжают истощать друг друга все новыми взаимными наказаниями, от коих сильно веет детскими обидами типа “сам дурак” и “он первый начал”. А значит, в ближайшей перспективе обе страны будут нести дополнительные потери, усиливающие проблемы их экономик.
