Киев. 17 декабря 2016 года (intersectionproject.eu, Петр БОЛОГОВ). Для кого будет работать самое дорогое нефтяное месторождение на планете?
История с запуском крупнейшего в Казахстане нефтяного месторождения Кашаган до последнего времени напоминала классическую мыльную оперу, которая, судя по сюжету, вот-вот должна закончиться, но каждый раз сценаристы находят новую возможность продолжить уже изрядно утомившее зрителей повествование. Тем не менее, и эта история обрела свой логический финал – в октябре Кашаган наконец дал первую нефть, которая начала поступать в экспортные трубопроводы. Ранее прогнозировалось, что максимальный уровень добычи нефти после запуска Кашагана на полную мощность составит 1,5 млн баррелей в сутки (столько же, сколько добывается, например, на группе месторождения Большой Бурган в Кувейте или вдвое больше, чем на крупнейшем в России Самотлорском месторождении), что автоматически выведет Казахстан в первую пятерку мировых нефтедобытчиков (сейчас республика находится во второй десятке по количеству добываемого «черного золота»).
Кашаганское месторождение было открыто еще в начале 90-х годов прошлого века советскими геологами и стало одним из самых крупных нефтяных месторождений, разведанных в мире за последние сорок лет. Запасы Кашагана, расположенного в 80 километрах от казахстанского города Атырау (бывший Гурьев), оцениваются разработчиком месторождения в 35 миллиардов баррелей нефти, из них 11 миллиардов баррелей считаются извлекаемыми. Сопутствующие запасы природного газа при этом составляют около 1 триллиона кубометров.
Работами на Кашагане в данный момент занимается международный консорциум North Caspian Operating Company (NCOC), доли в котором имеют казахстанская национальная компания «КазМунайГаз» и ведущие игроки на рынке нефти: ENI (основной оператор), Total, ExxonMobil, Royal Dutch Shell, CNPC и Inpex. Изначально в проекте также участвовала ConocoPhillips, но позже она продала свою долю «КазМунайГазу», а казахи за 5 миллиардов долларов уступили ее китайской CNPC.
Для добычи нефти на Кашагане были построены четыре искусственных острова, для чего в дно Каспия пришлось забить 55 тысяч свай. Для переработки добываемого сырья в 30 километрах от Атырау был построен нефтеперерабатывающий завод «Болашак», а в порту Баутино появилась база по переработке шлама из скважин.
После ряда проволочек, связанных в том числе с перестройкой жилья для постоянных сотрудников месторождения, в 2008 году участники консорциума договорились, что добыча нефти начнется в 2013 году (до этого первая нефть ожидалась в 2005, 2008 и 2011 годах). И в назначенный срок Кашаган действительно дал первые баррели. Через несколько дней после начала добычи рейтинговое агентство Moody’s улучшило прогноз по рейтингу Казахстана со «стабильного» до «позитивного», а в Fitch Ratings констатировали, что разработка Кашагана будет способствовать восстановлению экономического роста в Казахстане.
Однако радовались в Астане недолго. Уже спустя две недели стало понятно, что нефтяники не учли все сложности месторождения – из трубопроводов начались регулярные утечки газа, причиной которых впоследствии были названы плохое качество сварки и высокое содержание сероводорода в добываемой смеси. В итоге пришлось менять пару сотен километров труб, добыча была законсервирована еще на три года, а правительство Казахстана выписало консорциуму NCOC многомиллионный штраф за нанесение вреда экологии региона.
И вот Кашаган заработал вновь, но теперь уже совсем в других реалиях. Если и после фиаско 2013 года многие западные СМИ задавались вопросом о способности месторождения окупить затраты инвесторов, то сегодня, когда цены на нефть упали почти втрое и на повестке дня ОПЕК стоит сокращение добычи нефти, рентабельность крупнейшего месторождения на постсоветском пространстве стала еще более сомнительной. Тем более, изначальная смета Кашагана выросла за последние 20 лет с 57 до почти 180 миллиардов долларов, сделав его едва ли не самым дорогим нефтяным проектом на планете.
В самом Казахстане, впрочем, отказываться от заявленных объемов добычи на Кашагане не намерены. «Речи об ограничении добычи на Кашагане быть не может вообще. Потому что есть обязательства, огромные средства вложены, никто ограничивать этого не будет», – пояснил министр энергетики Казахстана Канат Бозумбаев. Хотя еще в прошлом году в том же «КазМунайГазе» уверяли, что месторождение может окупиться, только если цена на нефть будет в районе 100 долларов за баррель – сегодня она как минимум вдвое ниже.
Но вне зависимости от того, какие дивиденды принесет Кашаган инвесторам, запуск такого крупного месторождения не может не отразиться на нефтяном рынке в целом и на всех его участниках. ОПЕК (Казахстан не является ее членом), еще в сентябре прогнозировавшая падение добычи нефти на 150 тысяч баррелей в день, после запуска Кашагана вынуждена была пересмотреть свои прогнозы. Как считают в организации, добыча нефти странами, не входящими в ОПЕК, в 2017 году вырастет на 200 тысяч баррелей в день.
Одновременно и аналитики Merrill Lynch назвали Кашаган одним из трех факторов (наряду с увеличением добычи нефти в Ливии и Нигерии), способных притормозить рост цен на этот вид топлива в будущем году. Планы ENI добывать на Кашагане уже к концу 2016 года 230 тысяч баррелей в день эксперты банка оценили как «вызывающие».
Что касается маршрута кашаганской нефти, то в свое время, когда китайская CNPC сменила ConocoPhillips в числе пайщиков, высказывались прогнозы, что месторождение будет переориентировано на КНР, тем более в последние годы Казахстан активно строил трубопроводы в направлении Поднебесной. Но позиции европейских участников концессии пока сильнее и первая нефть с Кашагана, как и ожидалось, пошла в Европу, причем через российскую территорию. Данная ситуация вряд ли устраивает Азербайджан, который рассчитывал на использования нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Собственно, именно с расчетом на Кашаган была создана так называемая Казахстанская каспийская система транспортировки, включающая нефтепровод Ескене-Курык, терминалы на обоих берегах Каспия и целую флотилию танкеров. Перед пуском Кашагана Баку и Астана на уровне профильных ведомств успели обсудить будущие маршруты нефти в контексте создания в Казахстане «системы диверсифицированного экспорта и новых энергетических проектов в направлении Китая».
Россия в конце октября тоже запустила на Северном Каспии новое месторождение (им. В. Филановского), которое разрабатывает «Лукойл». По всей видимости, пока Кашаган не вышел на полную мощность (по прогнозам бывшего управляющего директора NCOC Стефана де Майе, к концу 2017 года производство нефти на Кашагане может достичь 370 тысяч баррелей в сутки), сырье с него вместе с российской нефтью будет закачиваться в трубопровод Тенгиз-Новороссийск, управляющийся Каспийским Трубопроводными Консорциумом. А часть нефти, скорее всего, пойдет по участку нефтепровода Атырау-Самара, чтобы в итоге попасть в порт Усть-Луга на Балтике.
До поры до времени Транскаспийский транспортный маршрут и Кашаган будут развиваться параллельными курсами. Но с увеличением добычи они должны пересечься, и часть кашаганской нефти ожидаемо пойдет в Китай, который является самым перспективным рынком сбыта для соседнего Казахстана. Так что главным поставщикам нефти в КНР, среди которых сегодня лидируют Саудовская Аравия и Россия, придется потесниться. В последние годы они испытывали все большую конкуренцию со стороны африканских стран – в первую очередь Анголы, которая в июле этого года обошла обоих лидеров по объему поставок в КНР – однако преимущество Казахстана перед Африкой в плане логистики очевидно. И не исключено, что при благоприятном для Казахстана раскладе именно кашаганская нефть в ближайшем будущем встанет на пути наполеоновских планов Игоря Сечина и его «Роснефти» в отношении Поднебесной. Не случайно запуск Кашагана приветствовали в Вашингтоне, заявив, что даже при низких ценах на нефть Казахстану следует разрабатывать подобные месторождения, чтобы поддерживать энергетическую безопасность на планете.
Прямую выгоду в Кашагане видят не только производители и покупатели северокаспийской нефти, но и те, кто заинтересован в предотвращении роста цен на это сырье. В свою очередь для России, никак не желающей (и не способной) слезать с «углеводородной иглы», очередное свершение казахстанских нефтяников в перспективе грозит только потерями. Пока у власти в Казахстане находится Нурсултан Назарбаев, независимая энергетическая политика Астаны вряд ли спровоцирует РФ на какие-либо резкие шаги в отношении южного соседа. Однако нет никаких гарантий, что после ухода Елбасы экспертам не придется вновь обратиться к обсуждению «украинского сценария».
